Опасный любовник - Татьяна Анина

         – Ты чего такая нарядная на ночь глядя? – тихо спросил Каспер, когда мы просто стояли, обнявшись. И этого было достаточно для удовлетворения бушующего пожара, что разгорался в сердцах.

        – Тебя ждала, – улыбнулась и потёрлась щекой об его куртку.

        – А серьёзно?

         Как он говорил! Как убаюкивал!

        Наверно, это очень плохо – такая страсть к мужчине. Он имел власть надо мной. Мог воспользоваться.

         Хотя обычно женишки тикают после первой ночи. А здесь…

          Да влюбился он в меня! К Машкиному астрологу не ходи, точно влюбился. И хочет. Пять минут стоим, а у него стоит.

        – Папу жду. Хочу с ним поговорить. И Дима у нас в гостях.

          – Какой Дима? – настороженно спросил Каспер. Он почти не дышал, и бодрая эрекция стала медленно спадать.

          – Фролов Дима, который у папы работает.

         Его ладонь упала мне на голову, и он стал гладить мои волосы. Аккуратно, ласково. Пальцами.

         Сам вытащил телефон и над моей головой набрал сообщение. Отправил. Я даже не хотела подглядывать.

           – Надеюсь не любовнице? – не скрывая подозрения, спросила я.

          Он на мгновение замер, а потом стал почти бесшумно смеяться.

         – У меня нет женщины. Но очень надеюсь, что ты согласишься ею стать.

         – Девушка, – поправила я и оторвалась от него. С трудом получилось. – Мне девятнадцать в январе.

        – Мне двадцать девять в июле, – сообщил Каспер.

        – Я думала тебе уже, – хихикнула.

        – Нет - ещё, – он гладил меня. Всю.

          От плеч, по рукам. Спину, присел, чтобы по талии провести по бёдрам.

        – Уля, думай. Забираю тебя от отца, – серьёзно заявил он. – Не бойся его, спрячу, не найдёт.

         – Я не хочу от него прятаться, – я отступила на шаг назад.

         Каспер задумчиво смотрел на меня. Глаза уже привыкли к темноте, и я видела насколько изменилось его лицо. Как будто ему было больно.

       – Пиши мне, пожалуйста. – Неловко себя почувствовала и опустила взгляд.

         – Конечно, – он подёргал мои пальцы своими. – Беги, котёнок, мне пора.

****

           Я стояла у большого зеркала рядом с гардеробом и смотрела на тонкую цепочку.  На ней висел круглый золотой ободок, усыпанный светлыми камушками, а внутри крохотное колечко с большим камнем.

      Украшение было аккуратным, но видно - дорогое. На ушке, что цепляло кулон к цепочке, стояли знаки.

      «Не снимай его» – это сообщение пришло, когда я поблагодарила Каспера за подарок.  

         Мой охранник появился.

         Ночует что ли у нас?

         Быстро прошёл мимо меня и вышел на улицу. Я обеспокоенно приникла к окну. Прямо у парадного крыльца стоял полицейский уазик с мигалками.

       Испуганно оглянулась на стук шагов.

         Из «деловой» части дома вывели Диму Фролова. Его руки были за спиной, скреплены наручниками. Мужчина был бледен, не поднимал глаза. Его вёл начальник нашей охраны. Виктор Денисович рывком вытолкнул Диму из дома.

          – Он обворовывал нас, – разнёсся по прихожей голос Алексея. – Будет суд, его посадят.

          Я повернулась к нему. Он был, как всегда: невозмутим, холоден и спокоен.

         А ещё вечно занят.

         Даже не пришёл проведать меня, после ужасного приключения. С другой стороны:  мне меньше всего хотелось, чтобы Алексей меня жалел и расспрашивал что к чему. Я благодарна ему за то, что всё из меня выуживали чужие люди.

          Ему в глаза стыдно смотреть, после того, как я стала любовницей сводного брата. Если предположить, что Алексей всё знает, то мне можно сгорать на месте.

        Идеальный костюм, белоснежная рубаха. Благородная седина и лёгкая улыбка на губах. А ещё любящий взгляд осмотрел меня с ног до головы.

         – Лена говорила с тобой? – тихо спросил он.

        Я кивнула и, сделав несколько шагов, кинулась ему в объятия.

          – Всё будет хорошо? – спросила я, сильно испугавшись всей этой ситуации с арестом.

           – Всё будет хорошо, котёнок, – он гладил меня по волосам, точно так же, как это делал Каспер на чёрной лестнице. – Я слышал, ты всё-таки качалась на качелях.

           Я украдкой посмотрела на ёлку. Макушку я ей сломала своей попой. Она стала немного короче.

           – Зачем, ты меня заставляешь так делать? – поинтересовалась я. – Зачем быть такой сильной?

         Он внимательно смотрел мне в глаза и продолжал нежно улыбаться.

          – Если не захочешь замуж, станешь бизнес-леди. А бизнес-леди ничего не должны бояться, – пояснил он свои странные заскоки.

         – Папа, – обратилась я к отчиму. – Твоё отношение ко мне... Оно меня немного пугает. У тебя двенадцать детей, а ты меня… одну меня так выделил, а я не родная.

         – Папа, – он широко улыбнулся.

            И в очередной раз я убедилась, как сильно Каспер похож на отца. Один в один. Улыбка шикарная, очень красивая, делающая из мужчины совсем другого человека. Доброго, располагающего к себе. Не думаю, что женщины велись только на деньги. Скорей всего этот старик был ещё тот красавец лет так пятьдесят назад.

          И даже сейчас, когда зубы вставные, привлекал внимания. А зубы, между прочим, не белоснежные, как все любят, а европейский вариант - под цвет натуральных. Так и не скажешь, что своих не осталось к семидесяти годам.

           – Наконец-то я дождался, когда ты меня так назовёшь, – восхищённо выдохнул он.

             – Ты на вопрос не ответил. Меня это очень волнует, – старалась быть настойчивой.

             Но с ним быть настойчивой, только напрашиваться на неприятности. Алексей уже не улыбался широко, только краешком губ.

              Успокоительные делали своё дело. Я не волновалась. Поставила целью добиться своего.

          Но Алексей Фролов замолчал, сверля меня взглядом. Я не могла сказать, что взгляд был грозный или строгий. Скорее он меня испытывал на прочность.

          – Я на кого-то похожа? – осторожно предположила я.

         Старческое лицо сменило эмоции. Я увидела такое, чего никогда не было на его лице.

            Испуг.

           Но только мгновение, сотая доли секунды. Он промелькнул в глазах в морщинах, что стали глубже.