Карнак и загадка Атлантиды - Жан Маркаль

На полуострове Корнуэйль, называемом «полуостров Мыса» (по мысу Кап-Сизун), и в земле Бигуден остатки мегалитов тоже многочисленны, несмотря на сносы и на укрупнения хозяйств. В Керфланде, на территории Пломера, через три менгира проходит линия юго-юго-восток — северо-северо-запад. Высота их — от трех до четырех метров. На территории Панмарх, но недалеко от Пломера, между мельницей Ла-Мадлен и Лестригиу, в прошлом веке насчитывали 600 камней, выстроенных в четыре ряда. Так вот, к 1900 году их уже было не более 200. В наше время от них остались лишь обломки. Однако документы показывают, что этот ансамбль был значительным, и это характерный пример того, что происходит в течение веков: должно быть, когда-то на Армориканском полуострове аллей менгиров было немало.

В Черных горах, сегодня разделенных между департаментами Финистер и Морбиан, также есть кое-какие остатки мегалитов. На северном склоне, в Сен-Гоазеке, находится ряд менгиров под названием Три-Мен («три камня») и еще один ряд, Кроаз-ан-Терек, с тремя стоящими камнями и несколькими лежащими глыбами. В коммуне Спезе мало-помалу был разрушен целый ансамбль, включая менгиры с круглыми углублениями. Три менгира Гернагуэ в Рудуаллеке, на южном склоне Черных гор, не пережили укрупнения хозяйства.

В департаменте Атлантическая Луара, почву которого люди постоянно обрабатывали и мелиорировали, выдающихся образцов почти нет. У деревни Арбур близ Эрбиньяка еще в прошлом веке было 57 камней, выстроенных в семь рядов. То, что от них оставалось, уничтожили после последней войны. Известно, что в Верже, близ Гемене-Панфао, был значительный ансамбль менгиров, но они исчезли полностью.

Самое странное и, может быть, самое характерное место находится в районе Лангона (Иль-э-Вилен), в долине Вилены. Прежде всего это группа менгиров, называемая «Лангонскими Барышнями». Местная легенда видит в них группу девушек, которые окаменели оттого, что предпочли бал вечерней молитве. В настоящее время на ландах Ле-Мулен осталось только 37 камней, выстроенных в шесть параллельных рядов. Но самые красивые ансамбли находятся на территории Сен-Жюст — на ландах Кожу и Треаль. Это место, земля которого очень бедна, осталось достаточно диким и скрытым.

Объект состоит из очень разных частей: более чем на километр тянутся бахромой, как проспект, мелкие ряды менгиров («Лангонские Барышни») с поперечными рядами, группы больших менгиров («Источенные Скалы»), дуга кромлеха («Крест Святого Петра») в сочетании с могильными холмами, на одном из которых установлены другие менгиры. Этот холм, под названием Шато-Бю, действительно увенчан восемью стоячими камнями, расположенными по кругу. Местное предание утверждает, что здесь когда-то производили человеческие жертвоприношения. Близ «Креста Святого Петра» — другой холм, датируемый рубежом третьего-второго тысячелетий до нашей эры. Восточнее этого холма находится разрушенная крытая аллея под названием «Сарацинская Печь» (Фур Сарразен). В Треале — поваленный дольмен «Скала Фей», а на ландах Гремель, к югу от нового селения Сен-Жюст, есть ансамбль из пяти круглых холмов в форме буквы Y, открытой в направлении восхода солнца: на каждом из холмов — маленькие менгиры, очень глубоко врытые. Наконец, в месте под названием Северуэ обнаружили неолитическую мастерскую, где, вероятно, обрабатывались камни для ансамбля Кожу, а недалеко оттуда можно увидеть разрушенный дольмен Рош Матлен. Сложный характер этого памятника, протяженность его составных частей, количество камней, избежавших уничтожения, — все это наводит на мысль, что ансамбль Сен-Жюст был огромным мегалитическим святилищем, которое, хоть и не достигло исключительных размеров Карнака, было возведено по заповедям той же религии.

