Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века - Геннадий Седов

Из беседы нашего корреспондента со следователем первой полицейской части господином Загоруйко вырисовывается следующая картина преступления.

Грабители, судя по всему, прибыли к Обществу взаимного кредита на двух экипажах. На одном, скрывшимся с места событий первым, несколько уличных прохожих видели женщин в вуалетках — они, надо полагать, и увезли награбленное.

Что касается событий в самой конторе, они, по свидетельству находившихся там четырех сотрудников, разворачивались следующим образом. За полтора часа до закрытия в контору вошли трое мужчин. Вытащив револьверы, они приказали служащим оставаться на своих местах. Предводитель потребовал ключи от главного сейфа, их не оказалось. Осматривая помещение, он зашел в коридор, где столкнулся с отлучившимся по надобности, запиравшим на запор заднюю дверь охранником Якимовым, у которого попытался вырвать заряженную берданку. Тот оружие не отдавал, завязалась борьба, на помощь вожаку поспешил подельник, ударивший Якимова в пах — тот, падая, успел выстрелить, ранив подельника, но сам был убит вожаком двумя выстрелами — в голову и грудь.

Предводитель банды, кстати, был опознан счетоводом расчетного отдела Кормилицыным. По его словам, последний до этого заходил несколько раз в контору с целью, как говорил, вступить в число вкладчиков. Интересовался состоянием дел, просил помощи в подыскании надежного поручителя. На допросе у следователя Кормилицын со слезами на глазах рассказывал, как, покончив с охранником, вожак, называвший себя при знакомстве Виктором Валерьяновичем, направил на него револьвер, намереваясь убить, а раненый подельник отвел его руку, сказав: «Не надо лишней крови, товарищ Василий!» Счетоводу, получившему благодарность от городского полицеймейстера Соколова, полиция обязана тем, что в руках правосудия оказался один из грабителей. Тот, что отвел от Кормилицына револьвер вожака. Придя в себя счетовод нашел мужество кинуться вслед за преступниками на улицу, позвать на помощь. К счастью, мимо Общества взаимного кредита проходила в это время рота минского гарнизона, направлявшаяся на еженедельную помывку в баню. Возглавлявший роту офицер, поручик Гентшке, бросился, стреляя, к пролетке, поразив тремя пулями в спину раненого бандита, которого сообщники пробовали втащить в пролетку. Убедившись, как видно, в тщетности своих усилий, грабители оставили подельника на мостовой и, паля из револьверов, скрылись из вида.

«Минский листок» будет освещать ход расследования беспримерного по цинизму и наглости преступления, совершенного в дни, когда патриотически настроенная Россия скорбит по поводу гибели в Корейском проливе геройски сражавшегося с врагом крейсера «Рюрик». Склоним головы перед доблестными сынами Родины, отдавшими жизни за веру, царя и отечество!»

МИНСК, 10 CЕНТЯБРЯ. «Продолжается расследование беспримерного в летописи Минска ограбления кассы городского Общества взаимного кредита. Как сообщил редакции следователь Загоруйко, у полиции не осталось сомнений в причастности к грабежу членов террористической партии социалистов-революционеров, пополняющих таким образом партийную казну. Главная ниточка расследования в настоящее время — единственный из схваченных налетчиков, личность которого установлена. Это находящийся под надзором полиции бывший дворянский сын Никита Остроумов, работающий слесарем в Минском депо. Подследственный, прооперированный в еврейской городской больнице нашим замечательным хирургом Яковом Шабадом, находится в тяжелом состоянии, отвечать на вопросы не может. Полицейская облава на квартиру Остроумова в Уборках успеха, к сожалению, не принесла: жена Остроумова, бывшая городская проститутка по кличке Деревня скрылась в неизвестном направлении, предупрежденная, по всей видимости, однопартийцами преступника.

Судьба похищенных денег и драгоценностей остается неизвестной. Места возможного их хранения и пути переправ под контролем полиции. Что касается самого факта ограбления, то «Минский листок» вновь обращается к городскому голове и нашим избранникам в магистрате: доколе, господа, полиция губернского города будет насчитывать в штате ничтожное в сравнении с перечнем задач число надзирателей и городовых — менее сотни? Озаботьтесь, наконец, нуждами горожан, не чувствующих себя в безопасности перед лицом разгулявшегося преступного мира и так называемых борцов за народное счастье, грабящих средь бела дня банки и убивающих ни в чем не повинных людей!»

МИНСК, 12 СЕНТЯБРЯ. «Как сообщил нашему корреспонденту следователь первой полицейской части Загоруйко, накануне, не приходя в сознание, в палате для тяжелобольных еврейской городской больницы скончался участник ограбления кассы Общества городского кредита Никита Остроумов. Следствие продолжается».

…«Бедный Никита! Бедная Адуся! Как ей жить теперь?»

Она отложила в сторону газету, закрыла глаза.

Привинченный к полу диванчик, на котором она лежала, покачивало. Скрипели под продавленным матрацем пружины, стучали колеса под полом, пронзительно завывал где-то впереди паровоз — одиноко, точно жалуясь на судьбу.

На полке напротив беседовали Виктор и Парфианович. Все о том же: «эксе», ошибках, просчетах, гибели Остроумова.

— Поспешили, товарищ Василий, — говорил Парфианович. — Деньги надо было брать скрытно, без захода в контору. Подкопом. Тогда бы и жертв избежали.

— Полгода работы, — отзывался устало Виктор. — А то и больше. Помещение с подвалом снять поблизости, проход копать в два десятка саженей. Землю вывозить тайком от соседей. Мартышкин труд! А сейф стопудовый как открыть? Эта гнида, Кормилицын, уверял, что броню гаубичный снаряд не возьмет. Промучились бы зря.

У нее ломило в висках: надо было, не надо было! Какое это все сейчас имеет значение?

Память настойчиво возвращала к событиям страшного дня. Как они неслись в пролетке по пустынным улицам, как за спиной стреляли. Как лежали потом запорошенные мучной пылью в полутемном сарае на груде набитых мешков, глядели в распахнутые ворота. Нечем было дышать, пахло свежепомолотой пшеницей, мышами. Мельница не работала, подкупленный арендатор объявил накануне, что будет менять приводные ремни. Снаружи было тихо, курлыкала вода под плотиной.

Спустя короткое время, за стенкой послышался скрип колес по песку, голоса.

— Они, кажется! — спустила ноги с мешков Александра Адольфовна. Отряхнула платье, пошла к выходу.

У нее сжалось от предчувствия сердце: в сарай вошли Виктор, Ваня Пулихов и Константин.

— А где же товарищ Мастеровой? — спросила в недоумении Катя.

— Оставили.

Виктор поправил за поясом револьвер, опустился на край мешка.

— Что значит, оставили?

У Кати сорвался голос.

— Оставили. Смысла не было брать. Кровью истекал, не довезли бы живым. А так в больницу повезут, будут спасать. Им свидетель нужен.

— Вы бросили раненого товарища? — закричала Катя. — Вы, хваленый экспроприатор!

— Успокойтесь, барышня, — Виктор тянул из кармана пачку папирос.

— Не смейте так меня называть! — кричала Катя. — Я вам не барышня, а соратник по борьбе! Отвечайте немедленно: почему вы оставили в руках полиции члена группы? Не попытались спасти? Имея оружие на руках? Бомбу?