Вторжение - Кэтрин Эпплгейт

К моему изумлению, в стене открылся проход. Меня обдало потоком воздуха, принесшего какие—то странные запахи и отголоски непонятных звуков.

Чапмэн ступил в проход и начал спускаться по·ступеням вниз откуда исходило лиловое свечение.

Издалека, будто из глубокой пропасти, до меня донесся слабый крик.

Вопль, полный страха и отчаяния. Где—то там, в жуткой преисподней, кричал человек .

— Не—е—е—т! — Это был уже стон. — Не—е—е—т!

Я понял, что означал этот крик. Я знал, что происходит. Там, в лиловой бездне, человек ощущал, как слизняк—йерк пробирается в его мозг. Там, в лиловой бездне, человек превращался в бездумного раба отвратительных пришельцев.

Чапмэн спускался все ниже.

Я нашел инкубатор.

Он оказался под моей школой.

— Вопли, — сказал я. — Вопли людей. Самих я их не видел, но они были там, где—то в глубине.

Друзья не сводили с меня глаз — все, кроме Марко. Он смотрел в сторону. Было это в тот же день, сразу после уроков. Мы отправились бродить по центру — так просто, чтобы избежать ненужных подозрений. Кто удивится при виде слоняющейся по улицам группы подростков?

Мы уселись перекусить за столик под открытым небом. После паука мне было необходимо набить живот чем угодно, лишь бы забыть про «завтрак».

— Но ты же был ящерицей, — заметил Марко — Кому известно, что ты там слышал?

— Мне, — ответил я.

— Не хочется даже думать о том, что происходит там с людьми, — сказала Кэсси и передернула плечами. — Боюсь, меня сейчас стошнит.

— Нужно что—то делать, — проговорила Рэчел.

— Естественно, рвануть всем туда, — отозвался Марко. — Вот наоремся! У меня пропал аппетит.

— Марко, но не можем же, мы оставить все как есть, — сказала Рэчел.

— Почему? Я могу. Запросто. Нужно только напомнить себе, что они… Нет, мне вовсе не хочется помирать.

— В таком случае, — со злостью произнесла Рэчел, — что же будет самым разумным для нашего Марко?

— Не думаю, что он боится за себя, — сказала Кэсси. — Совсем наоборот, Марко волнуется за отца. Что случится с ним, если, Марко…

— Но родители есть не только у Марко. Все мы переживаем за своих родственников, — заметила Рэчел.

— Я — нет, — негромко ответил ей Тобиас и грустно улыбнулся. — Во всем мире никому до меня нет дела.

— Мне есть, — сказала Рэчел.

Я удивился. Прежде Рэчел не была такой сентиментальной.

— Слушайте, — обратился я ко всем сразу. Не буду никого просить отправиться со мной. Но у меня нет выбора. Я собственными ушами слышал крики. Сегодня вечером туда идет Том. Он мой брат, и я должен попытаться помочь ему. — Я развел руки в стороны. — Я просто обязан это сделать. Для Тома.

— Я иду с тобой, — сказал Тобиас. — Не могу забыть андалита.

— А кто же еще остановит йерков? — спросила Рэчел. — Страшно даже думать об этом, но я пойду с вами.

Марко скривил губы, бросил на меня вызывающий взгляд и покачал головой:

— Не нравится мне все это: Очень не нравится. Если бы не Том, я и шагу бы не сделал.

— Послушай, Марко, тебя никто не… — начал я, но не договорил.

— Заткнись! — взорвался Марко. — Ты же мне друг, идиот! Неужели ты думал, что я брошу тебя? Я иду спасать Тома, и точка. Но это все.

Кэсси продолжала хранить молчание. Поверх наших голов она смотрела на толпу прохожих. Но вот взгляд ее медленно вернулся к нам.

— Знаете, в старину, очень много лет назад, африканцы, первые европейцы, индейцы, ну, люди вообще… Они поклонялись животным и духам. Обращались к ним с просьбами защитить от сил зла. Просили лисицу дать им хитрости, орла — зоркости, а льва — силы. По—моему, сейчас мы становимся похожими на предков — благодаря дару андалита. Мы, маленькие напуганные человечки, пытаемся быть хитрыми, как, лисы, и зоркими, как… ястребы. — Кэсси улыбнулась Тобиасу. — Видите, люди опять обращаются за помощью к животным.

— И они смогут нам помочь? — спросил я.

— Не знаю, — честно призналась Кэсси. — Мне кажется, в игру опять вступают какие—то первобытные силы.

Марко закатил глаза:

— Дивная сказочка, Кэсси. — Вот сейчас здесь сидят пятеро обычных ребят. Они собрались вступить в драку с йерками. Если бы речь шла о футболе, на кого бы ты поставила? Да нам крышка!

— Не уверена, — ответила Кэсси. — Мы хотим защитить Землю. Она наверняка нам поможет.

— Господи! — взвыл Марко. — Да откройте же глаза! Подобрали в песочнице детские лопаточки и рассчитываете записаться в лесорубы?

Все расхохотались.

— Но кое в чем Кэсси права, — посерьезнев, ответила Рэчел. — На нашей стороне есть одно преимущество: нас научили, превращениям. Пока мы побывали в телах только кота, птицы, собаки, лошади и ящерицы. Пора попробовать и иное оружие. Думаю, нам нужно отправиться в зоосад. Почему бы не попытаться заполучить образец ДНК зверюги помощнее?

— Верно, — согласно кивнул я. — Ястребы, лошади и ящерицы вряд ли произведут на йерков большое впечатление. Рэчел говорит дело. В зоопарк! Пусть нам помогут другие дети матери—Земли. Ты сможешь нас провести? — повернулся я к Кэсси.

— Сама я пройду свободно, — ответила она. А вам придется покупать билеты. С пропуском мамы они обойдутся вам дешевле.

— Думаю, мы сможем убедить их пропустить нас бесплатно, — заявил Марко. — На входе надо будет сказать, что мы — аниморфы.

— Мы — кто? — удивилась Рэчел.

— Группа дурачков с безумными идеями, — огрызнулся Марко.

— Аниморфы, — раздельно повторил я.

Слово звучало неплохо.

Мынаправились к остановке автобуса. Зоопарк находился на самом краю города. По дороге я делал домашнюю работу. Я пропустил несколько уроков, и поэтому мне пришлось воспользоваться тетрадями друзей. У Рэчел отличный почерк, а вот Тобиас пишет как курица лапой, и на полях у него вечно какие—нибудь рисунки: дома, машины, самолеты и рожицы.

— Я могу вообще не ходить туда, — сказал он, когда мы начали выворачивать карманы в поисках денег, чтобы заплатить за проезд. — С меня вполне хватает и ястреба. Никем другим я быть не хочу.

— По—моему, это ошибка, — заявила Рэчел. — Вся наша сила именно в превращениях. Нужно освоить как можно больше различных форм.

— А какое животное в состоянии лучше других справиться с тем чудищем, в которое превратился Виссер Третий, перед тем как сожрать андалита? — спросил я.

В нашем зоопарке, как, впрочем, и в любом ином, такого явно не имелось.