Венецианское ожерелье - Анна Джеймс

Андреа вынула из своего кейса карандаш с блокнотом и начала аккуратно и тщательно перерисовывать ожерелье. В записях оно фигурировало как «ожерелье семнадцатого века неизвестного происхождения». То ли тот, кто его продал, не знал, с чем имеет дело, то ли Нэвилл не понимал, что покупает. Пока Андреа делала набросок, крепла ее уверенность, что оба они ни капли не сомневались, что перед ними ожерелье Леонардо Доны, украденное из дворца более восьмидесяти лет назад и, казалось, бесследно утерянное.

Когда Андреа выходила из банка, ее сердце готово было выскочить из груди. Если это действительно ожерелье дожа, то находка просто невероятная и обнаружена ею, Андреа. Переходя от одного коллекционера к другому, оно осело здесь, на Сент-Майкле, откуда наконец вернется к своему законному владельцу, городу Венеции, и его возвращение поможет ей восстановить свою репутацию. Андреа взобралась на сиденье компактной машины и помчалась на полной скорости к виднеющимся вдалеке горам, уговаривая себя успокоиться. Может быть, она и ошиблась.

Нет, ошибки быть не могло. Она нашла ожерелье Доны!

Когда петляющий серпантин и жуткие обрывающиеся склоны остались позади, а впереди показался поворот на узкую, обрамленную деревьями дорогу к Дрого-Мэнор, эйфория постепенно исчезла. На сей раз виной этому была не смена декораций. Ее отрезвило столкновение с действительностью.

Андреа оценивала это ожерелье в миллион долларов, и эта цифра во много раз превосходила стоимость любой другой из уже описанных драгоценностей, даже бриллиант оставался далеко позади. Это была настоящая жемчужина коллекции Нэвилла. Вот только Нэвиллам она не принадлежала. Это сокровище не принесет ничего этим людям, только ославит их как скупщиков краденого.

Дорога становилась все уже и уже, пока совсем не поглотила ее, а Андреа все пыталась распутать клубок бешено мечущихся в голове мыслей. Она обнаружила нечто большее, чем просто ожерелье, это еще и бомба, которая может разорваться в любой момент, как только семейство окажется в курсе. Андреа прекрасно представляла себе, что на данный момент эти драгоценности — единственное, что осталось от состояния Нэвилла. Если самое ценное, что есть в коллекции, краденое, то и драгоценности Каппелло тоже неизбежно всплывут, и, когда этот бочонок с порохом рванет, надежда Нэвиллов раздробится и рассеется на тысячи бесполезных осколков.

Андреа развернула машину, практически перегородив узкую дорогу, и остановилась, чтобы дать себе время подумать и решить, как действовать дальше. Одно было ясно. Семейству о своих подозрениях она говорить не станет. Права она или нет, но испытать на себе их ярость до того, как работа будет завершена, она не хочет. А потом она расскажет им все, но только в присутствии семейного адвоката. Зная этих троих из Дрого-Мэнор, как их знала она, нетрудно было представить, что кому-то придется постоять за нее, когда настанет время объявить, что особой ценности коллекция не представляет. Насколько оправданны ее сомнения, может быть, она что-то упустила? Она боится? Страстное желание Дориан спасти себя, Рейчел — восстановить Дрого-Мэнор, а Зака — сохранить лицо помогло ей осознать, что она действительно боится. Боится, что они не позволят ей вернуть ожерелье.

Они не могут ей помешать или все-таки могут? От мысли о том, как далеко, бывало, заходили любители драгоценностей, в том числе и невольно, ее бросило в дрожь. Чепуха, успокаивала она себя. Сейчас 80-е годы двадцатого века, а не семнадцатое столетие. Кроме того, когда придет время, Дэвид Марлоу будет рядом, чтобы поддержать ее.

