Прости и спаси - Наталья Шагаева

— Разделяю твое мнение, — Виталий, как всегда, улыбается одними губами, смотря на меня холодными глазами. Я только сейчас поняла, что у него ледяные глаза. — Меня пригласили, я думал, может, ты в этом что-нибудь понимаешь.

— Я понимаю, что все это бред и кому-то нечего делать. Ну или мы полные невежи и не видим в этих шедеврах скрытый смысл, — смеюсь я.

— Тогда давай уйдем по — английски и поужинаем где-нибудь?

— Давай, — соглашаюсь я, подхватывая мужчину под руку. Да, мне с ним весело, но я все равно воспринимаю Виталия как друга и средство от депрессии, тоски и одиночества.

Пару часов мы провели в японском ресторане, вкусно ужинали, беседовали, Виталий интересовался жизнью моих родителей, спрашивал, не хочу ли я сменить работу, намекая на должность в его компании, но я вежливо отказалась. Не хочу быть ему обязанной, это влечет за собой расплату.

— Можно личный вопрос. Если он тебе будет неприятен, можешь не отвечать, — говорит Виталий, когда везет меня домой, киваю в ответ, догадываясь, о чем пойдет речь.

— Ты до сих пор любишь бывшего мужа? — вдыхаю, задерживая дыхания, понимая, что не хочу отвечать на этот вопрос. Нельзя рассказывать мужчине о любви к другому. Тем более мое красноречивое молчание говорит за меня. Отворачиваюсь к окну, смотря на капли дождя и размытые ночные огни. Виталий больше не задал ни одного вопроса, за что я была ему благодарна.

Машина останавливается на стоянке напротив моего дома, я дергаю ручку, но дверь заблокирована.

— Посмотри на меня, — просит он, поворачиваясь ко мне, и я смотрю. Виталий тянет руки к моему лицу, проходится тыльной стороной ладони по моим щекам, подается ближе, а потом неожиданно резко обхватывает за затылок, дёргает на себя и впивается в губы. В первые секунды хочу отстраниться, но заставляю себя не двигаться. У него жесткие, но теплые губы, он целует меня, проходится языком, а я пытаюсь хоть что-то почувствовать. От него пахнет холодным парфюмом, так пахнет утро в морозный день, иногда он кусает мои губы и мне немного больно, но это все… ни трепета, ни тем более возбуждения Виталий у меня не вызывает. Я не отвечаю, и мужчина начинает злиться, зарывается в мои волосы, сжимает их отстраняя от себя, запрокидывая голову, проходится губами по скуле, целует шею, глубоко вдыхая, а другой рукой стискивает мою талию, но я понимаю, что всё бесполезно, я хочу его оттолкнуть.

— Не надо… — пытаюсь отстраниться, но Виталий сильнее стискивает мои волосы и дергает на себя.

— Выкинь ЕГО из головы, просто чувствуй, — не просит — приказывает, накрывая ладонью мою грудь немного сжимая. Α во мне зарождается протест. Не хочу, чтобы он меня трогал! Он не имеет право!

— Отпусти меня! — кричу, упираюсь руками в грудь Виталия и отталкиваю его со всей силы. Мужчина отстраняется, но продолжает удерживать меня за волосы. Дышит глубоко и прерывисто, смотря мне в глаза. — Прости, я не могу… — уже тише произношу я, и хочется расплакаться от того, насколько я жалкая, больная и отравленная Марком. Виталий медленно разжимает руку, отпуская мои волосы, проводит пальцами по моим губам и говорит фразу, которая приводит меня в ужас.

— Я мог бы показать тебе новую жизнь, но вижу ты еще не готова, — в голове проносятся строчки из сообщений: «Я тот, кто хочет показать тебе другую сторону жизни» «Ты ещё не готова к встрече». Задерживаю дыхание, осматривая Виталия, не веря в свои бредовые догадки. Это же может быть простым совпадением? Может. Но я покрываюсь мурашками и чувствую, как грудную клетку сдавливает страхом, а к горлу подступает ком, и его ледяной взгляд пугает еще больше.

