Выбор завоевателя - Тимоти Зан

Тирр-межаш кивнул:

— Это так.

— Тогда я иду, — произнесла она, вставая. — У меня есть время переодеться в полевую форму?

— Думаю, да. — Тирр-межаш снова кивнул. — Кланн-даван-а…

— Все будет в порядке, Тирр-межаш. — Кланн-даван-а ласково коснулась языком его щеки. — Прикажи кому-нибудь из солдат доставить мой багаж из шаттла и покажи, где я могу переодеться.

* * *

Странно, думала уже не в первый раз за эти двадцать дней Мелинда Кавано, как удвоенное бремя — война и вынужденная изоляция — действует на человека, выявляя в нем и лучшее, и худшее одновременно.

Она видела, как двое солдат-миротворцев стоически терпели боль от лазерных ожогов, от которой они должны бы заходиться криком и корчиться в муках, — терпели и просили, чтобы она прежде занялась ранами их товарищей. Но не прошло и двух дней, как ей пришлось менять повязки на этих самых ожогах — после того, как случайное оскорбление вызвало короткую, но яростную драку в одном из лагерей на холме. Она видела, как штатские без жалоб несли караульную службу на ледяном горном ветру, прекрасно сознавая, что именно эти посты в первую очередь будут снесены неизбежной атакой джирриш. Но эти же самые люди, так бестрепетно встречавшие смерть, устраивали форменные истерики, когда узнавали, что им по жребию выпало копать сортир. Мелинда сама испытывала такое странное раздвоение психики — она могла всю ночь обрабатывать ожоги, ссадины и обморожения, но однажды вечером чуть не взорвалась, когда на ужин ей недодали мяса.

И оттого поведение подполковника Кастора Холлоуэя в эти тяжелые двадцать дней подняло его над остальными. Будучи одновременно врачом, ученым-микробиологом и генератором различных идей, Мелинда проводила много времени с Холлоуэем или поблизости от него и прониклась уважением к его профессионализму и хладнокровию. Она видела его мрачным, усталым, удивленным, задумчивым, даже разочарованным, но никогда он не бывал озлобленным или резким, никогда не оскорблял ни солдат, ни гражданских, находившихся под его началом.

А может, чтобы разозлить Кастора Холлоуэя, требовалось приложить куда больше усилий. И Мелинде это удалось.

— Не верю своим ушам, — рычал побагровевший Холлоуэй, злобно глядя на нее. — Кто бы другой, но вы! Кавано!

— Извините, подполковник. — Мелинда старалась говорить твердо и спокойно. В большой искусственной пещере, служившей миротворцам штабом, было слишком тесно для разговора с глазу на глаз, а получать выволочки прилюдно она очень не любила. — Я не думала, что это может представлять серьезную проблему.

— Надо же, не думали, — процедил он. — Переговоры с врагом — это не серьезная проблема! Без разрешения, без подготовки, без контроля! Не серьезная проблема?

— Но это не переговоры с врагом, — настаивала Мелинда, чувствуя, как в ней самой поднимается гнев. — Это просто разговор одного гражданского лица с пленным. Пирр-т-зевисти не может связаться ни с кем из своего народа, он совершенно отрезан в металлической комнате.

— Это всего лишь его слова, — возразил Холлоуэй. — Судя по тому, что мы теперь знаем о джирриш, весь их десант может нас в эту минуту прослушивать.

— Именно по этой причине я решила поговорить с ним, — сказала Мелинда. — Ваши военные тайны мне неизвестны, я не способна ничего выдать противнику.

— Дело не в этом, — упорствовал Холлоуэй. — Дело в том, что вы не имеете права затевать что бы то ни было без моего ведома.

— А что бы вы сказали, если бы я с вами посоветовалась? — возразила Мелинда. — Вы сказали бы, что никто не должен разговаривать с ним, пока вы сами не выясните как следует, что это за тварь бестелесная поселилась в вашем лагере. Отлично. И кто же проделает для вас эту работу?

— Это не относится к делу, — прорычал Холлоуэй. — И не смейте все переворачивать с ног на голову.

— Извините, — твердо ответила Мелинда. — Семья Кавано тем и славится, что все переворачивает с ног на голову. И еще тем, что не только мы получаем от этого пользу.

Рядом раздался смешок.

— У вас есть что добавить, майор? — Холлоуэй гневно посмотрел на своего заместителя.

— Нет, сэр, — ответил майор Фуджита Такара, состроив серьезную мину. — Я всего лишь согласен с доктором Кавано в том, что Кавано — не совсем обычное семейство.

Еще несколько мгновений Холлоуэй сверкал глазами и играл желваками, но потом краска стала сходить с его лица. Наконец, медленно выдохнув, он повернулся к Мелинде:

— Мне бы надо вас под трибунал отдать, доктор, но ведь вы и так уже фактически под судом. Ладно, выслушаем его.

— Да, сэр. — Мелинда включила свой планшет и поставила его на стол так, чтобы Холлоуэй мог читать. — Во-первых, Пирр-т-зевисти находится в той стадии существования джирриш, у которой нет аналога в жизненном цикле человека. В момент физической смерти душа, или личность, или что там еще, отделяется от тела и продолжает существование, но в определенном радиусе от того места, где находится некий орган, который был извлечен из тела еще при жизни джирриш и законсервирован. Эти так называемые фсс-органы ампутируются из головы джирриш в детском возрасте — отсюда и шрамы на затылках. Фсс-органы хранятся в огромных пирамидальных сооружениях, за которыми ухаживают различные семьи джирриш.

— Дома отдыха для привидений, — прошептал Такара, передвигая свой стул поближе к столу, чтобы лучше видеть текст.

— Что-то вроде этого, — согласилась Мелинда. — Только их называют старейшими, а не привидениями. Похоже, что если отделить фрагмент такого фсс-органа, то привязанный к нему старейший сможет перемещаться между основным органом и фрагментом. И это перемещение происходит мгновенно, даже если две части фсс-органа находятся на расстоянии в несколько световых лет.

— Чтоб меня! — тихо сказал Такара. — Кас, ты понимаешь, что это значит? Мгновенная связь завоевателей!

— Возможно. — Холлоуэй хмурился, подозрительно глядя на Мелинду. — И призрак вот так взял и выложил все это вам?

— Большую часть, — кивнула Мелинда. — Кое о чем мне пришлось самой догадаться. Из-за языкового барьера.

— Значит, на самом деле это просто выдумка.

— Это факты, подполковник, — отрезала Мелинда. — И главный факт заключается в том, что Пирр-т-зевисти считает все происходящее между нами ужасным недоразумением и хочет остановить войну. Поэтому он и пошел на контакт со мной и поэтому он так откровенен.

— То есть как это — недоразумение? — опешил Такара. — Они что, не за тех нас приняли?

Мелинда отрицательно покачала головой:

— Все началось из-за пакета данных, посланных им с «Ютландии». Похоже, что радиоволны плохо воздействуют на мозг джирриш, а старейшим и вовсе причиняют ужасные страдания. Поэтому радио самими джирриш было использовано только раз, когда у них шла гражданская война. Они называют радио «смертельным для старейших оружием».