Венецианское ожерелье - Анна Джеймс

— Я еду в библиотеку Сан-Хуана для продолжения изысканий. Вернусь завтра.

Рейчел неодобрительно поджала губы.

— Это излишнее расточительство, я полагаю. Прескотт в курсе?

«Не пройдет и нескольких минут, как он обо всем узнает», — подумала Андреа и ответила ровным голосом:

— Я уверена, что все улажено. Поездка одобрена мистером Марлоу.

Лицо Рейчел при этих словах посерело от злости. Она издала звук, призванный, видимо, означать высшую степень неодобрения, развернулась на каблуках и демонстративно удалилась. Качая головой, Андреа закрыла дверь и тут же приняла решение на некоторое время скрыться из дома, пойти проветриться, пока окружающие осознают и переваривают информацию.

И все же избежать встречи с ними не удалось. Зак был единственным, кто не докучал ей расспросами, и то, видимо, потому, что Рейчел до него еще не добралась.

Бретт нашел ее первым, в столовой, когда Андреа заканчивала свою скудную трапезу: тост и кофе — единственное, что соизволила оставить ей от общего завтрака Харриет. Его голубые глаза сверкали от возбуждения.

— Я слышал, вы откопали что-то грандиозное, — взял он быка за рога, начав сразу с собственных домыслов.

Андреа улыбнулась и допила кофе, не утруждая себя ответом, поскольку Бретт, очевидно, в нем и не нуждался. Он продолжал вдохновенно развивать свою теорию:

— Без сомнения, вы нашли невообразимо ценную антикварную вещицу, а в Сан-Хуан едете, чтобы в этом удостовериться. Я предвкушаю сотни тысяч, даже миллионы, которые принесет нам эта находка. Если я ошибаюсь, кивните головой, — взмолился он и на минуту замер, прежде чем издать торжествующий возглас: — Ага! Кивка нет, и я прав!

— Бретт, в действительности…

— Знаю, знаю. Можешь не продолжать, — всполошился он и произнес тонким голосом, в точности копируя ее манеру говорить: — Вы все узнаете, как только я завершу работу над каталогом.

Андреа расхохоталась, качая в изумлении головой. Ох уж этот Бретт с его шуточками… но по крайней мере с ним легко быть самой собой. Бдительности Андреа, правда, не утратила. Он вполне может играть с ней в те же игры, что и остальные. Дориан уже открыто поддерживает Рейчел в ее враждебном отношении к непрошеной гостье. Очередь за Бреттом.

Со стороны холла послышался голос Дориан, отдающей указания прислуге. Андреа поперхнулась: воспоминания о минувшей ночи были еще слишком свежи, и она решила любым способом уклониться от этой встречи. Бросив в сторону Бретта:

— Я бы хотела еще успеть прогуляться по пляжу, прежде чем ехать в аэропорт, — она поспешно отодвинула свой стул и выбежала в сад. Но скрыться от Дориан ей не удалось.

— Андреа, погоди, — услышала она ее голос.

Андреа обернулась и увидела, что Дориан идет к ней. Сияющий в солнечных лучах нимб золотисто-рыжих волос окружал ее голову, в аквамариновых глазах чудилась игра света в морской ряби, а на лице застыла улыбка. Радость казалась непринужденной, но Андреа уже зареклась верить тому, что бросается в глаза в Дрого-Мэнор. Она насторожилась.

— Я хотела поймать тебя до того, как ты уедешь! — крикнула Дориан, и Андреа удостоверилась, что та уже осведомлена о поездке. В отличие от Бретта она держала себя как ни в чем не бывало, ни словом не намекнув на свою осведомленность. На уме у нее было совсем другое. — За то, что произошло вчера ночью, — сказала она, выходя на террасу, — прошу меня извинить. Я сама не представляю, что на меня нашло. Видимо, сказалось напряжение последних недель. Смерть дорогого Карла, тревоги из-за неурядиц с наследством. — На лице ее появилось выражение искреннего раскаяния. — Пожалуйста, прости.

