Любимец Израиля. Повести веселеньких лет - Аркадий Лапидус

Представляете – три трубы, три саксофона, два тромбона, три кларнета, два аккордеона, оглушительные ударные и моя жалкая скрипочка!

Музыканты старались где-то почти умолкать, чтобы дать мне соло, но всё равно я даже сам себя почти не слышал. Но оркестр – не баян какой-нибудь, и это утешало. Тем более что и голосу моему нашли применение – меня включили в концертную бригаду. Одновременно с шефскими концертами мы малым составом давали и платные, и с каждого я получал десять рублей. Это для студента ого-го сколько! Я сразу купил себе чехословацкие корочки (туфли) и всё прочее эстрадное, да и просто бытовое очень приличное обмундирование.

Но главный кайф в этой деятельности был – танцы!

Два раза в неделю мы всем эстрадным составом сидели на сцене в лучах прожекторов, а внизу перед нами был такой цветник, что глаза разбегались. Наши руководители, прожжённые духовые пьяницы, только языками щёлкали: "Ах, какие сурдиночки у этой!.. А у той, у той!.. А вирзошнички, вирзошнички!.." (переводить не буду – сами догадывайтесь!). И пел я конечно под оркестр, что для моего гонора было очень даже благотворно. Слава моя росла и росла благодаря такому сопровождению!..

Сыграем мы три-четыре пьесы, спою я что-нибудь вроде "О-го-го хали-гали!" и взрослый состав идёт в предбанник на перекур и на заправку, а молодёжь под магнитофонные визги спускается в зал.

Пока в предбаннике идёт священное алкогольное таинство, мы знакомимся с девчонками, танцуем с ними и иногда назначаем свидания. Нас даже просили это делать, чтобы заманивать побольше людей.

После перерыва все, очень довольные этой жизнью, опять рассаживаются (взрослые уже с красными рожами и носами) и снова несколько пьес, пара песен и опять перекур.

Танцы – есть танцы! Тут такие страсти кипели, что ой-ё-ёй! И всё традиционно из-за дам. То кто-то кого-то полной бутылкой ёмкостью о,8 огреет по голове, то полновесная драка и поножовщина…

Милиция всё время дежурила, но не успевала вовремя подскочить. А может быть и не хотела. Тем более, что бывали и смертельные случаи…

Раз очень яркая девушка попросила меня проводить её домой. И не для лирики, а вроде бы как для охраны. Какие-то очередные пьяные лбы прицепились к ней не на шутку.

Ну, какой я охранник? Но дама просит! А я вроде бы авторитет. А раз авторитет, значит сильный. Значит – мужчина! Вывел я её с чёрного хода, и только мы отошли с полквартала, как из клуба выбежало человек пять бугаев, которым уже было где-то под тридцать.

И к нам!

Я сразу понял, что один-то я убегу, а вдвоём вряд ли. Откуда соображение приходит в таких ситуациях – не знаю, но я быстро завернул даму под уличный фонарь, сказал "стой спокойно!" и встал так, чтобы было видно наши лица.

Между нами и бугаями шла ещё одна пара и так как они были в тени, то бугаи, не разобравшись, сбили парня с ног и начали пинать его. Я сразу понял, что и меня ждёт то же самое, и мозги мои заработали ещё быстрее.

Отметелив парня, бугаи ринулись к нам. Поняли, что не того ухайдокали! По инерции проскочив мимо, а может быть и для того, чтобы отрезать путь к нашему бегству, они развернулись и, тяжело дыша, пахнули на нас густым свежим алкоголем. И только собрались эти самцы делать из меня котлету, как я им выпалил:

– Это не моя девушка, парни! Не моя! К ней все пристают, и она попросила меня проводить её. Хотите тоже проводить, пойдёмте вместе. Так будет ещё безопаснее. Но так как я обещал проводить её до самого дома, то и я провожу!

Бугаи дёрнулись и замерли.

– Проводим девушку? – не давая им опомниться, ещё раз предложил я.

– Ну да… – начал видимо главный претендент.

– Да это же певец! – узнал меня другой.

– Ну, пойдём… – уже спокойнее сказал главный, и мы пошли.

Представляете себе эту картину – пять бугаев вокруг и я с девушкой в центре? Так и дошли до её частного домика. Всю дорогу я очень спокойно и с уважением беседовал с бугаями. По дороге вдруг выяснилось, что главный работает учителем в школе. Представляете? Остальные тоже как в волшебной сказке постепенно превращались из чудовищ в нормальных и вполне мирных граждан.

Пропустил я девушку за калитку и, пожелав всем спокойной ночи, ушёл.

Дней через пять я встретил её на улице, и она поведала мне про свою ужасную жизнь. Сплошные драки вокруг неё! Даже отец два раза в реанимации лежал. Его за удачливого самца принимали…

– В первый раз всё мирно закончилось! – сказала она и с надеждой посмотрела на меня.

Но я как вспомнил тот вечер, так только посочувствовал и распрощался. Не рассказывать же ей, с какой скоростью я летел недавно от её калитки, как только завернул за угол. Я же не герой! Я узник своей совести!..

Моральный авторитет – это конечно штука важная, но на юный женский пол он действует слабо. Потому что в этом нежном возрасте сигналы идут в основном через спинной мозг в голову, а не через голову в спинной мозг. И это правильно, потому что природно необходимо для естественного отбора и выживания вида.

Такое открытие я сделал на втором курсе медицинского училища. И на скрипке я играл, и пел как соловей, и речи заумные закатывал, а девчонки на меня плохо клевали. А так как прелестниц вокруг было море, то я стал прислушиваться к их разговорам. «Ах, какие плечи у моего Васи!» – что-то похожее щебетала одна. «А у моего на животе кубики как булыжники!» – восторгалась другая. «А мой меня запросто может на руках носить целый день!» – пела третья.

И никто не дурел от мужского ума, гениальности и талантов.

А от порядочности – тем более!

Такие бандиты и шантрапа пользовались успехом, что только держись! Всех красавиц поражали в самое сердце исключительно физические достоинства.

Мухотня не нужна была никому!

Я думаю, что только научно-исследовательские институты могли заинтересоваться такой дрозофилой как я (мушка такая маленькая), да и то на предмет радикального генетического исправления. Поэтому купил я сборно-разборные гантели, мощнейший эспандер, две гири по шестнадцать килограмм каждая и одну в тридцать два килограмма, и начал наращивать свою хилую мышечную массу.

День качаюсь, два, неделю, месяц – никакого эффекта!

Не становлюсь Гераклом!

Думал я, думал, и вдруг озарение пришло – не экскаватор я, а гоночный автомобиль! А это ведь тоже сила физическая, а не интеллектуальная.

Ещё в школе я бегал лучше всех сверстников. Особенно когда за мной гнались, чтобы отметелить…

Надо и сегодня доказать это всем!

И я начал тренировки.

По ночам!

Потому что днём учёба, практика в больнице, ну и подобная лабуда. И потом, не принято было, чтобы кто-то бегал, как в Америке, среди бела дня по городу в спортивных трусах. Да и ночью я не по городу бегал, а по загородной трассе Алма-Ата-Талгар. Машины, в основном, проносились мимо, но иногда останавливались, и водители предлагали подвозку. Я объяснял им, что занимаюсь спортом и мои ноги – моя машина, на что они весело хмыкали и уезжали. Откуда им было понять, что я эффект хотел произвести ошеломляющий – сразу все рекорды побить! Тем более что уже через две недели я отмахивал по пятнадцать-двадцать километров.