Поступь титана - Дмитрий Шадрин

— Миша, ты меня слышишь? — крикнул Артём.

— А извини, я задумался.

— Миша ты… — сказал он, пытаясь подобрать слова.

— Не стесняйся. Говори как есть.

— Я очень виноват перед тобой Миша.

— В чём ты виноват друг?

— Ну как же? Это я заставил тебя отказаться от завещания. После этого Круглов тебя и похитил.

— Ты зря себя коришь. Это я хотел завести семью и отказался от завещания. Это я хотел узнать, что случилось с моим братом. Узнал — сбылась мечта идиота. Так что если кто и виноват в этом, то я сам.

— Я тебя подтолкнул к этому.

— Друг, помнишь, как ты говорил, про Круглова. Ты говорил, что он слишком жаден, и не разборчив в средствах. Кроме того ты говорил, что он слишком много тратит. Но прибыли росли, поэтому я не обращал внимания на эти траты. Я был слеп. И за эту слепоту был жестоко наказан.

— Ладно, потом будем выяснять, кто прав, кто виноват. Сейчас надо решить, что делать дальше. Здесь за дверью находится Антон Пухов. Он руководитель станции, которую строил Круглов. Он подчинялся непосредственно Круглову, поэтому его стоит убедить, чтобы он допустил нас к «Лазарю».

— А что с Кругловым? Он нам не помешает?

— Уже нет.

— В смысле?

— Твоё неоднозначное решение слить кадры пыток в сеть вызвало серьёзный скандал. На «Солнечную энергию» посыпались проклятия со всех сторон. Родственники убитых обещали отмстить Круглову и «Солнечной энергии». Даже тебе угрожали, хотя они и знали, что случилось с твоим братом. Может, стоит показать тебя, в том виде, что ты есть сейчас? Все должны знать, что ты тоже жертва.

— Нет. Тогда можно вешать на фирму большой амбарный замок и всё продавать. Садизм Круглова и так нанёс мощный удар по имиджу фирмы. Если ещё и меня в таком виде покажут — тогда репутация будет уничтожена. Что с Кругловым?

— Я не знаю. Сначала он долго отнекивался, когда его спрашивали журналисты. Записями заинтересовалась прокуратура. Он вызвала Круглова на допрос. Он поехал туда и …пропал. До прокуратуры он так и не доехал. Теперь никто не знает где он.

— Понятно. Он не только садист, убийца и жадина, но ещё оказался трусом. Впрочем, сейчас не о нём речь. Что там с «Лазарем»?

— Сейчас приведу Пухова.

Он вышел за дверь и вернулся уже с Пуховым. Это был высокий, седой человек средней комплекции. На вид ему было около 45 лет.

— Здравствуй Пухов — сказал я своим сиплым голосом.

— Здравствуйте. Что с Вами произошло? — сказал он, разглядывая меня.

— Это сделал, твой бывший босс — Круглов.

— Как?!

— У генерала Смирнова все записи. Там есть запись, что он сделал с нами, когда мы пытались сбежать. Охранника он убил. Мне он вырезал левый глаз, а хирурга, который вырезал глаз он потом насиловал всю ночь.

— Какой ужас!

— Круглов когданибудь говорил, Вам, что хочет стать богом?

— Да. Несколько раз он говорил об этом, но я считал, что это чудачества богатого человека.

— Мне нужна Ваша помощь. Тот проект «Лазарь», о котором он говорил. Мне нужно новое тело.

— Я не слишком понимаю, о чём Вы говорите.

— Скажите Пухов, ведь строительство космической станции и её обслуживание — это очень дорогая вещь? А деньги давала «Солнечная энергия». Сейчас, когда Круглов сбежал, некому подписывать чеки. Наверняка Вы уже чувствуете нехватку денег, ведь всё привозится с Земли. Через пару месяцев у Вас будет острая нехватка всего необходимого. А через полгода Вам придётся закрыть проект. Мне не хотелось бы Вас пугать, но если Вы будете упорствовать, то через полгода останетесь без работы — сказал Неклюдов.

— Но он не генеральный директор! — возразил Пухов.

— Вы не хуже меня знаете, Круглов не сможет исполнять обязанности генерального директора. Он находится в бегах. Значит, нам всем предстоят выборы нового генерального директора. Они пройдут через три месяца. До тех пор Ваш проект не будет получать финансирование. Я Артём Неклюдов владею 13ю процентами акций. Он Михаил Сергеев владеет 25ю процентами акций. У него очень большие шансы стать новым генеральным директором. Но это если Вы поможете поменять ему тело. Представьте, что Вы спасаете жизнь новому генеральному директору. Такие услуги не забываются. Кроме того чеки продолжат приходить и Ваша станция не будет ни в чём нуждаться.

Пухов закусил Губу. Видно, что он чегото хотел сказать, но боялся это сделать.

— Соглашайтесь. Это очень выгодные условия! — уговаривал его Неклюдов.

— Подожди друг. Он явно чтото хочет нам сказать. Наверное, речь идёт о встречных условиях? Я угадал? — спросил я.

— Да, господин Сергеев. Я хочу, как бы это сказать… — начал Пухов, пытаясь подобрать слова.

— Воспользоваться служебным положением и поменять своё старое тело на новое — догадался я.

— Да, только… — сказал Пухов.

— Что только? — не понял Неклюдов.

— Только не один раз, а больше. Один, два, три? — спросил я.

— Десять — ответил Пухов.

— Двести лет? А это не слишком много?

— В самый раз. Вам же нужна эта технология.

— Может, объясните мне, о чём Вы говорите? — спросил Неклюдов.

— Он хочет поменять своё тело. Будет менять старое тело на новое. Такая операция будет проходить раз в двадцать лет. Десять замен — это дополнительный двести лет жизни — сказал я.

— Ах вот о чём он говорит. Это действительно слишком много. Надо это обсудить — сказал Неклюдов.

— На меньшее я не соглашусь.

— Хорошо. Пусть будет десять замен — сказал я.

— Но это же куча денег! — возразил Неклюдов.

— А если Вы передумаете?

— Тогда давай заключим договор.

— Хорошо. У меня тут с собой текст — сказал он, вытаскивая бумаги из небольшой папочки.

— А ты хорошо подготовился! — сказал Неклюдов.

— Давай сюда бумаги, и покончим с этим! — потребовал я.

Неклюдов расстегнул молнию на пластиковой завесе, что отделяла меня от остальной комнаты, и протянул мне бумаги и ручку. Я, не раздумывая подписал и вернул бумаги обратно. Неклюдов застегнул молнию, а Пухов, спрятал документы в папку.

— Когда можно приступать Михаил Валентинович? — спросил Пухов, всем своим видом, излучая желание угодить.

— Немедленно.

— Я так и думал. Завтра пришлю своих специалистов.

— Подождите. Тут есть ещё один вопрос. Вы бы не могли подождать в коридоре? — спросил Неклюдов, обращаясь к Пухову.

— Хорошо. Жду Вас в коридоре — сказал он, выходя из палаты.