Секретики, Чёртова башня и другие рассказы - Яна Варшавская

Я стою, как вкопанная, наконец, увидев змею, которая старалась проскользнуть между двух плотно лежащих камней.

– Она нас не заметила?

– Не-а! Слепая сейчас… Пока не полиняет. Мне отец рассказывал.

– Я испугалась даже, – тихо сказала я, переводя дух.

С тех пор мне нравилось заглядывать через витые ограждения и высматривать там этих скользких и чешуйчатых гадов. Однажды мне даже удалось увидеть, как, свернувшись калачиком, спал на камне небольшой тёмный уж, греясь на солнце, и, разоспавшись, он совершенно не чувствовал, что за ним ведётся пристальное наблюдение. Таких безобидных змей было множество. Но в один из дней школьный сторож обнаружил на территории парка настоящую гадюку.

– Этот факт недопустим! – сказал директор школы.

Почти сразу после того случая вызвали представителей санитарно-эпидемиологической станции и даже змееловов. Что они делали, я не видела, вот только змей в нашем парке заметно поубавилось… Теперь, чтобы увидеть ужа или гадюку – надо запастись адским терпением! И, почти слившись с вьюном и забором, стоя, то на одной ножке, то на другой, надеяться, что вот-вот тихонько зашуршит сухая трава и чья-то маленькая юркая головка покажется между прутиков и небольших камней… Увидеть змею – было как откровение. Тот, кому это удалось, причислялся в стан Заклинателей Змей и пользовался льготами. Например, без очереди купить в школьном буфете беляш и какао или первым идти на прививку. Первому ничего неизвестно… Куда поставят укол? Под лопатку или такой больнючий – в руку. А вдруг, всё же окажется, что это просто капли от полиомиелита! Но потом-то, точно станет страшнее… Соврать, что ты действительно видел гадюку или ужа, конечно, можно было. Да только всё равно врун себя выдавал… Ведь расспросы велись дотошно, а детали придумать очень непросто! Ложь вылезала наружу, и обманщика с позором изгоняли. Но самым безоговорочным и лучшим доказательством служила уникальная находка – шкурка от перелинявшей змеи. Немногие могли похвастаться таким-то трофеем!

Я давно закончила выводить прописные буквы и тихонько сидела, наблюдая, как большие снежинки, кружась в плавном, медленном танце, опускаются вниз. У скульптурной пионерки выросла высокая снежная шапка, но, глядя на неё, я невольно зябко поёжилась. Как-то сразу захотелось, чтобы поскорее наступило лето. А значит – третий класс! И нас, наконец-то, примут в пионеры!

А ещё весной, когда ласковое солнышко начнёт пригревать освободившуюся от снега землю, можно будет подкараулить, если конечно очень повезёт, как какая-нибудь проснувшаяся молодая змейка оставит своё малое платье на подсохшей почве с прошлогодними листьями, среди серых безликих камней… Вот это будет удача! Тогда, если очень постараться и аккуратно протолкнуть длинную картонную полоску внутрь чешуйчатого скафандра, получится чудесная закладка для книг… И это будет отличный повод подтвердить то, что ты настоящий Заклинатель Змей!

Однажды мне приснился сон, совершенно необычный, даже с точки зрения ребёнка, не лишённого фантазии. Мне – лет пять-шесть. Отец впервые взял меня с собой погостить в деревне у своей мамы, которая жила далеко, на Волге. Деревня хоть и большая, но находилась далеко от районного центра, и поэтому ехать остаток пути от железнодорожной станции надо было на телеге по грунтовой дороге через колхозные поля. Лошадь не спеша ковыляла, я вертела головой, болтала ногами, пока не увидела такое, от чего у меня сам собой раскрылся рот. Когда я, наконец, выдохнула, то произнесла:

– Папа, небо упало на землю!

