Motorhead. На автопилоте - Лемми Килмистер

Путешествуя по Америке, мы постоянно ели кислоту. В Кливленде перед концертом три разные компании хиппарей тайком подсунули нам «ангельскую пыль», а мы и не заметили. Вот сколько кислоты мы жрали!

Потом ты приезжаешь в Лос-Анджелес, и тебе кажется, что ты умер и попал в рай. Все дело в пальмах. Помню, как наш самолет делал круги, снижаясь над лос-анджелесским аэропортом, и я посмотрел вниз: у каждого дома синий бассейн, а пальмы просто огромные. Мы ехали по засаженному пальмами Голливудскому бульвару, и я думал: «Вау, этот город – просто отпад». И действительно, в то время для молодых англичан это было волшебное место. Конечно, когда я поселился там много лет спустя, я уже знал, что это место не настолько чудесное, – по крайней мере, умом я это знал. Но то первое чувство восхищения никогда до конца не уходит.

Между прочим, именно в Лос-Анджелесе я написал свою последнюю песню для Hawkwind – Motorhead. Мы остановились в отеле Hyatt на бульваре Сансет, который Led Zeppelin прославили своими буйствами. Одновременно с нами там жили Electric Light Orchestra, и их гитарист Рой Вуд одолжил мне гитару Ovation. И в 7:30 утра я стоял на балконе «Хаятта» и самозабвенно орал песню во все горло. Шум и гам, который я производил, кажется, немного беспокоил копов. То и дело перед отелем останавливалась полицейская машина, из нее вылезал коп и смотрел на меня. Но потом они неизменно качали головой и уезжали. Может быть, они думали, что им просто почудилось. Кстати, в первой версии Motorhead, которую записали Hawkwind, есть соло на скрипке. Если вы думаете, что скрипка – инструмент для слюнтяев и девчонок, значит, вы никогда не слышали Саймона Хауса. Он играл как сумасшедший, и его соло в этой песне – просто мясо! Саймон много чего хорошего сделал. В конце концов он ушел в группу Дэвида Боуи.

Вместе с Hawkwind я съездил в четыре тура по Америке. Саймон Хаус присоединился как раз перед вторым туром – на скрипке и синтезаторе. Позже он заменил Дела Деттмара, но поначалу они были в составе одновременно. Прямо в середине тура Дел ушел из группы и уехал жить в Канаду. Собственными руками – буквально – построил там хижину. А ведь он был совсем не крупным пареньком. Он сделал это для своей беременной жены, которая в то время оставалась в Англии. Семь месяцев спустя, когда хижина была готова, она с ребенком приплыла к нему на корабле – а ребенок оказался наполовину пакистанцем. Неприятный сюрприз, да? Он был поражен до глубины души. Вряд ли он тут же посадил ее на обратный рейс, но что-то такое я слышал. Отстойная ситуация.

Дела Hawkwind испортились, когда власть в группе захватила империя барабанщиков. Это началось в июле 74-го – к нам присоединился Алан Пауэлл. Саймон Кинг что-то повредил себе, играя в американский футбол, и Алан заменил его в нашем туре по Норвегии. Когда Саймон через несколько недель вернулся, Алану так у нас понравилось, что он не хотел уходить, к тому же они были друзья. Так что теперь в группе играли они оба. По моему мнению, это и был конец Hawkwind – эти двое вместе прикончили группу.

За свою жизнь я повидал множество пафосных барабанщиков, но эта парочка всех переплюнула. Установки Саймона и Алана располагались в середине сцены, их окружала гигантская дуга всякой перкуссии, которую мы никогда не использовали. Там была наковальня, колокола (оркестровые и обычные висячие) и еще куча херни, по которой можно было стучать. Потрясающее зрелище – оно внушало трепет, так, чтобы ты точно знал свое место! На меня это, конечно, не действовало. Я этим пидорасам не давал спуску. Я стоял рядом и подгонял их: «Быстрее, гады! Это слишком медленно! Давай-давай!» Это, вероятно, их бесило, зато группа хоть нормально играла. Но не только мои непростые отношения с империей барабанщиков злили всех вокруг. С точки зрения остальных я просто слишком рвался вперед. Что касается выступлений на сцене, я за свое время в Hawkwind избавился от какой бы то ни было стеснительности. Я постоянно торчал у края сцены и выпендривался, а так как я не был главным в группе, это считали наглостью. Еще я начал писать песни, что, наверное, тоже всех раздражало. Ну и, конечно, вещества. Понимаете, я остался единственным потребителем скорости в группе. Дикмик уже года два как ушел, и я составлял меньшинство из одного человека. Я был плохим парнем… Им я и остаюсь. В результате, когда меня замели при пересечении канадской границы за хранение кокаина, они воспользовались этой возможностью и уволили меня.

