Фея с золотыми зубами - Дарья Донцова

– ДНК! – осенило меня. – Генетический анализ,подтверждающий отцовство! Успокойтесь, я с таким, как вы, не лягу в кроватьдаже под дулом автомата.

К сожалению, я порой абсолютно некстатисообщаю людям правду. Сейчас Олег обидится и конструктивный диалог несостоится.

– Фу, – выдохнул Яркин, – если не бабки и тыне беременная, чего тогда надо?

Я решилась не затягивать беседу.

– Где найти Катю?

Олег икнул, и мне пришлось сделать пару шаговназад: похоже, дяденька никогда не чистит зубы, а умывается только на Пасху иРождество.

– В сапогах, – изрек Яркин, – возле китайца,который лапшу разливает.

Я не поверила своей удаче.

– Катя торгует обувью?

– Ушла с пуховиков, – деловито просипел Олег.– Ахметка к ней приставал, а Генка, хозяин контейнера с ботинками, к бабам невяжется. Ступай по центральной аллее до дубленок, там налево.

– Спасибо, – от всей души сказала я.

– За спасибо не поешь, – изрек Олег.

Я протянула ему десять рублей и не удержаласьот замечания:

– Не перестанешь бухать, заработаешь циррозпечени.

– Че, правда? Тогда побегу, запишусь вбиблиотеку, – хмыкнул Яркин, – буду этого читать, ну… в общем, Пушкина.

Я побежала искать китайскую столовую, оченьбыстро нашла железный вагончик, около которого сидела пара грязных собак, испросила у сильно опухшей тетки, сгорбившейся на стуле возле вывески «Сапоги налюбые ноги».

– Где Катя?

– Иван Михайлович прислал? – задала вопросбабенка. – Пусть не спешит. Дерьмо привезли, ему такие боты носить стыдно.Новая поставка будет в начале апреля.

– Мне нужна Катя, – повторила я.

– Ну? Это я, – ответила тетка.

Я оторопела. По моим расчетам, сбежавшаясупруга Ерофеева должна быть молодой и красивой. Но, с другой стороны, есликаждый день прикладываться к бутылке, то быстро станешь похожа на старогопоросенка.

– Вы Яркина?

Баба встрепенулась.

– Кто?

– Екатерина Яркина, – повторила я, – сестраОлега, который при туалетных кабинах служит.

– Избави дьявол от такого родства, – хриплозасмеялась бабища. – Олега знаю, он мне на реализацию сапоги иногдапритаскивает, не спрашивай, где берет, не мое это дело. Сестра! Ха! Хорошо хотьженой не обозвала!

Забыв поблагодарить женщину, я обогнула собак,в тщетной надежде взиравших на китайскую еду, и вернулась к сортирам. Яркиндремал, облокотившись на столбик, на котором висел рулон туалетной бумаги.

– Послушайте, – начала я.

– Хорошая, мягкая, трехслойная, – не открываяопухших век желто-фиолетового цвета, протянул Яркин, – вам одну порцию или паруоткрутить? Пять рублей за штуку.

– Дороговато за клочок, размером с ладоньноворожденного лемура, – крикнула я, решив, что пришла пора применить грубуюсилу, сначала вербальную, а дальше как получится. Те, кто не первый развстречается со мной, знают, что я имею большой опыт общения с алкоголиками,[7]детство и отрочество будущей писательницы Виоловой прошло не с гувернантками,боннами и няньками, а среди запойных пьяниц.

– Слушай сюда, заканчивай дрыхнуть, отвечай навопросы! Иначе получится как всегда, – завершила я фразу, – придут трое ипротрут тебе пятак наждаком.

Олег приоткрыл глаза и простонал:

– Че? Катьку не нашла? Сказал же, у китаезнойжрачки.

– Я ищу твою сестру Екатерину Ярцеву, а небабу, которой сдают краденые вещи, – объяснила я.

– Катюху? – выпучил мутные глаза Олег.

– Дошло наконец, – обрадовалась я, –просветление в мозгу случилось.

– Она померла, – равнодушно сообщил братик, –давно, не один год прошел.

– Точно знаешь? – расстроилась я. – Ты напохороны ходил?

Олег потер кулаком нос.

– Не, меня не позвали.

– Тогда почему ты решил, что сестры нет вживых? – насела я на пьянчужку.

– Не звонит, не приезжает, денег не дает, –начал загибать пальцы информатор, – всегда мне помогала, и вдруг тю-тю. Катькабрата не бросит. Померла она.

– Если предположить на секунду, что Катеринажива, то где она может быть? – не отставала я.

Яркин оторвал от рулона кусок бумаги, звучно внего высморкался и неожиданно сказал:

– А у Стефки Миль. Где же еще?

– Давай адрес и телефон, – приказала я.

Яркин продемонстрировал задатки бизнесмена:

– И чего получу взамен?

Пришлось вытащить из портмоне новую десятку.

– Прибавить надо, – алчно потребовалсобеседник, – сотнягу отстегивай.

Я пожала плечами.

– Бог подаст.

– Катись, – охамел Яркин, – знать не знаюникакую Миль!

– А и не надо, – ответила я, – имя и фамилияредкие, сама найду, пороюсь в Интернете, и готово.

Олег выдернул из моих пальцев купюру.

– Стефка со мной не здоровается, если скажешь,кто к ней тебя отправил, говорить с тобой не станет.

– Не беспокойся, – сказала я, – не назовуинформатора.

Телефона Стефы Олег не знал, а ехать к ней япоостереглась: вероятнее всего, молодая женщина на работе, лучше загляну послесеми. Не зная, чем заполнить освободившееся время, я начала бродить по рынку,купила симпатичные крючки для кухонной утвари, приценилась к шерстяным пледами, в конце концов, очутилась около цветочной лавки, на витрине которойкрасовались растения в горшках. Я быстро вошла внутрь и сказала продавцу: