Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Тем не менее Налоговое управление Великобритании уже начало собирать силы для следующего штурма трастов Вести. Налоговики опирались на закон 1938 года о финансах, надеясь, что он позволит им облагать налогами зарубежные трасты. Свои атаки Управление продолжало даже в 1942 году, в самый разгар Второй мировой войны. Уильям Вести умер двумя годами ранее, до последнего вздоха борясь с налоговиками, оставив после себя в Великобритании всего лишь 261 тысячу фунтов стерлингов и проклиная «несправедливые налоги на наследство». Траст, живой и здоровый, продолжал выплаты членам семьи. Новый британский закон определял: если человек обладал «правом на получение» дохода (эта формулировка, по-видимому, охватывала и семью Вести), он подлежал налогообложению. Поначалу казалось, что Налоговое управление берет верх, однако налоговикам не удалось раздобыть оригиналы документов парижского траста. Последним известным семье Вести местонахождением этих документов была какая-то коробка, которую видели в Бордо незадолго до того, как в город вошли немцы. И все же налоговики продолжали добиваться успеха, отклоняя апелляции семьи одну за другой. Однако в заключительной схватке удача перешла на сторону семьи. До принятия закона о финансах Вести предстали перед высшим судом Великобритании; они сумели убедить судебных лордов, что не располагают индивидуальными правами управлять доходом, что у них есть только совместные права. И снова Вести благодаря этой уловке увернулись от налогов – в то время, когда молодые британцы отдавали свои жизни на полях сражений Второй мировой.

Подобная игра продолжалась еще несколько десятилетий. В последующих атаках Налоговое управление Великобритании добивалось каких-то мелких успехов, но Вести всякий раз совершенствовали свою защиту, и большая часть их богатства выскальзывала из налоговой сети. «Попытки схватиться с Вести из-за налогов, – сказал сотрудник Налогового управления, – напоминают потуги зажать в кулаке кусок рисового пудинга». Вскоре после очередной атаки налоговиков Sunday Times – в то время одна из самых уважаемых газет мира – провела в 1980 году свое расследование. Было установлено, что компания Dewhurst – принадлежавшая Вести сеть розничной торговли мясом – заплатила в 1978 году 10 фунтов стерлингов в качестве налога на прибыль, которая превысила 2,3 миллиона фунтов, то есть расплатилась по ставке, равной 0,0004 %. «Перед вами – обладающая невообразимым богатством династия, и на протяжении более чем 60 лет она платит совершенно ничтожные налоги, – писала газета. – Все эти годы представители семьи

Вести наслаждаются всеми возможными благами и удовольствиями, которые могут себе доставлять богатые люди в Англии. Они не внесли ничего, что хотя бы приближалось к справедливо причитающейся с них доли. Они не дали ни гроша на те ценности, благодаря которым их жизненные удовольствия стали возможными, – на защиту от врага в военное время, на борьбу с беспорядками и болезнями в мирное время».

Неприятно об этом вспоминать, но в подавляющем большинстве откликов, присланных читателями в ответ на эту статью, семье Вести выражалась полная поддержка. «Всяческой им удачи», – обронил лорд Торникрофт, один из столпов Консервативной партии Великобритании. А Эдмунд Вести, внук лорда Эдмунда Вести, цинично бросил: «Посмотрим в лицо фактам: никто не платит налогов больше, чем его вынуждают. Мы все уклоняемся от налогов, не так ли?»13.

Лазейка, созданная парижским трастом, была закрыта в 1991 году, но у богатых британцев еще остается множество возможностей уклоняться от налогов законным образом14. Когда наконец, в результате возмущения общественности, в 1993 году подоходный налог начала платить королева, последний лорд Вести улыбнулся и сказал: «Итак, я остался один».

Как вскоре увидим, все совсем не так. Последний лорд Вести оказался вовсе не одинок.

Швейцария – древняя секретная юрисдикция Европы

В четыре часа десять минут 26 октября 1932 года наряд парижских полицейских начал обыск в изысканном доме на Елисейских полях, где размещался скромный парижский офис швейцарского Basler Handelsbank 1 Некий высокопоставленный сотрудник банка представил в полицию список тысячи трехсот клиентов банка, уклонявшихся от налогов. Вскоре полицейские убедились, что поступившая информация подтверждается. В приемной они задержали нескольких человек, в карманах у которых обнаружилось в общей сложности более 200 тысяч франков наличными. По ходу расследования список подозреваемых вырос до двух тысяч имен, среди которых были богатейшие и известнейшие люди Франции.

Через две недели после обыска список оказался в руках депутата-социалиста Фабьена Альбертина. В парламенте разгорелись горячие дебаты, в ходе которых депутаты все яростнее требовали назвать имена клиентов банка. И Альбертин, раздразнив коллег некоторыми подробностями, устроил настоящий политический стриптиз: два епископа, дюжина генералов, начальник финансового управления французской армии, трое сенаторов, несколько бывших министров, ведущие промышленники, в том числе представители семьи Пежо, придерживавшийся правых взглядов владелец газеты Le Figaro, и его конкурент – владелец газеты Le Matin. Обнаружилось, что замешаны еще пять швейцарских банков. По оценке Альбертина, Франция ежегодно теряла поистине ошеломляющую сумму по тем временам – 4 миллиарда франков2. Один коммунист в парламенте сопоставил снисходительное отношение правосудия к богачам, уклоняющимся от налогов, с отношением к мелкому торговцу, которого за обман системы социального обеспечения на три года отправляют в тюрьму.

Уже в 1920-е годы, когда братья Вести упражнялись в ловкости при уходе от налогов, швейцарские банкиры вовсю рекламировали собственные гарантии «абсолютной банковской тайны». Делали они это с такой наглой назойливостью, что министр иностранных дел Швейцарии призвал их к большей сдержанности в рекламе. Правительства европейских стран были обеспокоены не только своими налоговыми поступлениями, но и бегством немецкого капитала в Швейцарию, что подрывало возможности выплат репараций, возложенных на Германию Версальским договором после Первой мировой войны. Федеральный совет Швейцарии заявил в 1924 году, что «принял решение жестко отвергать… любые меры, направленные на борьбу с этим бегством капитала» 3.

Но скандал, разразившийся во Франции, отличался от прежних. В разгар Великой депрессии во Франции готовили бюджет строгой экономии и в обществе господствовали негативные настроения. Всем тридцати восьми следователям Парижа было предписано возбудить судебные дела против людей, имена которых попали в список клиентов швейцарского банка, а министр финансов Франции пообещал бороться с уклонением от налогов «всеми имеющимися у правительства способами и средствами»4. Швейцария отвергла запросы Франции о сотрудничестве. «Предоставление французским агентам юридического сотрудничества ни в коей мере не соответствовало бы нашим интересам. Это могло бы оказать крайне неблагоприятное воздействие на весьма значительный бизнес, который обеспечивают нашим банкам иностранные депозиты», – отмечалось в одном из конфиденциальных правительственных документов5. Но когда французские власти заключили в тюрьму двух должностных лиц Basler Handelsbank за отказ от сотрудничества, Швейцария и ее банкиры нанесли ответный удар.