Богиня чужой страсти - Тара Пэмми

И как Адир согласится снова отпустить ее в соседний лагерь?

Он не может и дальше ей потакать.

Но если он не будет этого делать, он потеряет Амиру.

Он мог защитить ее ото всего на свете. Но эта боль в груди… Что он станет делать, если однажды потеряет ее уважение и привязанность?

А если ему удастся сохранить ее уважение и любовь, ей придется понять, что он никогда не полюбит ее в ответ.

В глубине души Адир останется человеком, изолированным от всех и вся.

Он способен только управлять, но не любить.

Амире не верилось, что она убедила Адира разрешить ей сопровождать его на нефтяной саммит в соседней стране – королевстве Зирия.

Конечно, она с радостью посетила Зирию, которая была красивой страной. Это была ее первая официальная поездка с Адиром, и она решила насладиться каждой ее минутой.

И наплевать, что он постоянно хмурится с тех пор, как приехал в лагерь племени Пешани, чтобы забрать ее оттуда. Именно тогда она попросила его позволить ей присоединиться к нему в поездке.

Она уже приготовилась к его отказу. Четыре дня в лагере, тяжелые роды близнецов без обезболивающих лекарств и сложного оборудования действительно утомили Амиру. Она не сомневалась, что Адир заметил ее усталость, когда приехал за ней.

В его взгляде, когда он уставился на нее, было столько ярости… Потом он заметил темные круги под ее глазами и пот на лбу. Наступила ее очередь присматривать за Зариной и младенцами. Амира испугалась, что Адир никогда не позволит ей работать медсестрой.

Но он без единого слова проводил ее во внедорожник. Амире хватило ума прикусить язык и молчать. Она понимала, что Адир не скоро успокоится. Да и его взгляд ничуть не стал более располагающим.

Как только он согласился взять ее с собой в поездку, – согласие выражалось ворчанием, при этом он даже не посмотрел на нее, – Адир оставил Амиру на попечении Хумеры, которая приказала ей отдохнуть, а сама стала вместе с Зарой и другой женщиной собирать ее вещи.

Адир не произнес ни слова, когда они поехали на частную взлетно-посадочную полосу в ближайшем городе.

Он никак не реагировал на ее оханье и аханье, с которым она разглядывала его частный самолет, на котором они отправились в столицу Зирии.

Во время трехчасового полета Адир ни разу не взглянул на Амиру. Хотя, по правде говоря, первые два часа Амира спала, надеясь, что он присоединится к ней.

Потом она умылась, переоделась и вышла к нему в передний салон только для того, чтобы услышать его любезное заявление о том, как он устал и собирается спать до конца полета.

Далее последовала довольно суровая угроза о том, что он посадит ее под домашний арест на следующие месяцы, если она не начнет хорошо питаться и вовремя отдыхать.

Доев салат и сыр – единственное, что она могла съесть, – Амира прошла по толстому ковру в главный салон, решив поговорить с Адиром.

Если он собирается игнорировать ее всю неделю, пока они находятся в Зирии, у него ничего не получится.

Какими бы ни были его проблемы, какие бы претензии он ни предъявлял Амире, им придется открыто обсуждать свои отношения. Потому что она не потерпит их молчаливого умирающего брака.

Она не отступит именно сейчас, когда их отношения вышли на новый уровень.

* * *

Задний салон был темным, когда Амира вошла в него через несколько минут. Ее дыхание стало поверхностным, как только ее глаза привыкли к относительной темноте после яркого освещения в главном салоне.

Она медленно прошла вперед и нащупала рукой кровать. На ней, одетый только в спортивные штаны, лежал Адир. Его глаза были закрыты, а рука небрежно лежала над головой.

Что Амире делать, если он спит? Она наверняка придет в ярость, если он снова откажется разговаривать с ней. Или быть с ней.

Вероятно, ей следует просто полежать рядом с ним на кровати. Почувствовать биение его сердца под ладонью. Ощутить тепло его тела. Вдохнуть его запах.

Она едва успела расстегнуть пуговицы на своих джинсах, когда Адир произнес:

– Я надеялся отдохнуть. Один.

Она испуганно вздрогнула. Он не шевелился и не открывал глаза. Двигалась только его рука, которой он теперь закрывал глаза, явно отгораживаясь от Амиры. Словно она могла ему навредить.

Она отказалась отступать. Спустив джинсы, она откинула их в сторону.

– Я тебя не побеспокою, – сказала она. – Я только… – Она сняла длинный кардиган без рукавов и осталась в рубашке на пуговицах.

Ложиться в постель с Адиром в рубашке, бюстгальтере и трусиках все равно что крутить тигра за хвост, но ей было все равно. Ей страстно хотелось быть рядом с ним.

– Чего тебе надо, Амира? – Его глаза были по-прежнему закрыты, а голос резонировал в маленьком салоне. От его хрипотцы по ее телу пробежал трепет.

– Мне просто нужно побыть с тобой, – быстро произнесла она, пока не потеряла самообладание. – Я знаю, ты злишься на меня и на себя. И ты успокоишься только тогда, когда примешь какое-то решение. А до тех пор ты будешь полностью меня игнорировать. Вот уже шесть дней ты не смотришь и не прикасаешься ко мне. И не обнимаешь меня. – Она сглотнула подступивший к горлу ком. – Я скучаю по тебе, Адир. Я сильно скучала по тебе, когда была в Пешани. Но я не могу скучать по тебе сейчас, когда ты рядом со мной… У меня разрывается душа.

Молчание.

Абсолютное, оглушительное молчание.

Амира была уверена: если бы молчание обладало физической силой, оно пробило бы гигантскую дыру в стене.

Неужели Адир не догадался, что она к нему испытывает?

Амира не знала, сколько времени стояла у кровати, ожидая его ответа. Униженная и переполненная надеждами.

– Мне не нравится то, как ты со мной поступаешь, – начал он. – Я… Я верил, что ты позаботишься о себе. Ты обещала. И все же, когда я нашел тебя, ты выглядела так, что тебя мог сбить с ног легкий ветерок. Меня беспокоит не только благополучие моего ребенка. Пойми это. Ты заставляешь меня хотеть запереть тебя в комнате и выбросить ключ. Никогда не спускать с тебя глаз, никуда не отпускать и не разрешать тебе навещать другую женщину. Не провоцируй меня, Амира.

– Я думала о себе, Адир, – ответила она. – Пожалуйста, поверь мне. Роды были тяжелыми. В первую ночь я не могла отдохнуть, опасаясь, что роженица не выдержит схваток. Так будет не всегда.

– Не всегда? – спросил он. – Ты не представляешь, как мне хочется сказать, что у тебя не будет другого случая принимать роды.

– Ты не можешь так со мной поступить.

– К моему сожалению. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня так, как ты смотрела на своего отца. Со страхом и обидой. Поэтому единственный способ справиться с этим – позволить мне контролировать себя. Позволить мне относиться к нашему браку как к вежливому договору. Позволить мне относиться к тебе только как к партнерше.