В лесу Пемпон, который считают остатками древнего Броселиандского леса, до нашего времени также дожило некоторое число мегалитов. На западной опушке этого леса, прямо на ландах, на территории Неан (Морбиан), недалеко от места под названием Холм-на-Могилах (где действительно стоит несколько могильных холмов), находится любопытный ансамбль, который называется «Сад Монахов». В окрестностях никогда не было монастыря или приорства, и название, вероятно, означает святилище кельтских времен: как известно, друиды обычно жили и священнодействовали на открытом воздухе, среди леса или в отдаленных местах. Но в данном случае «Сад Монахов» имеет облик мегалита. Это место, обнесенное тремя квадратными оградами, содержащими полсотни камней, которые поставлены как менгиры, но очень тесно. Может быть, тут когда-то лежала покрывающая плита и это был дольмен? Вероятно, нет. Скорее это наводит на мысль о месте отправления культа на открытом воздухе. На другом конце леса есть развалины дольмена из красного сланца, которые называют «Могилой Мерлина». Это название новое и связано с появлением в местности легенд о короле Артуре. Но тем не менее «Могила Мерлина» составляет часть сильно разрушенного мегалитического холма. То же относится к гранитной плите под названием «Крыльцо Мерлина», нависающей над таинственным источником Барантон, средоточием стольких легенд и преданий: это бесспорно заново использованный кусок мегалита. Может быть, здесь, рядом с источником, когда-то находился ритуальный холм? Место, во всяком случае, типичное для галльского неметона, а ведь известно, что друидическая религия многим обязана ритуалам и верованиям народов, которые жили на крайнем Западе до кельтов.[16]

Но помимо таких оград с многочисленными менгирами, оград, которых, похоже, было очень много почти во всей Европе, но особенно на Армориканском полуострове, существуют менгиры явно одиночные, явно предназначенные, чтобы стоять в конкретных точках, которые должны были совпадать со священными местами или ощущались как настоящие нервные узлы системы теллурических токов. Говорят о «менгирах-указателях»: это верно для некоторых случаев, когда стоячий камень указывает на присутствие поблизости могильного холма или простого дольмена. Утверждали, что это дорожные столбы, аналогичные тем, какие позже устанавливали римляне вдоль больших путей сообщения. Но этот утилитарный аспект никоим образом не противоречит сакральному, особенно для времен, когда систематического различения между сакральным и профанным не проводили. Как бы то ни было, эти одиночные менгиры существуют и часто являются объектами поклонения, даже суеверного почитания в народе, и совершаемые по отношению к ним обряды красноречиво говорят об их символике, явно фаллической. Во всей Бретани немало менгиров, к которым приходили бесплодные женщины — или те, которые хотели поскорее родить ребенка, — чтобы, по преимуществу безлунной ночью, потереть о них живот либо половые органы, несмотря на громовые проклятия христианского духовенства. Возникновение этих ритуалов плодородия уходит во тьму веков. Бесполезно было уничтожать некоторые камни, чтобы помешать верующим впадать в язычество: часто язычество проявлялось еще сильнее, и обычаи предков живы даже в индустриальном обществе, присягнувшем рационализму.

Менгир Керлоас, который называют также Кервеатус, в Плуарзеле (Финистер) — в настоящее время высочайший стоячий камень из тех, которые еще стоят. От его основания до вершины 9,5 метра, но он окружен выступающей круглой платформой, представляющей собой не что иное, как камни, заполняющие яму, в которую он был вставлен. Впрочем, известно, что в XVIII веке из-за удара молнии он лишился части вершины. Таким образом, полагают, что первоначально в нем было более десяти метров высоты. И стоит он на высоте 123 метра над уровнем моря, на Леонском плоскогорье, возвышаясь одновременно над морем и окрестностями. Он в той же мере мог быть навигационным знаком для каботажа, как и сакральным символом, предназначенным, так же как колокольни и дорожные кресты, для напоминания верующим о божестве.