Сумеречный клинок - Макс Мах

«Кирча, — вспомнила Тина. — Меня отравили кирчей. В хлебе? — начала она лихорадочно перебирать варианты, одновременно пытаясь выровнять „сбитое“ дыхание. — В мясе? В самогоне! Черт и все его блудницы!»

Она не знала, чей голос помог ей понять происходящее, но думать об этом было некогда, да и незачем пока. Голос не только открыл перед Тиной проблему, он подсказал и решение.

— Глиф! — тихонько позвала она, но там, где под одеялом устроилась на ночлег крохотная великанша, было тихо — девочка спала.

«Черт!»

— Ада! — выдавила из себя Тина, преодолевая накатывающую слабость. — Ада!

Но дама Адель молчала, хотя обычно была чрезвычайно чувствительна к такого рода призывам.

— Ада! Глиф! Глиф! Глиф! Глиф!

— Что есть такое бысть?! — раздалось вдруг из-под одеяла.

— Тревога!

— Война? Пожар? Холера? — встревожилась «Дюймовочка».

— Меня отравили! — Язык с трудом ворочался в пересохшем рту, губы онемели.

— Кто? Где? Убить есть всех которых на! — Пигалица вылезла на подушку и огляделась. Личико у нее было бледное, глаза сверкали, бровки гневно нахмурены.

— Не надо… у…бивать… — Говорить становилось все труднее, но Тина уже поняла, что никто на помощь не придет. — В моем… ме… меш…ке… по…ня…ла?

— Мешок? Короб? Сидор?

— Да…

— Понять, идти, искать. — Крошка соскочила с подушки, съехала по краю одеяла вниз и исчезла из поля зрения.

— Есть, нашесть! — счастливо сообщил тоненький голосок через минуту. — Что есть бысть?

— Ко…

«Черт! Чрево и зад! — Язык отказывался повиноваться, а время уходило. Неумолимо. Прямо в вечность. — Раком вас всех! В рот и в зад!»

— Ко…ро…боч…ка…из…под…ле…ден…цов. — Она все-таки заставила себя говорить. — Фу… фунт…ик… тре…у…г… — Ей показалось, что она уже умерла: перед глазами стоял кровавый мрак, и она совершенно не ощущала своего тела. Голос Тины звучал словно бы в безвременье Чистилища, где-то там, за гранью жизни и смерти.

— З…зе…рна… од…но…по…д…я…з…ы…

7

— Хреново-то как! — Адель аллер’Рипп вдохнула со свистом и хрипом и зашлась в приступе кашля. — Како… го идола?!

Она села на постели, выплюнула на пол комок густой слизи, забивавшей ей горло, и натужно вдохнула новую порцию воздуха.

— Если хотите жить, — сказал где-то рядом знакомый, но тоже как бы охрипший от простуды голос, — то вам следует действовать чуть быстрее.

Оказывается, Тина стояла посередине комнаты. Она была босиком, в сомнительной длины ночной рубашке и держала трофейный тесак в правой руке и длинный нож, соответственно, в левой. Выглядела девушка неважнецки, и это еще мягко сказано, но Ада представила себе, как выглядит сама, и не стала удивляться. Она кое-как слезла с кровати, порадовавшись мимоходом, что не нашла давеча в себе сил раздеться и сняла одни лишь сапоги. Добравшись — в три приема — до меча, она вытащила кошкодер из ножен и снова взглянула на Тину.

— С кем воюем? — спросила она, начиная оживать.

— Не знаю, — ответила девушка, непроизвольно зевнув. — Нас отравили давеча кирчом… в водке!

— Гребаные ублюдки! И не воздевай брови, детка, я знаю, что ты уже слышала все эти слова.

— И многие другие, — не стала спорить Тина.

— Как тебе удалось? — вопрос напрашивался.

— Не знаю, — покачала головой Тина. — Кажется, на меня яд подействовал позже и слабее, чем на вас. Может быть, я пила меньше…

— Возможно, — согласилась дама-наставница, вспомнив, сколько выпила сама. — А потом?

— У меня есть сушеные ягоды Ночной Красавицы.

— Ночная Красавица? — не на шутку удивилась дама аллер’Рипп. — Но это же первостатейный яд!

— Нет, — усмехнулась Тина. — Это распространенное заблуждение. — Ядовиты спелые плоды, сушеные же — самое сильное противоядие, если иметь в виду растительные яды, какое известно с незапамятных времен. Правда, ягоды надо уметь сушить, — добавила она тихонько, но Ада ее все-таки расслышала.

«Кровь господня! А это-то откуда?!»

— Думаешь, будут убивать и насиловать? — спросила она, покосившись на дверь.

— Боюсь, в обратном порядке, и не только насиловать. — Странно, но тон девушки даму-наставницу не удивил. Приходилось признать, что она недостаточно хорошо знала своих воспитанниц. Во всяком случае, некоторых из них.

— Да, пожалуй, — согласилась Ада. — А иначе зачем им кирч?

— Вот и я думаю, — согласилась Тина. — Отчего такая вычурность? Для ограбления и других ядов полно. Тут что в лесу, что на огороде — только выбирай. А уж девушку на спину завалить можно и вовсе без отравы.

— Идут, — дама-наставница услышала сквозь дверь осторожные шаги двух, нет, скорее, трех мужчин. Люди шли осторожно, крадучись, хотя, казалось бы, чего им бояться с такой-то отравой? Однако, как бы они ни таились, доски пола под тяжестью ног тихонько поскрипывали, выдавая татей чуткому уху умелого человека, а Ада аллер’Рипп такой именно и была и судьбы своей пока не забыла.

— Одного живьем, — шепнула она Тине и шагнула в сторону от двери.

— Как скажете, дама-наставница, — откликнулась шепотом Тина и тоже отошла в сторону.

Дверь скрипнула, приоткрываясь, и рывком распахнулась настежь, когда Ада дернула ее левой рукой прямо на себя. Сместившись чуть вправо, она избежала удара дверью и сама ударила правой рукой вперед, сделав короткий жестокий выпад, вспоровший живот первому из намеревавшихся войти в комнату мужчин. Удар, шаг назад, полуповорот, и в образовавшуюся паузу — словно они специально готовились к этому танцу — входит Тина. Легкое движение вперед, толчок левым плечом, чтобы убрать труп — ну, почти труп — с дороги, и рубящий удар тесаком, хоть и без замаха, куда-то за спину шагнувшего в комнату мужчины с распоротым животом. Следующий ход напрашивался сам собой. Тина отступила назад и направо, и Ада нырнула вперед, расшвыривая первых двух противников словно кегли. Раз! Она увидела валящийся вперед полутруп — мужчина успел за прошедшие мгновения среагировать на боль и попытался подхватить руками вываливающиеся наружу потроха, — и пихнула его вправо, к Тине. Два! Короткое и яркое впечатление от рассеченного до кости лица второго посетителя. Адель ухватила его за ворот и кинула на себя, уходя при этом вправо за спину ублюдка, падающего на Тину. Три! Она одним движением обезоружила третьего из ночных посетителей, выбив из его руки кинжал, и, опрокинув на спину, обездвижила.

— Есть! — выдохнула она, отметив краем сознания, что, прежде чем присоединиться к ней, Тина добила двух раненых и только тогда подошла посмотреть на пленного.

«Хорошая девочка… — кивнула мысленно Адель. — Но, главное, умная, предусмотрительная. Дольше проживет!»