Бей первым - Владимир Поселягин

Быстро собрав своё оружие, включая метательные ножи, протер их и убрал на место. Я взял под узду своих лошадей и завёл повозку в лес, скрыв там, потом собрал лошадей холопов, их было ровно десять, по количеству павших воинов, и тоже укрыл в лесу, привязав к повозке с разных сторон. Не хватало ещё, чтобы случайные свидетели внезапно появились и застали меня за сбором трофеев. Одного коня я забрал и, используя его для буксировки, утащил тела павших воинов с тракта в лес, а потом замёл следы боя на дороге. Дальше уже более приятное дело, хоть и кровавое, – сбор трофеев. Снял всё, вплоть до исподнего, и убрал тюками в повозку. Одежду отдельно, кольчуги или сбрую отдельно, оружие тоже. Поискал и нашёл все три сулицы. А вот свой обеденный нож так и не нашёл, наверняка где лежит в траве, но не обнаружил. Его и на теле убитого воина не было, что перехватил его, и на месте, где нож был пойман, оказалось пусто. А искать по всему лесу у меня времени не было, и так трофеев прилично, есть что выбрать себе. После этого я выехал на дорогу и покатил по ней следом за боярами, весь табун привязанной вереницей бежал за мной. Мне встретился караван, тот к селу шёл, конечно, кони, что были со мной, караванщиков заинтересовали, и я не смог отказать себе в желании избавиться от них, раз так удачно сложилось, продал полностью, с сёдлами и уздечками. Ладно, я в чересседельных сумках пошарил, всё ценное снял, включая луки. А караванщикам наврал, что кони московской рати, не вся ушла. Те уже об этом слышали и выкупили коней в охотку. Поверили. Всех продал, только тех, что в повозке оставил, мне и с ними дел много, чтобы ухаживать, а тут десяток дополнительный. Про оружие купцы спросили, сказал, что есть, как и бронька. В общем, и это всё ушло. Правда, наличка у купцов закончилась, но те хотели всё приобрести, тем более продавал я за полцены. Так что взял часть платы товаром. А именно шесть тюков синего английского сукна тёплого, тюк бархата, красный цвет, меди и свинца в слитках. Вот это тяжёлый груз, но взял. Почти по пятьдесят кило каждого металла.

Караван с довольными купцами пошёл дальше, их четверо там было, всё в складчину выкупили у меня, и двинул дальше. Вскоре лес закончился и пошли поля. Все съезды с тракта я проверял и, быстро обнаружив нужные следы, свежие верховых, должно быть те, свернул на просёлочную дорогу, укатанную телегами крестьян, к точке на горизонте. Похоже, там какие-то строения находились. С кем бы поспорить, что это и есть то поместье, куда угнали моего Ворона?

* * *

Поправив дерюгу, что укрывала моё имущество на повозке, я отошёл от неё и, выйдя к опушке, стал всматриваться в сторону постоялого двора, поглаживая за ухом Кнопку. То, что в деревеньке живые были, я видел, заметил мельтешение, но что там с самим двором? После кражи у меня Ворона прошло уже шесть дней, я не особо торопился, но всё же добрался до Заболотной. Про проникновение на территорию поместья говорить, думаю, особо и не стоит. Ворон вон, привязан к задку, так что тут всё в норме. Я больше скажу, за счёт того боярина я изрядно поднялся в деньгах. Почти шесть десятков кун серебром и двенадцать золотых гривен. Огромные деньги. Да там всё быстро было, пользуясь своей врождённой способностью хорошо видеть в темноте, одетый в крестьянскую одежду, это чтобы не запачкать походную, я проник на территорию, собаки были, но гавкали слабо, и сначала забрался в дом боярина. В спальне его нашёл, почему-то одинокого, ну и прервал, так сказать, жизнь. Для этого были причины, узнав про убийство боевых холопов, тот начнёт меня искать, а тут пусть по боярину убиваются, а я подальше уйду. Второго не нашёл, но поднял одного слугу и допросил, по-тихому, чтобы тот никого не поднял. Оказалось, второй боярин соседними землями владеет и уехал к себе. Дальше я его также отправил к праотцам, свидетеля мне не нужно, даже как-то легко это сделал, сам себе удивляюсь, ну и, вскрыв несколько помещений, осмотрел их. Не зря, в одном оказался арсенал, в другом сундук с деньгами и расписками. Ну, все расписки я оставил, там ничего интересного для меня не было, а вот деньги, куны и гривны в тридцати двух кошелях забрал. Кстати, тут и арабские монеты были, как золотые, так и серебряные, чуть ли не треть от всего состояния, что в сундуке хранилось. Чёрт, да я даже медь забрал. Всю добычу в несколько приёмов отнёс на конюшню, откуда вывел Ворона и одного из коней, молодого выбирал, поспокойнее, на него и погрузил деньги в мешках, после чего аккуратно вскрыл калитку, ворота не открывал, и покинул территорию поместья. Никто так и не проснулся и не поднял тревоги, даже оба часовых, да и куда им, со стрелами-то в шеях? А ведь беспокоились, всматривались в горизонт, куда десяток их воинов делся и почему до сих пор не приехали. Боярин отправил двух слуг на их поиски, а сам отправился спать, да вот не проснулся. А по поводу арсенала скажу так, я там нашёл аж четыре сабли и один ятаган, забрал всё, и одна из сабель была из настоящего дамаска, она сейчас висела у меня на боку. Да и ту, что раньше висела на поясе, я сменил на другую, из арсенала. Тут была простая сталь, но отличная, почти как у той, что у полусотника была, однако всё же заметно лучше. Я успел обе испортить, убрал все украшения и превратил на вид в простенькие, ничем не примечательные сабли в таких же простых ножнах.

