Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

Вследствие этого явления даже такие принципиальные вопросы по изучению реформы Петра I, как самое содержание некоторых характерных ее сторон, например социальные мероприятия Петра I, его законодательство о крестьянах, закон о единонаследии недвижимых имуществ, вопрос о приемах законодательства в эпоху реформ, о личной роли самого Петра I в правотворчестве, о характере заимствований и степени влияния иностранных законодательных актов на его правотворчество, о чертах самобытности реформ, о характере петровского уголовного законодательства, и многие другие вопросы по существу не имеют до сих пор общепризнанного в науке разрешения.

Странное дело, крупнейшие историки России, давшие в своих работах образцы точности исторического исследования, обнаружившие большую глубину проникновенности, ученой интуиции, при изучении эпохи Петра I изменяют своим обычным исследовательским приемам и качествам и делают труднопоправимые ошибки. Это наше наблюдение прежде всего относится к виднейшим представителям передовой московской школы исторической науки дореволюционной России, к В. О. Ключевскому и П. Н. Милюкову. Если в объяснение ошибочных мнений и выводов знаменитого нашего историка Ключевского можно привести тот факт, что он не занимался специально эпохой Петра I по архивным источникам, то относительно его ученика, П. Н. Милюкова, утверждать что-либо подобное не имеем оснований. Автор обширного труда «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра Великого» поднял груды архивных материалов, восстановил многие интересные и ценные страницы нашего прошлого – и тем не менее по некоторым принципиальным вопросам высказал суждения, противоречащие очевидным наблюдениям историка, изучающего реформу Петра I по первоисточникам. Фонды архивов: бывшего Сенатского, Центрального Военно-морского и Государственного – сохранили громадное количество собственноручных писаний Петра I, среди которых львиная доля – черновики его законопроектов, в том числе самых принципиальных, характерных и для самого Петра как законодателя, и для его реформы. Однако П. Н. Милюков, автор специального исследования, посвященного реформе центральных и местных органов управления и государственного хозяйства Петровской эпохи, утверждает, что Петр и его правительство «не только не решали вопросов, но даже вряд ли сами их ставили»[187]. «Уже при жизни Петра мы привыкли, следя за переменами в избранной нами области явлений, наблюдать реформу без реформатора»[188], «реформа исходила из почти рабского подражания оригиналу»[189] и т. д.

К объяснению приводимого факта, помимо указанных выше, нанесенных реформой Петра I различным общественным группировкам и не залеченных временем ударов, живучих традиций, ярких общественных симпатий и антипатий, до сих пор затрагиваемых реформой Петра I, служат следующие явления самой русской историографии:

1. Сложность подлежащего изучению вопроса.

2. Невыработанность методологических приемов исследования некоторых сторон реформы, отсутствие принципиальных научных установок, одинаково понимаемых и точно определенных понятий и терминов при изучении особенно трудных для исследования вопросов, например о характере заимствований и о влиянии иностранных законодательных актов на правотворчество Петра I или об установлении плана реформы, ее хода и движущих сил.

3. Чрезвычайное обилие разбросанных в различных древлехранилищах документальных источников и, напротив того, недостаточность опубликованных исторических материалов для всестороннего изучения эпохи.

4. Устарелая и недостаточная подача для научного пользования существующих изданий самих исторических памятников Петровской эпохи, не исключая важнейших законодательных актов того времени. Иными словами, неимение русской исторической наукой в своем ученом обороте надлежащих правил и приемов издания актов публичного права и исполненных на основании их воспроизведений исторических источников.

5. Отсутствие у историков России подлинно научных общепризнанных принципов и критериев для оценки правительственных действий и установленных ими норм, перенесение в эпоху начала XVIII века понятий, вкусов, политических и общественных взглядов и симпатий, современных исследователю, и, наконец, изучение некоторых явлений, весьма важных по существу, изолированно, вне связи с общим ходом событий, независимо от генеральной концепции реформы.

6. Трудности чтения в высшей степени своеобразного почерка главнейшего деятеля эпохи, самого Петра I.

Для достижения твердых, обоснованных и общепризнанных положений и выводов исследовательской работы историков вообще и историков русского права в частности необходимо преодолеть указанные трудности. Выполнение этой задачи мы и поставили целью своей работы.

Прежде всего предстояло установить фонды и место хранения важнейших источников, раскрывающих и характеризующих основные стороны реформы Петра I, определить значение каждого их вида для научного исследования и преимущества одних из них перед другими, выбрать из громадного их количества необходимо нужные материалы, привести их в систему и подготовить для научного пользования. Это было нашей первой задачей.

Далее предстояло определить отношение приведенных в известность исторических документов к существующим в Союзе ССР печатным воспроизведениям их, официальным и научным их изданиям, установить степень полноты воспроизведения в них исторических памятников, как в отношении количества их, так и в смысле отражения всех характерных черт и подробностей, которые столь необходимы в научном использовании источников публичного права, актов законодательства. При изучении этой стороны вопроса обнаружилось, что и в том и в другом отношении русская историческая наука в настоящее время не располагает удовлетворяющим ее запросы изданием законодательных актов Петра I[190]. Вследствие этого пришлось дать критическое рассмотрение существующих воспроизведений в печати исторических источников эпохи Петра I, прежде всего – единственно законченного, капитального издания: «Полного собрания законов Российской империи» (далее – ПСЗ), СПб., 1830 год, тома IV–VII, и специального издания «Писем и бумаг Петра Великого», СПб., 1887–1918 годы, в семи книгах[191]. Второе из названных изданий приостановилось в 1918 году на первой половине VII тома, на материалах, относящихся к 1708 году, следовательно, оно не может служить для изучения всего царствования Петра I, тем более последнего периода его государственной деятельности, по преимуществу законодательной. Притом редакторы «Писем и бумаг Петра Великого», в целях ограничения объема своего большого труда, сочли излишним включить в свою работу и напечатать акты, помещенные в ПСЗ, при издании их не подписанные Петром I, «объявленные разными лицами»[192]. Следовательно, издание законодательных памятников эпохи Петра I в ПСЗ является пока единственным воспроизведением в полном объеме подлинных документов Петровской эпохи. С этой точки зрения было бы особенно желательным, чтобы оно было безупречным с научной стороны. Однако в действительности этой безупречности мы не находим.