Стрелок. Путь в террор - Иван Оченков

– Здравствуйте, молодой человек, – приветливо обратился тот к немного растерявшемуся Будищеву. – Весьма рад знакомству. Мой сын мне о вас рассказывал много лестного.

– Взаимно, – только и смог ответить Дмитрий, отвечая на крепкое рукопожатие.

– Ну-ну, не тушуйтесь, – правильно понял его состояние профессор. – Мы люди простые и не кусаемся! С моим племянником Петром вы, я так понимаю, знакомы. С невесткой Паулиной Антоновной и ее детьми – тоже. Мои младшие сыновья заняты службой и не смогли присутствовать, но с ними вы познакомитесь в другой раз. А теперь нам нужно с вами поговорить. Где бы это…

– Пойдемте ко мне в кабинет, – предложил внимательно прислушивающийся к их разговору Владимир Степанович.

Мужчины извинились перед дамами и вышли. Кабинет инженера-изобретателя Барановского носил на себе отпечаток его мятущейся и беспокойной натуры. С одной стороны, он был совершенно обычен. Посреди большой стол, рядом бюро и секретер. Стен не видно из-за книжных шкафов, причем литература – в основном техническая, немецкие, французские издания, реже – английская и русская. Но в углу стояла чертежная доска с неоконченным наброском какого-то механизма. На полках, помимо книг, стояли модели пушек, необычного вида паровоз и непонятная модель, тем не менее показавшаяся бывшему унтеру знакомой.

– Вы знаете, что это такое? – живо спросил профессор, заметив любопытствующий взгляд Будищева.

– Наверное, подводная лодка, – пожал плечами Дмитрий. – Только странная какая-то.

– Великолепно! – восхитился Степан Иванович. – А как же должна, по-вашему, выглядеть «не странная» подводная лодка?

– Ну, не знаю. Перископа, наверное, не хватает.

– Что, простите?

– Ну, такой трубы, которую можно поднять из подводного положения и осмотреться. Пока на какую-нибудь хрень не налетели. Еще хорошо бы рубку повыше, а то зальет первой же волной.

– Любопытно! – заинтересовался Барановский-старший, от волнения не обратив внимания на простонародное словечко, вырвавшееся у их гостя. – А изобразить ваши идеи, так сказать, графически вы сможете?

Хотя умение рисовать никогда не было сильной стороной Будищева, кое-чему на уроках черчения он все же научился. А в библиотеке техникума, где он учился до армии, помимо всего прочего, были шикарные подшивки «Техника – молодежи» и других научно-популярных изданий.

– Можно попробовать, – пожал плечами отставной унтер-офицер и решительно снял с чертежной доски ватман с неоконченной работой.

Затем выбрал из стоящего подле стакана с острозаточенными карандашами один и уверенной рукой принялся наносить на девственную белизну листа четкие линии, сплетающиеся в самый настоящий эскиз. Толпящиеся рядом члены семьи Барановских были людьми творческими, а потому следили за работой Дмитрия с неподдельной заинтересованностью. Несмотря на раздиравшее их любопытство, ни один из них не стал прерывать молодого человека, пока тот не закончил, и лишь после этого раздался сакраментальный вопрос:

– Что это?

– Значит, так, – начал объяснения Будищев. – Это примерная схема подводной лодки. В центре – прочный корпус. Он сделан так, чтобы выдерживать максимальное давление. Вокруг него – легкий корпус, его предназначение – обеспечивать лодке аэродинамику.

– Вероятно, все-таки гидродинамику, – машинально поправил его Владимир Степанович.

– Ваша правда! – ничуть не смутился георгиевский кавалер и продолжил объяснения: – Прочный корпус разделен водонепроницаемыми переборками на изолированные отсеки. Отдельные для механизмов, людей и вооружения.

– А вот тут…

– Цистерны балласта.

– А это что за трубы?

– Это трубы торпедных аппаратов в боевом отсеке.

– Каких аппаратов? – удивился Степан Иванович.

– Ну, для стрельбы торпедами.

– Вероятно, наш друг имеет в виду самодвижущиеся мины Уайтхеда, – пришел на помощь своему гальванеру Петр Викторович.

– Иван Федорович[23] именно так предлагал назвать самодвижущуюся мину, – задумчиво пробормотал Барановский-старший. – «Торпедо»… но вы говорите так, будто такие аппараты уже есть.

– А что, еще нет? – широко улыбнулся в ответ Будищев. – Ну, так будете патентовать, про меня не забудьте!

– Но как их запускать, ведь вода проникнет внутрь подводного судна? – попытался вернуться к теме Владимир.

– Вот тут крышка и вот тут крышка. Плюс устройство, не позволяющее им открываться одновременно.

– Гениально! – не удержался от восхищенного возгласа изобретатель.

– И все это – всего лишь за двадцать пять рублей в месяц, – горестно вздохнул Дмитрий.

Увы, пришедшие в возбуждение господа предпочли не расслышать намек, а возможно, просто не сочли подобное жалованье неподобающим для гения и продолжили бурное обсуждение. Тем временем отошедший в сторону Будищев продолжил осмотр. В угловом шкафу за стеклом стояла винтовка, немедля привлекшая его внимание. Судя по всему, перезаряжалась она с помощью скобы Генри, как английские винтовки системы Пибоди. Дмитрий хорошо знал эту систему, поскольку именно с таким оружием воевал на Балканах, захватив его в качестве трофея. Но все же, несмотря на сходство, были и довольно существенные отличия.

– Вы, как я погляжу, не только митральезы и пушки конструируете? – поинтересовался он у хозяина кабинета.

– Пустое, – отмахнулся Владимир Степанович. – Подавал этот образец для участия в конкурсе, но, несмотря ни на что, приняли все равно Бердана с усовершенствованиями Горлова и Гуниуса.

– Бывает, – хмыкнул унтер и, вернувшись к Барановским, спросил: – Кстати, а что за двигатель был у вашего «Наутилуса»?

– Пневматический, – тут же ответил фабрикант, бросив быстрый взгляд на кузена.

– Какой?! – округлил глаза Будищев, и на лице его отразилась сложная гамма чувств – от изумления до неприкрытого скепсиса.

– Пневматический, – повторили ему и принялись, перебивая друг друга, объяснять принцип действия и достоинства пневматических механизмов.

– Это значит, когда подводная лодка будет подходить к противнику, ее будут выдавать тысячи воздушных пузырьков?

Такого довода Барановские, бывшие все как один энтузиастами пневматики, не ожидали и крепко призадумались. С одной стороны, пренебрежение к пневматике показалось им ересью, а с другой – крыть было нечем. Выручило всех появление Паулины Антоновны.

– Господа, не угодно ли вам сделать перерыв и отобедать? – спросила она, заглянув в кабинет.

Владимир Степанович с готовностью поддержал столь своевременное предложение.