Дальше, добравшись до лагеря, где повозка находилась, лошадей я не распрягал, уложил трофеи в повозку, привязал обеих верховых к задку и всю ночь двигался прочь от поместья. Ушёл, были ли поиски или нет, не знаю. Перебрался на территорию Московского княжества я подальше от порубежников и, выехав на тракт, забрал те деньги из дупла, где освободил князя и других бояр, ну вот и подъехал к большой поляне, где находились деревня и постоялый двор, где я прожил эти полтора года. Надо сказать, отличных года. За это время щенки ко мне привыкли, а я, переодеваясь в крестьянина, покупал молоко в деревнях, не везде были коровы, но найти молоко удавалось всегда, хотя бы козы у деревенских имелись. Так что чем поить щенков мне было. У самого со съестным тоже порядок, из чересседельных сумок побитых боевых холопов добыл, кстати и утвари теперь хватало. Я вот два дня в лесу стоял, мази варил. Пришлось из берестяной коры делать средства для хранений, вроде шкатулок. Криво получилось, но хоть так. Жаль, мази портятся быстро, но если потребуется, ещё сделаю. Зубную пасту сделал, её ещё на неделю хватит, и средство вроде антисептика. Пока нормально.

Постояв, определил, что на постоялом дворе определённо кто-то есть, видно движение, как и в деревне, да и дым из труб идёт. В отличие от бани, в харчевне печник поработал, там стояли вполне неплохие печи. Правда, повариха наша всё равно на открытом очаге готовила, и дым уходил в специальное отверстие в стене. Судя по дымку, баню затопили, видимо кто-то из клиентов попросил. Это хорошо, я тоже тогда попарюсь. Но сначала нужно проверить, кто там находится, не сменились ли хозяева. Оставив повозку в лесу, я её от тракта убрал, оседлал Ворона и рысью направился по дороге к постоялому двору. К счастью, все лица мне были знакомы, к сожалению, не все пережили налёт ордынцев, но я был рад выжившим. Когда я проехал ворота, наш конюх заорал, он тоже живой был, привлекая внимание. Так что, когда я соскочил с коня, меня уже окружили наши, Андрей Евсеевич подошёл и обнял, поблагодарив за помощь и спасение. Про дочку он тоже бы в курсе. Тут же мне шепнул, что знает про спасение князя, более того, Андрей Евсеевич ему сообщил, что я тут оставил бочку на хранение, с ней, кстати, всё в порядке, только побыстрее бы вывезти, нервирует она хозяина, знает, что такое огненное зелье, да ещё в таких количествах, ну и тот перед отъездом слугу тут оставил, со мной тот желает встретиться. Поэтому, когда мы прекратили обниматься, ко мне подошёл слуга князя, знакомый, из тех, кого я освободил из полона.