Хижина тети Томы - Елена Логунова

Одновременно с лампой дневного света сам собой включился кондиционер. Я почувствовала дуновение свежего воздуха, двинулась против ветра и без труда нашла вентиляционный прибор за шелковой драпировкой на стене.

– Есть две новости, хорошая и плохая! – молвила моя Нюня. – Хорошая: это не сплит-система, а кондиционер-«оконник». Плохая: он занимает собой все окно.

– Вторая плохая новость: окно слишком высоко, почти под потолком! – добавила Тяпа. – Хотя, если подтащить деревянную лежанку поближе, вздернуть ее торчмя и прислонить к стене под углом, можно будет взобраться к окошку, цепляясь за столбики!

Обычно я стесняюсь причинять вред чужому имуществу, но на сей раз моя дерзкая половина победила совестливую без сопротивления. Пробороздив ножками лежанки мягкий ковер, я вытащила ложе на середину комнаты и поставила конструкцию на попа. При этом покрывало упало на пол, и я небрежно отшвырнула его в сторону ногой. Полуметровыми шагами переставляя поочередно вперед то один угол вздыбленной лежанки, то другой, я «привела» ее к стене под окном и установила на манер детской горки. Потом отошла к противоположной стене, разбежалась, с разгону вскарабкалась к самому окошку и в высшей точке подъема сильно толкнула выпирающий квадратный зад кондиционера. Агрегат вздрогнул, негодующе взвыл, выключился, но не вывалился наружу, на что я искренне надеялась.

– Он привинчен к опоре с той стороны! – сказала Тяпа, когда я на животе съехала с лежательной горки на пол.

– Какое невезенье! – застонала Нюня.

Я поднялась на ноги, отряхнулась, выключила кондиционер из розетки, отошла в дальний угол и повторила предыдущее физкультурное упражнение. На этот раз в кондиционере что-то пугающе хрустнуло. Я поняла, что только что своими руками убила добрый агрегат марки «Хитачи», и мысленно извинилась перед всей азиатской промышленностью, но не отступилась и с дробным топотом взбегала на горку вновь и вновь, до тех пор, пока у лежанки не подломились ножки. Я тоже валилась с ног от усталости, но не позволила себе расслабиться, только съела для утоления жажды пару персиков.

Я давилась сочной сладкой мякотью и думала: неизвестно, какие намерения были относительно меня у местного султана, но после разгрома, который я учинила в этом полуподвальном дворце Шахерезады, он точно не станет со мной церемониться! Значит, кровь из носу, надо выбираться отсюда. А как?

– У меня есть идея, – подала голос неутомимая Тяпа. – Если кондиционер не удается выдавить из окна, можно попытаться снять переднюю панель, выковырять из короба всю техническую начинку, а потом выбить заднюю стенку и пролезть прямо сквозь корпус!

– Размеры короба – шестьдесят на сорок сантиметров, – на глаз прикинула Нюня.

– Пролезу! – решила я.

После этого начался настоящий цирк на трапеции. Я залезла на горку, уселась полубоком на ограждение, образовавшее подобие узкого решетчатого козырька, и принялась остервенело молотить по передней части кондиционера цельнодеревянной ножкой лежанки. Несчастный «Хитачи» приобрел такой же жуткий вид, как корейская деревня после налета американских бомбардировщиков. На пол со стуком посыпались рваные куски пластмассы, и я наконец получила доступ к нутру кондиционера.

Потрошение агрегата я проводила вслепую, потому что моя Нюня не могла смотреть на такое варварство. Когда от «Хитачи» осталась одна пустая коробка, мне вновь открылись две новости, как и положено – хорошая и плохая. Плохая заключалась в том, что задняя стенка коробка не была съемной и ее нельзя было ни выбить, ни как-либо иначе отделить, не имея ножовки по металлу или ацетиленовой горелки. Я бы погоревала по этому поводу, если бы плохую новость не нейтрализовала хорошая: мне стали видны и вполне доступны шурупы, удерживающие короб на металлических линейках опоры.

Я быстро и без больших усилий выбила крепеж ударами своего прочного деревянного каблука, после чего мне не составило труда вытолкнуть наружу останки раскуроченного «Хитачи». Не задержавшись для того, чтобы окинуть прощальным взором разгромленное и захламленное помещение, я пролезла в освободившееся окошко и вполне благополучно вывалилась в прекрасные мягкие лопухи на меже между «Флоридой» и кирпичным заборчиком соседнего кафе. Никто меня не видел, никто не обратил внимания на производимые мной шумы, которые чудесно заглушал стук молота о наковальню игрового аттракциона «Испытай свою силу».

Минутой позже я уже ковыляла в обход ярко освещенной набережной по прохладной гальке темного пляжа, мысленно вознося благодарственные молитвы всем богам, включая Золотого Тельца, от щедрот которого мне перепало четыреста пятьдесят рублей. Именно четыреста пятьдесят, а не четыреста пятьдесят пять, потому как один пятачок был мой собственный, точнее – Ромин. Я вспомнила, что он лежал у меня в кармане еще до нашего с Рыжей пиратского налета на «Флориду».

Компаньонша ждала меня на верхней площадке лестницы, ведущей с набережной в поселок. Наташка уселась на пенек под кустиком, и разглядеть ее под раскидистыми ветками было невозможно. Когда она в полуприседе с треском и шорохом полезла на дорожку, Нюня моя так перепугалась, что взвизгнула ультразвуком.

– Таня, тихо, это я!

Выбравшись из-под дерева, Наташка разогнула спину. В лунном свете, скупо освещающем лестницу, я разглядела незабываемую полосатую шевелюру тигровой масти и перевела дух:

– Фу-у! Напугала!

– Как я рада, что с тобой все в порядке! – сказала Наташка.

Меня это радовало ничуть не меньше.

– Почему тебя задержали? – спросила Рыжая.

Я пожала плечами:

– Не знаю! Мух сказал, что мне предоставляется призовая игра, и белобрысая швабра заперла меня в комнате под лестницей. Там никого не было, поэтому никаких объяснений я не получила.

– Под лестницей, говоришь? Комната в восточном стиле, да? Это у Аскера кальянная, – уверенно сказала Наташка. – Святая святых! Туда кого попало не пускают. Не иначе, Аскерчик самолично хотел с тобой пообщаться!

– Ну а я не хотела и поэтому убежала. – Я не стала вдаваться в шокирующие подробности. – Надеюсь, повторного приглашения не последует. Хорошо, что окошко кассы такое маленькое, и Мух не мог меня разглядеть!

– Наивная ты, Танька! – фыркнула Наташка. – Что с того, что окошко маленькое? Зато оно прорезано в специальном стекле: снаружи зеркало, а изнутри все видно! Знаешь, когда сидишь в кассе, очень смешно бывает наблюдать за людьми за стеклом: бабы губы красят, мужики рожи корчат – чисто цирк!

– И впрямь смешно, – согласилась я, не испытывая ни малейшего веселья.

Это что же получается? Получается, Мух меня видел? Плохо дело. Я понимала, что погромщицу, которая разнесла по щепочке стильную кальянную, будут искать, но до сих пор надеялась остаться инкогнито. Белобрысая швабра была рядом со мной секунд десять и все это время высокомерно смотрела поверх моей головы, а охранник в зале игровых автоматов должен был запомнить только мое декольте, так что по их свидетельским показаниям никак не удалось бы составить толковый словесный портрет. А вот у кассы я топталась минуты три-четыре, значит, Мух вполне мог и разглядеть меня, и запомнить.