Хонорик - таежный сыщик - Владимир Сотников

– Молодец, Нюк, ты просто подтверждаешь мои предположения, – довольно пробормотал Макар. – Раз ты нюхаешь, значит, внутри что-то есть. Нам бы только щелочку между пирамидкой и камнем расширить… – Макар разочарованно похлопал себя по карманам. – Черт, совсем к вылазке не подготовился – ножик не взял, даже гвоздя завалящего нету!

Ладошка тоже повозился у себя в карманах, потом глянул на столб, потрогал скобы…

– Мак, а ты выдерни вот эту скобку, – посоветовал он.

Хоть у Ладошки и не было жизненного опыта, но его вполне заменяла сообразительность. Он засунул палку под скобу, потом потянул палку на себя – и скоба выскочила из столба.

– Ну ты как Архимед! – восхитился Макар. – Был такой древний ученый, который открыл закон рычага. Это он придумал, что можно палкой тяжести поднимать. – И он торжественно объявил: – Закон рычага переименовывается в закон Ладошки-Архимеда!

– Так никто ничего не поймет, – возразил Ладошка. – Подумают, что это закон Архимедовой ладошки. Ладно, не будем засорять науку своими именами! – И он махнул рукой, как какой-нибудь старичок. – Я все равно не понимаю, как этот рычаг действует.

– Сейчас поймешь!

Макару уже самому не терпелось приступить к окончательным действиям. Сколько можно ходить вокруг да около!

Он схватил скобу и стал быстро скрести камень у основания пирамиды. Щель между пирамидой и камнем понемногу расширялась.

Макар приговаривал сквозь стиснутые зубы:

– Хорошо… что они… не зацементировали… Это просто пирамида от времени… в камень въелась…

Наконец щель расширилась настолько, что толстая палка вошла в нее. Под первую палку Макар положил еще одну. Таким образом получился рычаг. Ладошка зачарованно следил за действиями брата.

– Ух ты! – восхищенно протянул он, увидев, как Макар нажал на торчащий вверх конец палки.

Пирамидка вздрогнула и отделилась от камня.

– Видал, как рычаг твой работает? – прохрипел Макар. – Никакому великану не под силу было это сделать!

С радостным воплем Ладошка присоединился к брату. Он даже выпустил Нюка. Вдвоем они так нажали на рычаг, что пирамида со странным звуком, напоминающим лопнувшую струну, отделилась от камня и, перевернувшись в воздухе, упала вниз. Хонорик испуганно нюкнул и, выгнув шею, стал вглядываться вниз, словно отыскивая потерю.

Макар изумленно смотрел на поверхность камня, на котором только что стояла пирамидка.

– Как корова языком слизала, – прошептал он, тоже облизывая высохшие от волнения губы.

Какая там высота! Макар спрыгнул с камня, как будто это была ступенька лестницы в подъезде их московского дома на Патриарших прудах. Он быстро помог слезть Ладошке и Нюку. Ребята с хонориком бросились к упавшей пирамидке. Она лежала на одной из своих трех боковых граней, а вместо четвертой грани – вместо основания – была… абсолютно черная поверхность!

Макар царапнул ее ногтем.

– Смола, – сказал он. – Так лодки смолят от влаги. Так я и думал!

– А нам не попадет? – опасливо спросил Ладошка. – Вон сколько мы всего нарушили?

– За что попадет? – отмахнулся Макар. – Камень и маяк мы не тронули. А тайники находить – дело чести каждого уважающего себя сыщика.

– А где тайник? – не понял Ладошка.

– Ты что, ничего не понял? – удивился Макар.

– Нет, – честно признался Ладошка.

Тогда Макар взял скобу и принялся царапать ею по черной смоляной поверхности. Поверхность была мягкая, и на ней одна за другой появлялись канавки, от смолы отлетали кусочки, струились красивые извивающиеся стружки… Ладошка зачарованно следил за этим действом. Вот смола закончилась, пошла пакля, потом какие-то тряпки, потом стружки…

– Плотненько упаковано, хоть в воду бросай! – довольно произнес Макар.

Он осторожно, не дыша, вытаскивал последние частички упаковки. Ясно было, что внутри пирамиды находится какая-то ценность. Просто так ее никто не запаковывал бы и не заливал бы смолой.

Вообще-то Макар догадался об этом еще во время разговора с Фоминишнами, и все его дальнейшие действия были только подтверждением догадки.

«Как же все-таки интересно хранится информация! – думал он, глядя на открытый зев пирамиды, из которого виднелся краешек старинного кожаного переплета. – А ведь могла бы и пропасть… Бестолковые Фоминишны не поняли, что пыталась сказать их бабушка, самим им было неинтересно в этом разобраться. И Холмогорову они ничего не сказали бы, потому что он с ними не дружит… Если бы не разболтали они нам с Ладошкой про бакен, из которого надо что-то достать, так бы и осталась эта информация невостребованной, никому не нужной».

Дрожащими руками Макар достал из пирамиды книгу. Конечно, это была она!

– Как из магазина, – прошептал Ладошка. – Совсем новенькая!

– Новенькая! – хмыкнул Макар. – Сто лет тут лежала, тебя ждала.

Нюк с интересом принюхивался к переплету. Не каждый день приходится нюхать столетние запахи.

– Только бы не рассыпалась, – сказал Макар, не решаясь открыть книгу. – Я где-то читал, что после долгого хранения к бумаге нельзя прикасаться без специальной обработки. Может, лучше отнесем ее к родителям?

– Наверное, так и надо сделать, – вздохнул Ладошка.

Но и в том, что сказал Макар, и в том, что сказал Ладошка, особой решимости поступить правильно не чувствовалось. И даже наоборот… Макар перевернул верхнюю обложку.

– «Вот ты и открыл книгу, мой первый читатель. Здравствуй», – вслух прочитал он.

– Здравствуй…те… – испуганно прошептал Ладошка.

Вдоме, где поселились Веселовы, витали новые запахи.

И не потому, что это был чужой, непривычный для жилья дом, и даже не потому, что в нем сейчас присутствовала Афина Палладиевна, принесшая с собой аромат новых, еще не испытанных на окружающих людях духов. В воздухе резко пахло валерьянкой. От этого Нюк с интересом вертел мордочкой и принюхивался, смешно закатывал глаза, будто приговаривая мысленно: «Изумительный аромат! Вот бы лизнуть разочек источник этого чудесного запаха!»

Ладошка, разгадав его желание, уже тайком обмакнул указательный палец в пролитую на стол валерьянку и намеревался угостить Нюка. Макар, заметив это, погрозил ему таким же указательным пальцем, только абсолютно сухим:

– Только попробуй! У него от этого нюх испортится!

Макар был сердит настолько, что самому впору было принимать валерьяновые капли. Как маме. Она выпила, наверное, уже целый пузырек, а все не могла успокоиться. Руки ее дрожали, поэтому она и пролила валерьянку на стол, когда капала себе из пузырька в стакан с водой.

– Успокойтесь, милая Александра Александровна! – приговаривала Афина Палладиевна. – Ну разве можно так волноваться, если все закончилось хорошо? Даже не хорошо, а прекрасно! Другого слова я просто не нахожу. Мальчики не заблудились, не сделали ничего плохого. Наоборот, они проявили чудеса сообразительности, находчивости и смелости. Да-да, смелости! Ведь для того, чтобы на что-то решиться, нужна именно смелость. Настоящая мужская смелость. Вы не согласны со мной, Иван Васильевич?