Темный алехандр для принцессы светлых - Мария Евтушенко

виду мое хорошее настроение, которое отсутствует, как бы я ни пыталась это скрыть. А вот в добром здравии... не намекает ли он на то, что ему известно о покушении?

В помещении царит тишина, в которой смешивается ожидание ангелов и растерянность фей. Немного погодя Сефарин нарушает молчание:

— Я бы предпочел видеть вас, прекраснейшая из фей, по радостным поводам, однако сейчас мы собрались, чтобы сообщить вам печальную весть.

— Что стряслось? — выталкиваю я вопрос, едва аргх заканчивает говорить.

Даже представить не могу, что такого могло случиться, чтобы светлый ангел говорил настолько подавленным тоном! Я смотрю в его чистые глаза и понимаю, что он сейчас скажет то, после чего моя жизнь разделится на «до» и «после».

14

— Я не хотел бы сообщать вам подобные новости, — тенет время Сефарин, и это начинает меня злить.

— Говорите же, прошу вас! — не выдерживаю и вскакиваю с места, на эмоциях повысив голос.

Чувствую, как оба моих запястья обхватывают мужские руки. Та, что держит мою левую руку, принадлежащая моему жениху, незаметно тянет вниз, заставляя сесть на место. Та, пальцы которой вцепились в мою правую ладонь, принадлежит моему защитнику. Не давит, а дает понять, что он рядом, что поддержит и не даст упасть. И эти два прикосновения настолько контрастируют друг с другом, что я просто не могу это игнорировать. Однако думать и анализировать прямо сейчас не в силах. Не до того.

— Соблюдайте спокойствие, светлейшая, — строгим тоном говорит Габриил, ни в его тоне, ни в его взгляде не удается выявить насмешку.

Даже больше, он словно сочувствует мне. Но и до этого мне сейчас дела нет. Повинуясь влиянию Арлавиэла, я опускаюсь обратно на стул и всем своим видом показываю, что готова слушать дальше.

— Вынужден сообщить вам, — после паузы, показавшейся мне длиной в вечность, наконец продолжает аргх, — что в вашем королевстве восстание.

— Родители? — перебиваю его я, не в силах терпеть этот спокойный тон. — Что с ними?

— Их взяли под стражу и обвиняют в государственной измене, — отвечает Сефарин. — Дом Света Огненных Глубин принял на себя бремя временной власти.

Если бы в этот момент мой язык не стал тяжелее камня, я бы задала еще целый ворох вопросов. Но есть те, что важнее всех остальных.

— Что будет с моими родителями?

— Их казнят, — отвечает мне Микаил.

Его слова словно режут меня по живому. Выдох сделала, а вдохнуть не могу. Мир перед глазами меркнет. Хорошо, что Лав усадил меня обратно, иначе рухнула бы на пол.

— Если их вина будет доказана, — уточняет Сефарин, недобро посмотрев на сына.

Затем аргх поворачивается ко мне и продолжает:

— Временная власть требует от нас срочно выдать им наследницу престола, ее защитника и жениха. К сожалению, речь идет о вас, светлая принцесса.

— И что они сделают с нами? — спрашиваю не кого-то конкретного, а словно самому Свету задаю вопрос, зная заранее, что он не ответит.

— Они хотят выяснить, причастны ли вы к измене так же, как и королевская пара, — вещает Сефарин так холодно, будто погоду обсуждает, а не судьбы сидящих перед ним. — Если да, то вы разделите их участь. Если нет, то вас ждет скорая свадьба и коронация.

— Вы говорите так, — смотрю на него как израненная лань, — словно моих родителей уже приговорили и казнили.

— Боюсь, именно так и будет, — в его взгляде ни капли сочувствия, — юная Айрин.

Как и в ауре. И я понимаю, что новую так называемую временную власть уже признали законной и меня им отдали. Отдали на растерзание. Если даже аргх ангелов не сомневается в том, что ждет мою семью, то меня точно казнят вместе с ними. Или в лучшем случае выдадут замуж за Арлавиэла, а после отравят или сделают так, чтобы место на троне рядом с королем светлых фей освободилось. Не удивлюсь, если моему жениху уже даже подобрали подходящую невесту.

Бросаю взгляд налево. Знал ли Арлавиэл обо всем этом? Или его не посвятили? А может, я просто нагнетаю, а на самом деле дом Света Огненных Глубин сейчас всеми силами пытается оправдать моих родителей и вернуть им власть? Они же столько времени были верны престолу и правящей династии!

— Вы отправите нас домой? — спрашиваю у Сефарина.

— Мы еще не приняли решения, — отвечает он, ни на долю мгновения не задумавшись.

А я, прикоснувшись к его ауре, понимаю — врет. Они уже приняли решение и точно не в мою пользу. Однако нельзя отрицать того факта, что светлые ангелы, будучи союзниками фей, хотят как лучше. Вот только лучше ли это будет для меня? Лучше ли для моего народа?

— Для вас приготовили покои во дворце, — распоряжается Сефарин. — Настоятельно рекомендую не покидать их до того, как мы проведем совет и огласим вам свое решение.

Я встаю с места, понимая, что разговор окончен, и покидаю комнату. Под конвоем нас троих проводят в специально отведенные покои. Хоть не в Высокую башню, где держат преступников и неугодных личностей. И на том спасибо.

Тем временем в зале совета ангелов

Едва за наследницей трона королевства фей закрывается дверь, тишина взрывается гулом голосов. Советники наперебой пытаются донести свою мысль аргху, однако все они замолкают, стоит военачальнику подать голос:

— Нельзя выдавать её, отец! — говорит он, повернувшись к нему всем корпусом.

— Боюсь, у нас нет выбора, сын мой, — отвечает невозмутимо Сефарин.

— Выбор есть всегда, — возражает ему, что между ними происходит не так часто.

— Габриил,