Бей первым - Владимир Поселягин

После ужина я решил развеяться, поэтому выйдя на крыльцо, всё ещё непривычным жестом придерживая саблю за рукоять, чтобы она не качалась при ходьбе, я отошёл от двери чуть в сторону и встал у края ступенек, рассматривая ширь реки над крышами домов. Харчевня стояла у края села, и до берега было метров триста, перед харчевней была улица, застроенная домами, левее темнела старыми брёвнами церковь. Я её видел, когда ходил купаться на берег. Кстати, это тоже вызвало дикое удивление у местных, тут купаться не любили, а плавать умело совсем мало народу. Боялись русалок и другой разной водной сказочной живности, вроде как кикимора ухватит за ноги и утащит на дно. Поэтому если и совершали омовение, то максимум зайдя в воду по пояс. Я же и поплавать успел, и понырять, изрядно напугав мальчонку лет семи, коего со мной отправили как провожатого. Он же, сидя на берегу, и вещи охранял, а потом обратно путь указывал, как будто я не запомнил. Ширь реки была красива своей синевой и кажущимися белыми парусами двух ладей, что спускались по течению реки, видимо ветер был попутный. Встречному судну не повезло, мало того что вверх по течению шло, так ещё и ветер встречный. Хотя судя по тому, как оно двигалось, шло судно к одной из пристаней села. Тут, конечно, не Тверь, где таких пристаней десятки, но с пяток было, я рассмотрел во время купания. Там ещё ладья разгружалась, амбалы носили мешки с мукой, она одежду пачкала, поэтому и понял, что за груз был.

О чём это я сейчас? Ах да, любуясь видом реки, удачное место у харчевни было, мало того что тут склон имелся, так ещё и стояла та на небольшом холме, я не забывал отслеживать всё, что происходит вокруг. Поэтому когда из-за конюшни появился уже знакомый мальчишка, он явно сын кого-то из прислуги, выполняет мелкие работы и роль проводника, как для меня было, когда тот водил к речке. Сказал ему вести на песчаный пляж, где людей поменьше, и провёл, молодец. Сейчас тот, держа нечто на сгибе локтя, изредка оглядываясь, направился куда-то за харчевню, похоже к заднему входу в здание, где находился выход из кухни. По нежному, бережливому отношению к ноше, нёс он что-то живое, котёнка или щенка. И, видимо, хотел покормить. Река меня уже перестала интересовать, поэтому, спустившись по ступенькам, мельком глянул, как к харчевне подъезжает очередной караван, сворачивая к конюшне и навесам, в этот раз большой, из полутора десятка повозок, и направился следом за парнишкой. Солнце уже заходило, но было ещё достаточно светло. Стащить что на кухне у него не получилось, и он был прогнан с криком, так что понурив голову, поглаживая нечто на руке, направился обратно. Присмотревшись к ноше, я его позвал:

– Первуш! Подойди ко мне.

Голос надрывать пришлось не сильно, конечно от каравана шума хватало, но не такого и серьёзного для напряжения связок. Услышав, парень сменил маршрут и подошёл, с надеждой глядя на меня. Я же с интересом посмотрел на щеночка, что он держал, ну да, так и есть, правильно рассмотрел. Маленький совсем щенок, можно сказать новорождённый, двух цветов, белый с рыжим. Глаза ещё не открылись, и тот жадно тыкался влажным носом в руки мальчишки. Погладив щеночка по шее, отчего тот заскулил и стал вынюхивать, кто ещё появился в его пока ещё маленьком мирке, и захныкал под моё хмыканье.

– Голодный, – скорее утверждал я, чем спрашивал. – Откуда он у тебя?

– Мамку их вчера убили…

Выяснилось, что боевой холоп местного боярина кнутом спину псине сломал, когда она бросилась под копыта, гавкая. Коней вспугнула.

– Хорошая собака была? – продолжая поглаживать щенка и дав ему понюхать мою ладонь, продолжал я задавать вопросы.

– Да, – кивнул тот, и глаза его повлажнели, шмыгнув носом, пояснил: – Она несколько раз о ворогах предупреждала. А лает только на плохих.

– Большая или маленькая была? Щенки какими будут?

– Маленькая была, её шавкой называли. А отец щеночков пёс старого Димитра, он сапожником был, сейчас сын его семью кормит.