Дебильнее всего (но также и удачнее всего) то, что никакого кокаина у меня не было. Это случилось в мае 75-го. Мы только что отыграли в Детройте и рано утром отправились в Торонто. На концерте одна девица дала мне таблеток, и еще у меня было около грамма сульфата амфетамина. Судя по всему, из Детройта в Торонто можно попасть либо по мосту, либо через туннель. Штука вот в чем: чтобы к тебе не прикопались, надо ехать по мосту, но мы об этом как-то не подумали. Мы поехали через туннель, и нас разбудил пограничный контроль. Было раннее утро, я не соображал, поэтому запихнул свой незаконный груз в штаны. Плохая идея – они обыскали нас и нашли мою нычку. Они взяли амфетамина сульфат и сунули немножко в специальную пробирку – ее встряхивают, и если получается определенный цвет, то ты попал. Но спиды и кокаин дают одинаковый цвет. Ну и вот, цвет получился какой надо – в смысле, какой надо копам.

– Это кокаин, приятель, тебя посадят.

– Сомневаюсь, – сказал я. Но эти ублюдки задержали меня, а вся группа уехала в Торонто.

А я застрял с канадскими полицейскими. Они даже не позаботились предъявить мне обвинение в хранении таблеток, но по моему делу состоялось слушание, и меня заключили под стражу. Как вы легко можете себе представить, мое положение было не особенно приятным. Мне раньше приходилось несколько раз ночевать в участке, но я никогда не попадал в настоящую, серьезную тюрьму. Я был в дезинфекционной комнате, ждал, когда меня польют спреем от вшей, и тут у меня за спиной раздается этот восхитительный голос: «За вас внесен залог». Как я выяснил позже, мои коллеги по группе вытащили меня из тюрьмы только потому, что чувак, который должен был меня заменить, не успевал приехать в Канаду вовремя. Иначе бы они меня так и оставили там гнить. Впрочем, гнить в тюрьме мне так и так не грозило: при мне был амфетамин, а не кокаин, поэтому иск отклонили – ложное обвинение. А предъявить мне новое обвинение за то же самое вещество они не имели права. Так что я был свободен и чист.

Товарищи по группе купили мне билет, и я прилетел в Торонто. Они как раз закончили настройку звука, когда я объявился. Мы сыграли, сорвали бурю аплодисментов, а в четыре утра мне объявили, что я уволен. Как видите, я просто принимал не те наркотики. Если бы меня поймали с кислотой, они бы все прыгали вокруг меня. Думаю, даже если бы я употреблял героин, это было бы для них лучше. Вся эта хипповская субкультура, если разобраться, проникнута двуличием. Они все время твердили: «Спиды это яд – да, мэн, это плохая наркота», и так далее (и заметьте – все мои знакомые, кто так говорил, либо уже умерли, либо в полной жопе из-за героина). Что тут скажешь – спиды, по крайней мере, помогают тебе функционировать. Зря, что ли, их столько лет прописывали домохозяйкам?

Меня вышвырнули из Hawkwind очень невовремя. Когда это произошло, они были на пороге настоящего успеха в Америке – они повели себя как гребаные придурки. Но они упустили свой шанс не из-за того, что уволили меня, а из-за того чувака, который пришел на мое место, – не говоря уже о том, что и уволили-то меня совершенно несправедливо. После меня басистом в Hawkwind стал Пол Рудольф. Вообще-то он был превосходным гитаристом, играл до того в группе Pink Fairies, но басистом он был очень, очень посредственным – прямо как я, только наоборот. И с ним группа полетела в тартарары – это был кромешный пиздец. Они попытались продолжать работать, поехали этим составом в Огайо, сыграли еще концерта четыре, а потом отменили оставшуюся часть тура. Дейв, благослови его Бог, даже хотел снова взять меня в группу, но барабанная империя наложила вето. В общем, два барабанщика и басист захватили власть, и группа двинулась совершенно не туда. Они сделали еще пару – ну, не то чтобы совсем плохих – альбомов. По музыке там все отлично, но в целом совершенно бессмысленно. Это музыка без яиц. Когда я ушел из Hawkwind, я забрал cojones с собой.