Прости и спаси - Наталья Шагаева

Меня вновь прорывает, слезы градом брызжут из глаз, а из горла рвется вой. Жалко котенка, жалко себя и свою никчемную жизнь. Жалко и страшно. Что может в следующий раз прийти в голову этому больному ублюдку? Он убьет мою подругу, потому что я предпочла ее общество? Жутко, но я устала бояться, устала выть в подушку и устала быть одинокой. Но мне никто не поможет. Каждый в этом мире сам за себя, никто не вытащит меня из этого болота, кроме меня самой. Нужно что-то делать, менять жизнь и полюбить себя, иначе так и до сумасшедшего дома недалеко.

Я решила, что сегодня последний раз рыдаю, жалея себя, и вою в ванной под душем, стуча ладонями по мокрому кафелю, пытаясь выплеснуть боль. Завтра я пойду в полицию и заявлю на этого психа, потом выставлю квартиру на продажу и покину этот город, забыв все что здесь со мной произошло. Мне нужна новая жизнь!

Вероника

— То есть Вы утверждаете, что вас преследует маньяк? — спрашивает полицейский, который принимает у меня заявление. Немолодой, лысоватый, плохо пахнущий мужик в форме вызывает неприязнь, особенно, когда противно усмехается, не веря моим словам. Молча киваю ему, и отворачиваюсь к окну, морщась от противного запаха дешевых сигарет.

— С ваших слов, вам присылали неприятные стихи, цветы с запиской и сообщения, предлагая неприличные игры, а когда вы отказались, убили вашего қота, подсунув вам его под дверь. Правильно? — вновь киваю, начиная соображать, что зря возлагаю надежды на правоохранительные органы. — Но вы удалили все эти сообщения, записки выкинули, а цветы завяли, — уже почти откровенно смеется мужик.

— У меня есть последнее сообщение. Стихи сохранились на почте, а старые сообщения вы можете восстановить, сделав запрос в мобильную компанию.

— Умничаем, Миронова?! — цокает полицейский, откидывая мое заявление.

— Мне просто страшно, понимаете?! — резко поворачиваясь отвечаю я. — Я просила его не писать мне, я сменила номер, но он все равно меня нашел! Я боюсь ходить по улицам и отвечать на телефонные звонки! Я не могу спать по ночам! — на одном дыхании выговариваю я, пристально смотря в глаза мужчине.

— Я все понимаю, и принимаю ваше заявление, — расправляя плечи, в официальной форме заявляет полицейский. — Как только у нас будет, что вам сказать — мы позвоним.

— Α сейчас что мне делать?! — не выдерживаю, повышаю голос, потому что последняя надежда на защиту рушится на глазах.

— Продолжать жить, не нервничать, а все письма и телефонные звонки сохранять и приңосить нам. Может, это просто кто-то так шутит?

— Шутят?! — поражаюсь безразличию этого человека.

— Когда хотят убить — убивают. Когда хотят изнасиловать — насилуют. Без предупреждения. В большей части, такие вот послания ничего серьезного не несут. Ну если что… сразу к нам, — меня накрывает истерическим, нервным смехом.

— Ага, «будут убивать — приходите», — обреченно говорю я, встаю с места и выхожу из кабинета.

Бреду по осеннему городу, стараясь держаться людных центральных улиц, пинаю жухлые листья и думаю — как жить дальше? Дышу глубоко, кутаясь в куртку, поправляю растрепанные волосы, и вздрагиваю, когда позади меня сигналит машина. Резко оборачиваюсь и вижу Виталия за рулем белого внедорожника. Первым порывом хочется сбежать домой, потому что я уже никому не доверяю. Виталий и психопат появились в моей жизни одновременно. Говорят, самые отъявленные извращенцы и маньяки внешне выглядят приличными людьми и даже имеют счастливые семьи.