– Ответы, достойные взрослого мужа, – улыбнулся я тому, как он серьёзно и обстоятельно отвечал мне, изредка задумываясь, как построить фразы. На самом деле молодец. – Они со вчерашнего дня не едят?

– Да. Я и молоком пытался, и разжёванным хлебом, даже мясо давал, – вздохнул тот.

– Маленькие они для этого, – пояснил я. – Нужно тонкую тряпицу, очень тонкую, макать её в плошку с молоком и давать сосать, по-другому они пока не могут. Сколько щенкам?

– Седмица уже.

– Семь дней, значит? Маленькие совсем. Я тут одного щенка вижу, кобелёк кажется, а остальные где? Сколько их?

– Ещё столько, – показал тот мне на пальцах. Двое, значит.

– Хм, вот как? Знаешь, Первуша, я вот что решил. Заберу я их себе. Отдашь?

– То не мои, хозяина щенки. Только он на них рукой махнул. Берите так.

– Так нельзя. Держи полушку. А теперь принеси ко мне в номер двух других.

– Я быстро.

С осторожностью и нежностью передав мне щенка, тот со всех ног рванул за остальными, а я, положив щенка на сгиб руки, вернулся в трактир, велев хозяину харчевни доставить мне в номер стакан коровьего молока, желательно парного. А тряпица у меня есть, три платка прикупил, два носовых, один головной зелёного цвета, я планировал сделать из него бандану. Вещь нужная, пот на глаза не стекает во время тренировок, и один из носовых платков был из очень тонкого льняного полотна. Должен подойти.

Когда в дверь протиснулся Первуша, я уже кормил кобелька, только-только начал. Слуга принёс стакан парного молока, видимо сам доил, следы молока на руках и навоз на сапогах, когда тот пришёл. На сгибах рук Первуши было ещё два щенка, той же светлой масти, хотя у девочки были ещё коричневые пятна. Давненько я трёхцветных собак не видел, котов доводилось, хотя это тоже редкость, а вот собак ещё большая редкость. Второй кобелёк был бело-коричневого окраса. Оба щенка изрядно скулили, видимо были сильно голодны, а тут почуяли знакомый запах. Но это и понятно, вон как их братишка с жадностью на кончик платка набрасывался, высасывая молоко из платка. При этом толком ходить не умел, приходилось его придерживать, занимаясь кормлением. Первуша остаться не мог, пока тот за оставшимися щенками бегал, ему успели какую-то работу найти, так что, передав щенков мне и убедившись, что дело у меня идёт как надо, он сразу же убежал.

Я же, сидя за небольшим столиком на грубо сколоченном табурете, аккуратно кормил щенков. Сначала двух, изредка давая тому, что светло-коричневого окраса, пятнистого, как и остальные, потом девочку покормил. Я ей и так периодически давал, лишая кого-то из щенков временно молока, отчего те начинали скулить, но троих кормить сразу я не мог, рук не хватало, вот и приходилось кому-то из них ждать, что те и высказывали возмущённым пыхтением или скулежом. Причина, по которой я так заинтересовался щенками, была для меня очень веской. Мне нужны сторожа или сторож. Один пёс хорошо, два лучше, три так замечательно. Хотя я планировал оставить себе одного щенка, когда те подрастут и смогут есть самостоятельно. Если не получится, оставлю всех трёх. Да как звонки они мне нужны. Я, конечно, не кинолог, но свои псы у меня ранее были, я же охотой занимался. Пусть тогда мне на охоту их натаскивал профессионал, но я тоже смогу выдрессировать псов, я тогда спецу помогал, многие ухватки понял или узнал впоследствии. Но основное всё же охрана лагеря или охрана при движении, ходить по следу – это второе, это научу, но главное – охрана. Действовать-то я собираюсь один, спать нужно, а кто охранять будет? На лошадей надежды мало, тем более ложных срабатываний у них тоже хватает. Нет, псы лучше будут. Надо завтра сходить и посмотреть на отца щенков, если тот небольшого размера, то нормально. Мне именно такая мелочь и нужна. Главное, тревогу чтобы подняли да за меня спрятались, а дальше я разберусь. Такая мелочь, как эти, по следам как раз и будут хорошо ходить.