Перистая Женщина, или Колдунная Владычица джунглей - Амос Тутуола

Внизу я подбросил в костер сухих веток и хорошенько согрелся. И я жил у подножия горы три дня – пока не съел всех крабов, которые тоже жили (до моего прихода) у подножия горы. А когда крабы кончились, меня начал мучить голод, и я даже попытался есть песок из моря, но он был несъедобный. А через несколько часов, или проголодавшись сверх всякой меры, попробовал насытиться древесными листьями, но их сок оказался ядовитым для человеческого рта.

К вечеру четвертого дня, обессиленно сидя у костра, я вдруг почувствовал, что кто-то жарко дышит мне прямо в затылок. Как если бы сзади стоял ко мне вплотную какой-нибудь зверь. Я задрожал от ужаса с головы до ног, и я устрашенно, весь дрожащий, оглянулся назад. И увидел огромного верблюда с маленькой коробкой на шее. Моментально вскочивши, я отбежал от него шагов примерно на десять и с удивлением стал разглядывать. А он, к моему окончательному удивлению, потряс вправо-влево головой, и коробка упала – она, оказывается, была привязана у него к шее, – после чего он проворно убежал в ту же сторону, откуда пришел.

Когда верблюд скрылся из виду, я нагнулся над коробкой, и я осторожно ее распаковал. И обнаружил там ямс, четыре кокосовых ореха, несколько спелых бананов и бутылку со свежей водой. Поспешно возблагодаривши бога, я положил ямс на угли костра, чтобы он как следует пропекся, а сам принялся есть бананы и орехи. И, конечно же, с великим интересом размышлял, кто здесь на берегу такой милосердный, что ему пришло в голову прислать мне еду. А когда испекся ямс, поел и ямса. Я не весь его съел и положил оставшиеся ломтики возле костра, чтобы они были теплые, когда мне захочется их доесть. Подкрепившись присланной с верблюдом пищей, я отвыпил из бутылки немного свежей воды – немного, но чтобы все же залить в горле горючую жажду, – а остальную воду припас на потом.

Когда мой голод и жажда успокоились, а поэтому у меня стало поспокойней и на душе, я снова начал думать, кто же все-таки прислал мне еду и питье. Хотя я понимал, что прислал мне все это – увидевши мои бедствия – кто-то по-настоящему милосердный, но мне было неведомо, где он (или она) живет, а проведать хотелось: чтобы встретиться и при встрече поблагодарить. Вскоре правда, мне пришло в голову, что если верблюд явится снова, то я смогу узнать, где живет мой благодетель. Бог был так добр, что верблюд пришел ко мне наутро опять. Едва он, по-обычному, стряс привязанную к шее коробку с провизией, я без всяких колебаний вскочил на него, а он без всяких понуканий повез меня туда, откуда пришел.

Он долго вез меня по берегу моря, но потом круто свернул и принялся карабкаться к вершине горы. Вскарабкавшись на гору, где, как я понял еще накануне, был город – это оказался очень красивый город, – верблюд подвез меня к главным городским воротам. Ворота были закрыты, и верблюд несколько минут ждал, когда их откроют. А я сидел на верблюде и всячески вытягивал шею, чтобы разглядеть до открытия ворот, кто живет в городе – мне ведь надо было соскочить с верблюда и удрать, если б там жили опасные существа, – но разглядеть, к сожалению, ничего не сумел, потому что город был обнесен высокой толстой стеной.

Пока я вытягивал шею, ворота отворились, и отворила их прекрасная дама. Верблюд вступил в город и зашагал по улицам, а дама шла за ним следом. Сидя на верблюде, я внимательно озирался, и мне вскоре открылось, что город этот – необычайно чистый, что верблюды там – обычное зрелище, а дома – красивые и большие. Мужчины мне встречались редко, потому что женщин там гораздо больше, чем мужчин, и все до одной – прекрасные.

