Богиня чужой страсти - Тара Пэмми

– Посмотри на меня, – приказал он, и она послушно подчинилась. Больше из любопытства, чем из-за покорности, в этом он не сомневался. Приподнявшись, он медленно потянул вверх свои одежды и стянул их через голову, оставаясь полностью обнаженным.

Амира тихо ахнула. Он снова захотел услышать ее вздохи и крики, почувствовать ее теплое дыхание у себя на груди. Он был почти на грани, пока она разглядывала его, прикусив нижнюю губу.

– Ты такой… – Она нервно облизнулась. – Ты не причинишь мне боли?

– Никогда. Ты же медсестра, Амира, и ты знаешь, что ты уже не девственница.

Она закрыла глаза и покачнулась, а лиф ее платья немного опустился, обнажая тонкую красную бретель бюстгальтера.

– Нам было так хорошо в ту ночь… – сказала она. Он молчаливо смотрел на нее. – Так хорошо. – Она открыла глаза и густо покраснела. – После той ночи я несколько раз ласкала себя.

Он живо представил, как Амира ласкает себя между ног.

– И что? – резко спросил он.

– Я ласкала себя, закрыв глаза, и думала о тебе. – Внезапно застенчивая Амира превратилась в искусную соблазнительницу. Помолчав, она открыла глаза и смущенно уставилась на Адира. – Мне не следовало говорить тебе об этом. Мне очень важно твое мнение, Адир.

Она обескуражила Адира своей откровенностью и нескрываемой уязвимостью. В который раз.

– Ты понятия не имеешь, как я рад узнать о том, что ты возбуждаешься, просто думая обо мне. Ты должна думать только обо мне, поняла? Я не потерплю других мужчин даже в твоих мыслях.

– Да. Тогда и ты пообещай, что не станешь думать о других женщинах, пока ты со мной, Адир. Я прихожу в ярость, просто представляя себе, как ты прикасаешься или смотришь на другую женщину.

– Я хочу только тебя, дорогая. Если бы было иначе, я бы не воздерживался целых четыре месяца. И сегодня я подарю тебе еще больше удовольствия, чем прежде.

– Больше, чем той ночью?

Он хитро улыбнулся, радуясь ее врожденному любопытству, и пылко ответил:

– Да, гораздо больше.

Амира кивнула, перестала хмуриться и спустила платье до талии. На ней было красное, шелковистое, провокационное боди, обнажающее половину ее груди.

Адир затаил дыхание, когда Амира пошевелила бедрами, и платье соскользнуло на пол. Боди оканчивалось коротенькой юбкой из черного кружева, которая привлекала внимание к ее загорелым ногам.

Повернувшись, она аккуратно подняла платье, открывая его взгляду свои ягодицы. Адир улыбнулся, задаваясь вопросом, не должен ли он сказать ей, будто уверен, что она сделала это преднамеренно.

Он приложил все силы, чтобы не уложить Амиру на ковер и не овладеть ею. Да, его жена провоцирует его, но не надо торопиться.

Словно нарочно мучая его, она неторопливо расправила платье, повесила его на кресло и повернулась лицом к Адиру.

Он не знал, что она увидела в его глазах, но она протяжно выдохнула. Положив руку себе на живот, она спросила:

– Тебе нравится? Помнишь тот день, когда ты ужасно рассердился, что я поехала с Зарой и еще несколькими женщинами в тот дорогой торговый центр? Васим покраснел и бежал за нами так быстро, когда увидел, что мы с Зарой остановились напротив магазина нижнего белья. Я сказала ему, что он не должен идти за нами, но он не хотел слушать.

– Если бы я знал, что ты затеяла, я бы сам отвез тебя в магазин. Ты не должна так легкомысленно относиться к своей безопасности, Амира. Обещай, что не забудешь об этом.

– Хорошо, – искренне сказала она, и он понял, что ему не надо беспокоиться. Амира не будет рисковать. Он все время забывал, какой рассудительной она была для своего возраста. – Я не говорила тебе, потому что хотела сделать тебе сюрприз. Определенные вещи должны оставаться тайной между мужем и женой. С этим согласна даже Хумера.

Он нахмурился, понимая, что Амира снова прощупывает почву. Она могла зайти слишком далеко, желая проверить прочность их отношений.

– Ты можешь хранить от меня секреты, Амира. Но только в вопросах нижнего белья.

– Да, – согласилась она и медленно подошла к нему.

Адир передвинулся на край дивана.

Посмотрев на нее, он вдруг осознал, что начинает привязываться к этой женщине. Для человека, который никогда не знал любви – если не считать слов в письмах одинокой королевы, – он оказался в довольно трудной ситуации.

И он ничего не мог с собой поделать.

Кожа Амиры напоминала теплый бархат. Оба простонали, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Ее напряженные соски уперлись ему в грудь. Закрыв глаза, она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь его ласками.

– Ты восхитительна, – резко произнес он и вдруг разорвал верх ее боди. Амира ахнула и выгнула спину, когда он обхватил губами ее сосок.

На этот раз он делал то, о чем она его просила, настойчиво и неторопливо посасывая и целуя ее грудь. В какой-то момент она поерзала на месте и всхлипнула.

– Пожалуйста, Адир, поторопись…

– Нет. Еще рано, дорогая. Мы не были близки четыре месяца. Извини.

Она понятия не имела, за что он извиняется, но ей было все равно.

Она была уверена, что он ни за что не причинит ей вреда. И она пойдет за ним куда угодно под пустынным солнцем.

– Адир, пожалуйста, поторопись. Я так тебя хочу…

Он простонал, и его движения стали нетерпеливыми и резкими.

Его руки опустились с ее плеч на талию, а затем ниже. Он сурово прорычал, коснувшись ладонями ее обнаженных ягодиц.

– Нет трусиков? – прошептал он у ее влажного соска и лизнул его.

– Нет. Продавщица заверила меня, что они не потребуются.

Адир приподнял ее короткую юбку, и Амира решила, что он сейчас войдет в нее. Однако он взял ее за руку и приказал ей приласкать его. Амира сразу забыла о потребностях собственного тела. Упершись лбом в ложбинку у нее между грудей, он с трудом переводил дыхание.

В его глазах цвета янтаря была такая страсть, что Амира была готова сделать все, лишь бы удовлетворить его желание. Она хотела быть единственной женщиной в его жизни.

– Покажи мне как, – умоляла она. – Я хочу порадовать тебя. Скажи, что я должна делать, Адир. – Теперь ее тон стал приказным. Ей казалось, она не выживет, если не принесет Адиру желанного облегчения.

Почему он сдерживается? Разве он не понимает, что в его руках она мягкая как воск?

– Ты все делаешь правильно. – Он припал к ее губам в горячем и неторопливом поцелуе. А потом он посмотрел на нее так, что ей стало трудно дышать. В его взгляде читалась почтительность.

Он ловко усадил ее на себя верхом и медленно вошел в нее. Оба простонали. Поцеловав в губы, он нежно отвел волосы от ее лица. Он целовал ее так, будто она была его истинной драгоценностью. Словно он не мог расстаться с ней. Будто поцелуи говорили то, чего ему не удавалось выразить словами.