Бескрайнее поле, уходящее далеко-далеко к горизонту, словно бездонное синее море, щедро впитавшее в себя весь мыслимый и немыслимый ультрамарин, волновалось от малейшего ветерка. Когда мы подъехали ближе, то разглядели, что всё оно – это сплошь синие васильки. Каждый цветок яркий и отдельный, но вместе – море, разлитое по земле и сливающееся с небом, таким же бескрайним и глубоким. Над полем летали важные стрекозы, большие и перламутрово-блестящие. Возможно, только лишь для того, чтобы ещё сильнее осталось впечатление от увиденного. Я долго не могла прийти в себя, и мне даже в голову не приходило, что можно сорвать эти восхитительные цветы… Слишком идеальной показалась мне эта картина.

Почему сон необычный? Просто, он настолько реалистично передавал все мои прошлые, детские впечатления, но как будто бы со стороны. Я смотрела на себя, словно сидела в зале кинотеатра, и в то же время ощущала всё, что происходило со мной, сидящей в телеге, посреди изумительного василькового поля! Я вдыхала чудесный аромат, идущий от земли, щурилась от яркого солнца и даже чувствовала каждую неровность на дороге, когда телега, легонько подпрыгивала на ней. Эта двойственность восприятия так потрясла меня, что проснулась я с бешено колотившимся сердцем. Мне очень хотелось поскорее с кем-нибудь поделиться впечатлением… Но то, что я увидела во дворе, удивило меня ещё больше! Наш кирпичный дом, окрашенный в бледно-розовый оттенок, побагровел… Если бы в то время я знала про миражи в пустыне, которые словно плывут или пульсируют, я бы сказала, что дом – лишь мираж. Он трепетал, колыхался, воздух вокруг него двигался! Мама, заметив меня, стоящую в полном оцепенении, вышла из летней кухни и тоже замерла. Никто не видел, когда они прилетели, но сидели божьи коровки только на нашем доме, плотно облепив его снизу доверху! Иногда они шевелили крыльями, то приподнимая их, то прижимая обратно, что и создавало эффект его парения… Я напрочь забыла про свой волшебный сон. Реальность была куда невероятней! Мы с мамой подошли ближе, но маленьким жукам не было дела до нашего любопытства, они сидели на стенах, как приклеенные.

– Милая! Только не бери их руками! А вообще, успеешь ещё изучить этих незваных гостей. Пойдём завтракать!

– Мам! Я только сосчитаю – сколько у них чёрных точек на крылышках! Раз, два, три, четыре, пять… Ничего себе! Целых одиннадцать!

– Так не бывает! Они же симметричные. Считай лучше!

– Бывает-бывает! Всё равно одиннадцать! Сейчас только поем и опять пересчитаю!

Блинчики были очень вкусные, ведь мама подавала их со сметаной и вишнёвым вареньем. Я уплетала их, пила чай, гладила Азу босой ногой. Она преданно смотрела на меня и ждала очередного свёрнутого в трубочку сладкого блинчика.

– Сидеть! Молодец! Получай награду…

Когда я вышла снова во двор, дом стал опять обычным, светло-розовым. Соседские тоже – обыкновенные. Я даже расплакалась от неожиданности, потому что так и не увидела, когда вся эта фантастическая эскадрилья снялась и куда она улетела… Может, время, отведённое для отдыха или какого-то другого дела, закончилось? Может, божьи коровки решили разделиться и лететь каждая по своим делам… Но только на стене нашего дома осталось всего две божьи коровки и совершенно разные. Одна – красная с чёрными пятнышками, а другая – жёлтая. Я взяла их и поместила на ладошку, словно они являлись доказательством Чуда. Только им не хотелось ползать на моей руке, и они как по команде, поднялись и улетели прочь. Нашествие закончилось. А наш большой дом перестал быть гигантским космодромом для маленьких летающих тарелок… Сколько их было? Наверное, миллион, не меньше… Во всяком случае мне так показалось!