— Ну конечно, Дориан, — приняла ее извинения Андреа, впрочем, без особой теплоты в голосе. Она не собирается еще раз попасться на удочку показного дружелюбия этой женщины. Андреа начала спуск по ступенькам, ведущим в сад, но Дориан пошла следом за ней.

— Я беспокоюсь за тебя, — мягко проговорила она вслед, и Андреа остановилась в недоумении.

Если Дориан о ком-то и беспокоится, так только о самой себе. Правда, то же самое можно сказать о любом обитателе Дрого-Мэнор. Так или иначе, но такое заявление ее заинтересовало, и Андреа подождала Дориан, чтобы разобраться, что к чему. Интересно, что у нее на уме.

— То, что я сказала прошлой ночью о Заке, правда, Андреа. Каждое слово. В своем стремлении к власти он может быть безжалостным. Он любит использовать людей. Он не погнушается воспользоваться чужой слабостью. И, как ты уже имела возможность убедиться, — добавила она несколько раздраженно, — быть обаятельным ему тоже ничего не стоит. Для такой женщины, как ты…

— Без копейки за душой, готовой заглотить любую наживку, если она пахнет деньгами, — прервала Андреа, не без злорадства припомнив Дориан ее же слова.

— Ты не так поняла меня, Андреа. Я уже говорила, что была этой ночью не в себе. В тебе есть какая-то доверчивость, неискушенность, то, что провоцирует Зака, делает тебя легкой добычей.

— Я не слабая, Дориан. Во всяком случае, я сильнее, чем кажется с первого взгляда, — отозвалась Андреа.

В самом ближайшем будущем она собирается доказать, что это не пустые слова.

— Я уверена в этом, так же как и в твоем благоразумии. Ты не потеряешь голову, — доверительно заметила Дориан.

— Смею тебя заверить, что так оно и будет, — бросила Андреа.

Твердо вознамерившись последнее слово в этом разговоре оставить за собой, Андреа пошла через сад напрямик к лестнице, ведущей к пляжу. Дориан осталась стоять на месте, провожая ее взглядом. Андреа уверенно и легко стала спускаться по ступеням. Едва ли она была настолько уверена в собственных силах, но нужно было дать Дориан понять, что она не нуждается в провожатых. И это удалось. Дориан несколько минут смотрела ей вслед, но, так и не последовав за ней, повернулась и пошла в дом.

С самого утра Андреа донимала головная боль, что было совсем неудивительно, учитывая мучительную и бессонную ночь, а после разговора с Дориан боль стала еще сильнее. Андреа надеялась, что прогулка под кобальтовым безоблачным небом принесет ей облегчение. Она старалась ни о чем не думать, всматриваясь в водную гладь, бриллиантовыми брызгами сверкающую на ярком утреннем солнце, но от этого стало только хуже. Ей все время чудилось, что из-за горизонта показывается жадная рука Дориан и сгребает бриллианты с морской ряби. Андреа встряхнула головой: Нэвиллы завладели даже ее воображением.

Белоснежная чайка зависла на мгновение над волной, словно вырезанная из бумаги и наклеенная на синеву неба, ожила, стремительно нырнула, промахнулась и вновь взмыла ввысь с пронзительным криком. Андреа следила глазами за полетом чайки, но ничего не видела. Ее мысли вертелись вокруг слов Дориан. В них было предостережение, предостережение о коварстве и вероломстве Зака Прескотта. Она ничего не сказала на это Дориан, но решила взять ее заявление на заметку. Если не в отношении Зака лично, то, во всяком случае, в отношении всех обитателей Дрого-Мэнор. У каждого из них с коллекцией Нэвилла связаны свои надежды, как, впрочем, и у нее. Не стоит забывать, что поиски драгоценностей Каппелло — ее основная цель. Хотя в материальном плане Андреа ничего не выгадает, но она сможет спать спокойно и с чувством выполненного долга перевернет эту страницу своей жизни. А что касается прочих: Зака, Бретта, Рейчел и Дориан, — коллекция привела в действие самые разнообразные их побуждения. Какие-то вызывали у Андреа замешательство, какие-то пугали.