Выживший - Джеймс Фелан

Я лег на спину, обхватив голову руками. Разочарование из–за того, что я проспал, постепенно сменилось воспоминаниями о ночном кошмаре. Я попытался отогнать их, но тщетно. Снова, как наяву, я переживал мучившие меня ужасы. Мы были вчетвером: я, Калеб, Рейчел и Фелисити. Убегали, но не от охотников. Все происходило где–то в верхней части Манхэттена. Мы бежали на север, чтобы выбраться из города, а за нами гнались на лошадях военные.

Я сел, постарался отдышаться. Быстро оделся. Калеб стоял на открытой террасе — крыше магазина — и в бинокль наблюдал за городом. Солнце высоко поднялось и ярко светило в почти безоблачном небе.

— Ты смотрел «Рассвет мертвецов»?

Я подумал, что Калеб старается с помощью шуток и чувства юмора не сойти с ума от страха.

— Фильм о зомби?

— Да, — он смотрел на кучку ослабевших охотников, которые пили из огромной воронки посреди Парк–авеню. — Помнишь сцену на крыше торгового центра и чувака, который прятался в оружейном магазине?

— Ага, — улыбнулся я. — Они выискивали среди зомби двойников знаменитостей.

— А чувак из оружейного их «снимал» из ружьишка, — засмеялся Калеб и протянул мне бинокль. — Ну–ка, глянь вон туда, — показал он рукой.

Я отрегулировал резкость.

— Билл Клинтон.

— Ни фига себе! — не удержался я. А что, это вполне мог быть бывший президент. — Правда, худоват.

— После пары недель на одной воде…

— Рядом с ним, в голубой куртке, — сказал я, возвращая бинокль.

— Ну да… — протянул Калеб. — Это вряд ли.

— Она самая. Леди Гага.

— Молодец.

Калеб отложил бинокль, сделал глубокий вдох и обвел взглядом то, во что превратился его город. Где–то в северной части, может, в Гарлеме, бушевал пожар: в небо поднимались клубы густого черного дыма.

— Чем дольше смотришь, тем больше ненависти испытываешь… — сказал он.

— Как ты думаешь, кто это сделал?

— Ну, только если предполагать, — задумчиво произнес Калеб, потирая подбородок. — Это что–то вроде проекта «Дхарма»…

— Мда, — сказал я и засмеялся, сообразив что Калеб имеет в виду один из моих любимых сериалов — «Остаться в живых». — Ты хочешь сказать, что в конце мы все умрем?

Я произнес эту фразу вслух, и мне стало не по себе, но Калеб воспринял ее как шутку.

— Ага, какая–нибудь задница вроде этого обязательно случится, — ответил он. — Наверняка я знаю только одно: если эта инфекция — разновидность зомби–чумы, то она должна быть классифицирована как эпидемия шестого класса опасности.

— Как это?

— Судный день и конец света. Это самый худший класс опасности.

— Откуда ты знаешь?

— Посмотри вокруг.

— Откуда ты знаешь про номер класса?

— Прочитал в книжке про защиту от зомби.

— И слушать не хочу, — сказал я.

Мы вернулись в магазин.

— Я не шучу. Я тут жил столько времени совсем один, так почему было не почитать, что писатели понапридумывали про борьбу с зомби? Очень, кстати, полезная информация, — поделился Калеб, пропуская меня на лестнице. — Ты в курсе, что истории про зомби восходят к религиозному культу вуду, корнями с Гаити…

— Но эти люди — не зомби.

— Полузомби–полувампиры. Да какая разница. Причина в сильнейшем вирусе, — рассуждал Калеб, пока мы спускались на первый этаж. Внизу он остановился и, выставив винтовку в торговый зал, долго и внимательно прислушивался. — Кстати, они вполне могут оказаться бессмертными. Этот гарвардский дядька в своей книжке рассказывает — хоть он и надутый умник, конечно, — как ездил на Гаити изучать токсины, при помощи которых людей превращают в…

— Я правда не хочу об этом знать, — оборвал его я. — Слушай, Калеб, мне нужно отнести Рейчел сумки с едой.

— В парк?

Я кивнул.

— В парк, где вокруг прудов и по всей территории шатаются тысячи зараженных?

— Там Рейчел.

— И ты должен отнести еду.

— Да.

— Тогда идем, — сказал Калеб, надевая куртку. — Провожу тебя до угла парка. А то прибьют тебя за дверями магазина, а мне потом любоваться твоей обледенелой задницей, пока ее не обгрызут крысы.

18

Я одну за другой спустил сумки по скользкой лестнице к зоопарку. Калеб, как и обещал, проводил меня до угла и исчез. Сказав, что последний раз ходил смотреть на животных еще в глубоком детстве вместе с родителями, он замолчал, бросил тоскливый взгляд в сторону северо–востока и ушел.

Может, не хотел встречаться с Рейчел. Но если мне удастся убедить этих двоих расстаться с Манхэттеном, познакомиться им все равно придется.

Может, не хотел терять личное пространство — тут я его понимал: оно нужно всем, даже очень одиноким людям. За последние две ночи я остро это почувствовал. Так же было со мной и дома. Я рос без братьев и сестер, отец часто переезжал, и мне пришлось сменить несколько школ: каждый раз я приспосабливался, но при этом ни разу не изменял самому себе. Выжить можно, где угодно, главное — оставаться собой: я понял это в Нью–Йорке. Мы все, независимо от того, откуда были родом, стали частью этого города, просто ситуация оказалась неподходящей.

Я подошел к лестнице арсенала, и мир рухнул во второй раз: дверные стекла были побиты, на рамах и на перилах виднелись кровавые потеки.

Взбежав по ступенькам, я подергал двери — они оказались заперты. Хороший знак. Ударопрочное стекло все покрылось мелкой сеткой трещин, а в одной из створок была пробита дыра, достаточная, чтобы просунуть голову. Кровь закапала снег и засохла на разбитом стекле.

Я замолотил по медной раме, прислушался, снова постучал. Тишина. Закрывшись руками от света, я заглянул вовнутрь. В темноте не было и намека на движение.

— Рейчел, — громко позвал я. Имя эхом отозвалось в пустом холле.

Никто не ответил. Я посмотрел на улицу — пока ничего угрожающего. Где–то в укромном уголке души зародилась предательская мысль: уйти, вернуться к Калебу, забыть про это место… Я боялся, что Рейчел не окажется внутри или еще хуже… Быстрым шагом я спустился. Здание арсенала, улица наверху, голые деревья — все пустое и безжизненное. Долетел чуть слышный крик какого–то животного: наверное, морского льва. Я должен пойти, должен выяснить.

Как и в первый раз, я перелез через ограду. С тех пор ничего не изменилось, только выпал свежий снег. Следов нигде не было — хорошо. Хотелось верить, что хорошо. Задний вход заперт: а вот это, действительно, хорошо.

Быстро осмотрев территорию, я оббежал вокруг центрального бассейна, вышел к кафетерию, заглянул, позвал Рейчел — пусто. Бросился к сувенирному магазину — заперто.