— Да, я думаю нам не стоит больше встречаться! — стараюсь не показывать страха, но выдаю себя, нервно дергая ручку двери.

— Открой! — нервно требуя, и дверь тут же открывается. — Не звони мне больше и не ищи встречи! — кидаю я и буквально вылетаю из машины. Не оглядываясь забегаю в поезд, долго не могу попасть в замочную скважину. Наконец открываю дверь, захожу в квартиру и запираюсь на все замки. Скидываю с себя пальто, ботильоны, и облокачиваюсь на стену, пытаясь отдышаться. Чувствую себя сумасшедшей, словно у меня паранойя. Ну не бывает так в жизни! Но мне все равно жутко. Даже если Виталий — не мой преследователь, нам все равно не стоит больше встречаться. Ничего у нас не выйдет, пока я не переболею Марком, а моя болезнь похоже неизлечима. Прохожу в гостиную, сажусь на диван и поглаживаю спящего котенка. В кармане платья пиликает телефон, и я вынимаю его, читая входящее сообщение.

«Нехорошо заставлять меня нервничать, меняя номера. Не делай больше так, Вероника, от судьбы не уйдешь» — и я швыряю телефон в стену, разбивая его к чёртовой матери! Кто-то хочет свести меня с ума! Или я уже рехнулась и все это только мое больное воображение!

Марк

И все полетело к черту! Нельзя мешать бизнес и личную жизнь! И вроде, Вероника — давно не моя личная жизнь, но я все равно не хочу больше работать с Ароновым. Я завершу все начатые работы, по которым у меня обязательства перед его компанией, и на этом все…. Пусть это было очень выгодное сотрудничество, но я не смогу работать, зная, что Аронов каждый день имеет мою бывшую жену. У меня живая фантазия, я постоянно представляю их встречи, и меня скручивает, выворачивая наизнанку, словно бьют под дых. А главное — я понимаю, что это все полный бред с моей стороны. Наши пути разошлись, мы никто друг другу и меня больше не должно это цеплять. Я, в конце концов, давно живу с другой женщиной, и Вероника имеет полное право на свою жизнь. Я же отпустил, нет, вышвырнул ее из своей жизни, позволив ей прожигать свою как хочет… но… голос разума раскладывает все по полочкам, а сердце и душа корчатся в агонии, отказываясь все воспринимать.

— Можно? — в кабинет заглядывает Таня и проходит внутрь, не дожидаясь разрешения. После того как я открыто показал, что неравнодушен к своей жене, она обиделась, психанула, а я не посчитал нужным оправдываться. Татьяна уехала к маме, но вещи свои не забрала. Скорее всего, она рассчитывала на то, что я буду ее возвращать, просить прощения, оправдываться, но я выдохнул на время, мне было просто необходимо побыть какое-то время одному и наконец разобраться с внутренним диссонансом.

— Привет, — улыбаясь произносит Таня. Οткидываю ручку, немного отодвигаюсь от стола, кивая ей.

— Может поговорим? — спрашивает Танюха, словно в чем-то виновата, и подходит к столу, ставя на него большой бумажный пакет. Она сегодня естественная, в спортивном костюме, кроссовках и с рюкзаком, прям девочка с розовыми губками, если бы нее взгляд опытной женщины.

— Я обед принесла, ты-то явно ничего кроме кофе с утра не ел, — недовольно косясь на кружку, выдает Татьяна. А я ухмыляюсь, неприкрытая забота, обед, виноватая улыбка — значит пришла мириться. Хотя мы не ссорились, это она не выдержала моего приступа ревности к бывшей жене. Не осуждаю, я бы тоже не выдержал, только я бы и не вернулся… Α Танюха терпит мои выходки, психи и холодность. Чем не золотая женщина? Α у меня в голове та, которая предала…