Виталий открывает пассажирскую дверь и предлагает подвезти. Медлю, оглядываясь по сторонам и ища выход из ситуации. Сама не верю в происходящее — это паранойя. Но лучше не испытывать судьбу и вести себя непринужденно. Подхожу к машине, но не сажусь, стараясь правдоподобно улыбнуться.

— Я вообще-то уже приехала, — оглядываю округу и натыкаюсь на кондитерскую.

— Любишь сладкое? — спрашивает мужчина, выходя из машины. Сегодня Виталий совершенно другой. Нет, у него все тот же холодный взгляд, улыбка трогает лишь уголки губ, но он не в костюме, как я привыкла, а в потертых джинсах, ботинках, и белом джемпере, за рулем огромного джипа, вместо машины представительского класса.

— Выпьем кофе? Поговорим? — предлагает он, не дожидается моего ответа, хватает за руку и тянет в кондитерскую. Хорошо, это людное место — можно поговорить.

— У тебя все в порядке? — интересуется Виталий, когда мы садимся за маленький круглый столик в кондитерской.

— Что, плохо выгляжу? — приподнимая брови, спрашиваю я, хотя понимаю, что выгляжу ужасно. Я без макияжа, с обычным хвостиком и усталым опухшим лицом. На мне надет простой спортивный костюм, белые кроссовки и обычная легкая куртка. Но мне все равно как я выгляжу, цели привлечь внимание у меня нет, я наоборот хочу стать как можно незаметнее.

— Нет, просто выглядишь усталой, — непринужденно отвечает мужчина, заглядывая в глаза, а у меня мурашки по коже идут. Тесно в его присутствии, не могу выдержать его тяжёлого ледяного взгляда, словно его глаза давно мертвы.

— Я тороплюсь, мне просто надо, купить пирожных, меня уже ждут, — лгу я. — Поэтому если ты хотел что-то сказать — говори.

— Я хотел извиниться… хотя, нет, — усмехается oн. — Мне не стыдно. Просто хотел понять, насколько ты свободна. Но тут все гораздо сложнее, чем я думал, — раньше мне нравилось, как говорит Виталий, его рассуждения, а сейчас в каждом его слове я ищу скрытый смысл. — Может, мы все же пока останемся друзьями? Χотел пригласить тебя на выходные в одно прекрасное место.

— Хорошо, я подумаю, — отвечаю, стараясь не показывать волнения. Я не знаю, кто такой Виталий, скорее всего он приличный, нормальный человек, но мое больное воображение уже ищет подвох в каждом человеке. Ниқому нельзя доверять. Псих очень хорошо меня знает, а значит он всегда где-то рядом. — Я позвоню. А сейчас, извини, я и правда тороплюсь. Не нужно меня провожать, — натянуто улыбаюсь и иду к витрине. Быстро покупаю набор пирожных, и выхожу из кафе.

Перехожу дорогу, направляясь к стоянке такси, оглядываюсь и замечаю, что Виталий так и сидит за столиком возле окна и что-то быстро пишет в телефоне. В моем кармане раздается вибрация, а Виталий откладывает телефон, подзывая к себе официантку. Я вынимаю свой телефон, на сто процентов уверенная, что это сообщения от Виталия.

«Ты была в полиции, надеюсь, у тебя все хорошо? Или ты ходила жаловаться на меня, Вероника?!» — тот же номер психа, который не даёт мне покоя. Сердце ускоряет ритм, я покрываюсь липким страхом и становится холодно, настолько что дрожат руки. Быстро сажусь в такси, прошу водителя немного подождать. Мне нужно проверить, Виталия, я просто отказываюсь верить, что оң псих. Быстро набираю сообщение: «Что тебе от меня нужно?!». Отправляю, и смотрю на Виталия, который рассчитывается за кофе и поднимается с места. Проходит минута, две, но он не обращает внимание на телефон. Мужчина поднимается с места, идет на выход, и появляется на улице уже с телефоном в руках. Виталий что-тo пишет, садясь в машину и мне приходит сообщение: «Мне нужна ты!». Задерживаю дыхание, чувствуя, как по спине ползет холодок.