Хижина тети Томы - Елена Логунова

– Я не умею на шухере! – взвыла испуганная Нюня, но Наташка уже двинулась вперед.

При этом она продолжала крепко держать меня за руку, так что мне пришлось ее сопровождать. Я и не противилась: Тяпа моя, проходя мимо статуи Свободы, с намеком молвила:

– На волю! Всех – на волю! – и мы вошли в казино.

Кто бы мне объяснил, почему места, подобные «Флориде», принято называть злачными? Какой злак может произрастать в полумраке, хаотично раскрашенном разноцветными огнями, в атмосфере, насыщенной табачным дымом и алкогольными выхлопами? Это при том, что по плиточному полу, который очень трудно назвать плодородной почвой, топчутся сотни ног? Да в таких условиях нет шансов на выживание даже у устойчивой к полеганию и вытаптыванию газонной травы «Канада Грин»!

Так размышляла моя Нюня, смущенная необычной обстановкой. Тяпа же изучала окружающую действительность с интересом естествоиспытателя.

– Тут не очень презентабельно! Общий зал, дешевые игровые автоматы – развлечение для простой публики, – сказала мне Рыжая и махнула рукой на бархатную портьеру в углу помещения. – В казино поприличнее будет, но туда без денег соваться смысла нет. Надо сначала сколотить оборотный капитал. Идем, Танюха! Шагом марш, равнение на середину!

В середине зала стояла шестигранная будка, немного похожая на афишную тумбу. Вместо афиш ее со всех сторон облепили азартные граждане. Они сосредоточенно заталкивали в специальные прорези пятирублевые монеты, а затем с плохо скрытой надеждой отслеживали сквозь стекло дальнейший путь своих пятаков. Монеты падали на выдвигающиеся металлические подносики и либо присоединялись к общей денежной куче, либо способствовали ее обрушению. Во втором случае излишки, осыпавшиеся с поддона, скатывались по желобу в лоток под монетоприемником, откуда их и выгребал удачливый игрок. Изредка кому-нибудь доставался дополнительный приз – содержимое небольшого вагончика, который катал по кольцевым рельсам игрушечный паровозик. Поезд с избытком был нагружен монетами и терял часть денег, вздрагивая от диверсионного попадания в него шальным пятаком. Сильному человеку осуществить такую партизанскую операцию было, наверное, несложно – достаточно было хорошенько тряхнуть автомат, но на этот случай за денежной будкой приглядывал охранник. Вдобавок автомат, словно музейный экспонат, был окружен красным шнуром, не подпускающим игроков к нему вплотную. Я заметила, что никто не трогает будку руками, и поняла причину этого, увидев на стекле табличку: «Осторожно! Высокое напряжение!»

– Аскер с ума сошел? Какое напряжение? – неприятно удивилась я. – А если кого-нибудь убьет насмерть?

– Да нет тут никакого напряжения, просто народ пугают, чтобы автомат не трясли, – успокоила меня Наташка.

Она обежала будку кругом, на втором витке определилась, с какой стороны хочет играть, и встала за спиной щуплого парня, который скармливал прожорливому автомату свои пятаки столь же методично, сколь и безрезультатно.

– Давайте, юноша, поторапливайтесь! – нетерпеливо зашипела Наташка. – Не создавайте очередь!

Парень обернулся, увидел сердитую дамочку с подбитым глазом, выглядывающим из-под разноцветных лохм безумной прически, ойкнул и посторонился.

– Отвлеки охранника! – шепотом велела мне Наташка, растопыриваясь у игрового места наподобие футбольного вратаря.

Я поняла, что грядет нешуточный поединок остервеневшей женщины с одноруким бандитом, и собрала в кулак всю Тяпину дерзость. Подойти к служащему и заговорить с ним для меня всегда было проявлением большого личного мужества, а в данном случае Наташка требовала от меня настоящего подвига: морда у охранника была такая, что за собственными фотографиями на паспорт и иные документы он свободно мог ходить к стенду «Их разыскивает милиция!».

– П-простите! – слегка заикаясь, вымолвила я, встав перед охранником, как лист перед травой (дрожащий осиновый лист перед крепким высоким бамбуком). – Вы не подскажете мне… Я не могу найти…

– Туалет направо по коридору и до конца, – ничуть не заразившись моим волнением, лениво ответствовал охранник.

– Мне не туалет! – покраснев, возразила я. – Мне… Мне узнать, у вас тут на доллары играть можно или нет?

– В казино ставку примут. – Невозмутимый тип, не отрывая взора от денежной будки, коротко кивнул на бархатный занавес.

– А я не хочу в казино, я с бандитами играть люблю! – отчаянно заявила я.

Вот это мое заявление произвело некоторое впечатление.

– Серьезно? – недоверчиво хмыкнул охранник, оглядев меня с головы до ног.

– С однорукими бандитами! – поспешно пояснила я, чтобы он не обольщался.

– Типа, с увечными ветеранами разборок? – Внимательно рассмотрев мой педикюр, охранник вновь поехал взглядом вверх.

– Мне не нравится, как он смотрит! – тихо взвизгнула Нюня.

– Хрен с ним, пусть себе смотрит, лишь бы Наташкины фокусы не заметил! – огрызнулась Тяпа и вынудила меня зазывно тряхнуть плечами, как это делают исполнительницы танца «Цыганочка».

У меня не пятый номер бюста, как у некоторых, но нормальный второй размер, если его грамотно подать, тоже очень неплохо смотрится. Эту житейскую мудрость я почерпнула от той же Райки Лебзон, которая совершала утреннюю пробежку под окнами казармы военно-шифровального училища в мокрой майке на голое тело.

Я всегда чувствовала, что Райке на генетическом уровне передалась тысячелетняя мудрость ее народа, и верила ей свято, как библейскому пророку. В задорном па цыганской плясовой мой скромный второй номер выглядел на «четыре с плюсом». Охранник засмотрелся и замолчал, потеряв нить беседы. Я не торопила его, стояла себе, глубоко и свободно дыша, чтобы не мешать человеку концентрировать внимание на простых и вечных ценностях натурального происхождения.

Веселый звон густо просыпавшихся монет оживил нас обоих. Охранник вздрогнул и прыгнул взглядом правее и выше моего бюста – уставился на автомат, выдавший кому-то щедрую награду. Я, не ожидая, пока обнадеженный парень вернется к теме увечной бандитской любви, развернулась и на всех парусах понеслась к Наташке.

Рыжая дрожащей рукой выгребала из лотка монеты и распихивала их по карманам пиджака. Пиджак был модный, приталенный, а карманы – круглые, криво посаженные, значительно менее удобные и вместительные, чем у кенгуру. Видно было, что все деньги в них не поместятся. Наташка это быстро поняла и велела мне:

– Подставь подол!

Я уже начала складывать монеты в карман сарафана, но Наташка придумала лучше, и я подчинилась, послушно подвернула длинную юбку, а Рыжая ссыпала в получившееся подобие мешка кучу пятаков. Со стороны мы должны были представлять прелюбопытное зрелище: Наташка с круглыми карманами, выпирающими из-под ребер, как второй бюст, и я с полным подолом денег, словно уличная плясунья, щедро вознагражденная зрителями!