Вскоре верблюд привез меня к самому просторному в этом городе дому и остановился у входа, чтобы я слез. Но мне было не до того – я по-прежнему озирался с великим интересом и страхом, а слезать даже не думал, – и тогда прекрасная дама, которая следовала за нами от самых ворот, нежданно столкнула меня на землю. Я, конечно, упал, но при падении у меня свалились с плеч и ружье, и охотничья сумка, и кинжал, а когда я их подбирал, то незамеченно нажал на курок, и ружье выстрелило так оглушительно, что все окрестные жители в испуге разбежались. И только прекрасная дама, которая столкнула меня с верблюда, упала тут же, потому что почти потеряла от страха сознание.

Так или эдак, но, когда я собрался удрать, она уже пришла в себя и поволокла меня, с помощью вернувшихся жителей, в просторный дом – насильно, или будто я опасный преступник. А дом этот принадлежал Богине алмазов. И меня втащили в ее святилищную тронную залу. Увидевши Богиню и прежде чем прекрасная дама начала ей жаловаться на меня, я низко поклонился и стал перед Богиней по стойке «смирно», как бравый солдат. А ружье, охотничья сумка и кинжал висели у меня, по-всегдашнему, на плече. И вот я стоял перед Богиней, как солдат, а прекрасная дама, столкнувшая меня с верблюда, жаловалась ей, что я намеренно и своевольно выстрелил в городе из ружья.

По завершении жалобы Богиня алмазов спросила меня, из какого я города. И я чистосердечно признался ей – но перед этим, правда, спокойно сел на алмазный стул, – что живу в деревне за шесть дней пути по морю от их Нагорного города. Тогда она спросила меня, по какой дороге я к ним пришел. И я ответил ей, что вовсе не пришел, а сперва потерпел крушение среди бурного моря, потом был выкинут волнами на берег и привезен в ее город одним из городских верблюдов. После этого она спросила меня, чего я ищу по свету – такой молодой и проч. В ответ я сказал, что ищу богатства и что очень обрадовался, когда попал к ней во дворец, поскольку увидел вокруг множество алмазов и надеюсь доставить часть из них домой. А она издевательски удивилась и угрожающе проговорила:

– Почему, интересно, человеческие существа никогда не довольствуются тем, что дал им Творец?

Но я твердо сказал:

– Потому что такими их создал Творец. И меня в том числе.

Тогда она воскликнула:

– Ну, ты-то просто вор, потому что выискиваешь по свету сокровища, которые тебе не принадлежат! Но моих алмазов ты не получишь! Да и сам едва ли вернешься к себе в деревню! – После этого она приказала своим стражникам заточить меня в караульное помещение. И те, не мешкая, отвели меня туда. Отвели и заточили, или заперли на замок. Но караульное помещение располагалось во дворе ее святилищного дворца, и я видел из окна все, что там происходит. Хотя видеть мне оставалось, конечно, недолго. Потому что всех заточенных ожидала у Богини алмазов скорая смерть. Она никого не допускала без последующей казни в свой город, чтобы обезопасить от кражи запасы своих алмазов.

А пока что я сидел в караульном помещении. Я сидел в караульном помещении и разглядывал всевозможные алмазные убранства. Там не только украшения, там даже сиденья были алмазные. И стены и полы ослепительно сияли. Да и все, что я видел, ослепительно сияло – мне пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы рассматривать святилищный Дворец. Я рассмотрел в одной из комнат – она была без дверей – три алмазные, ростом с обычного человека, фигуры мужчин и три алмазные фигуры женщин. Кое-где на стенах сверкали алмазные панели, а сама Богиня алмазов лучилась, как алмазная статуя, потому что драгоценные одеяния с бесчисленными алмазными украшениями почти превратили ее в алмаз – но, конечно, с женским обличьем. Это сверкающее алмазное обличье немного скрашивало ее древнюю старость, хотя я заметил, что ходила она из-за своей старости очень мало. А у тех придворных, которые сновали туда-сюда по ее святилищным чертогам, униформа светилась алмазами, словно скопищем ослепительных солнц. И все они поклонялись алмазным фигурам трех мужчин и трех женщин как своим божествам.