Андреа взглянула наверх сквозь кроны деревьев. Одинокая чайка, сбившаяся с пути и залетевшая далеко от моря, парила высоко над головой. Потоки воздуха относили чайку к Дрого-Мэнор, и она присела на один из кирпичных дымоходов. Там она и сидела, горделиво охорашиваясь, когда Андреа подъехала к зданию. В Дрого-Мэнор нет ничего страшного. Это же просто дом, уговаривала она себя.

Оказавшись в доме, Андреа постаралась незаметно проскользнуть по лестнице. Ей хотелось съездить в Сан-Хуан так, чтобы Нэвиллы об этом не узнали. Но не тут-то было. Когда она проходила мимо гостиной, оттуда раздались голоса: звенящий от смеха Дориан, неожиданно мягкий Рейчел и мужской, более высокий, чем у Зака, и без хрипотцы. Она задержалась на мгновение, чтобы послушать, и тут же мужской голос окликнул ее:

— А вы, должно быть, Андреа.

Она обернулась и столкнулась взглядом с молодым человеком, вышедшим в холл. Его светло-русые волосы падали на лоб, а голубые глаза из-под вздернутых бровей смотрели на нее оценивающе и одобрительно.

— Я Бретт Нэвилл, — заявил он с обольстительной улыбкой, — мот, заблудший сын, вернувшийся в отчий дом. В честь этого события открыто шампанское. Входите, присоединяйтесь к нам.

Прежде чем она сообразила, под каким предлогом увильнуть от этого приглашения, Бретт подхватил ее под руку и втолкнул в комнату, полную улыбок. Дориан сияла, и даже неизменно мрачное лицо Рейчел просветлело. Андреа вскоре поняла, чем были вызваны эти улыбки. Бретт обладал живым обаянием, естественным кокетством и был воодушевлен вниманием аудитории, благосклонно слушавшей его рассказы о проигрышах и победах за игровыми столами Багамских островов.

— Проигрался, продулся в пух и прах, — ухмыльнулся он. — Вот почему я обрушился на Сент-Майкл: собрать урожай своих миллионов.

Он выжидающе посмотрел на Андреа и, так и не дождавшись какой-либо реакции, хлопнул себя по лбу:

— Ах, да! Мне же говорили, что наш коллектор так же нема, как и прекрасна.

— Работа еще далеко не завершена, — осторожно заметила Андреа.

— Но вы ведь уже открыли сундуки с несметными сокровищами, да ведь? — настаивал он. — Экзотические украшения Востока, бриллианты из Бразилии, жемчуг и изумруды баснословной цены…

Дориан пресекла это вдохновенное описание шкуры неубитого медведя:

— Ты ничего от нее не добьешься, Бретт. Андреа всегда держится настороже.

На сей раз в голосе Дориан раздражения не было. Она выглядела счастливой, держалась раскованно, и Андреа порадовалась, что приезд Бретта вернул ей хорошее расположение духа.

— Когда я закончу составлять каталог, — объясняла Андреа уже четвертому и не менее настойчивому члену семьи Нэвиллов, — все обо всем узнают.

— А до тех пор никто ничего не узнает, разве только…

— Разве только? — Андреа внезапно напряглась. Вспомнился страх, охвативший ее в машине, и теперь ей во всем чудилось что-то зловещее, даже в словах этого обходительного молодого человека.

— Ну, разве только мы станем любовниками, и ты выболтаешь свои секреты во сне.

Андреа засмеялась и успокоилась, удивляясь, как в ее голове могли возникнуть такие мрачные мысли о Бретте или других членах этой семьи. Они ничем не отличались от любой другой группы потенциальных наследников. Возможно, впереди их ждет богатство, и они хотят знать об этом. Она не осуждала этих людей. Что ж, сегодня она нашла нечто, что действительно могло бы сделать их мечты явью, но оно никогда не будет им принадлежать. Начнем с главного, решила Андреа, покинув комнату под тем предлогом, что ей необходимо переодеться к обеду.