Дело о немом партнере - Эрл Стенли Гарднер

— Когда мы приняли этот звонок, Линк уже давно успел остыть,— сухо произнес Трэгг.

— Почему вы так в этом уверены?

— В этом уверен доктор, а не я. Свертывание крови,окоченение тела и еще целая куча других специфических деталей. Время убийстваотносят примерно к полуночи, и черт меня возьми, если намного ошибаются. Намповезло, что мы смогли попасть сюда так скоро. К завтрашнему утру онипредложили бы нам выбирать любое время между десятью и часом ночи. В данном жеслучае они могут установить, когда наступила смерть, с точностью до несколькихминут в ту или другую сторону. Будем считать, что это произошло ровно в полночь— большой ошибки не выйдет.

— По делу Дилмейер у вас ничего нового нет, не так ли? —поинтересовался Мейсон.

— Нет. Тот случай пришлось оставить, чтобы заняться этим.Насколько я понял, с ней все будет в порядке. Так вы уверены, что абсолютно неподозревали, как пошатнулось здоровье Линка?

— И приехал сюда полюбоваться на труп? — с иронией спросилМейсон. — Нет уж, спасибо. Я достаточно на них нагляделся.

Трэгг с минуту изучал лицо адвоката, потом почесал головунад левым ухом.

— Вы встречаетесь с клиентом, потом прямиком несетесь сюда.Нетрудно догадаться, что если Эстер Дилмейер была одним из ваших свидетелей, тоЛинк был другим, а в вашем деле, похоже, как раз открылся сезон охоты насвидетелей. У меня складывается такое мнение, что кому-то очень не хочется,чтобы вы выиграли это дело, Мейсон.

— Если выяснится, что это убийство хоть какой-то сторонойсвязано с отравлением Дилмейер, вы дадите мне знать?

— Надеюсь, и вы дадите знать о том, что вам станет известно?

— Что ж, попробовать, по крайней мере, можно. До встречи.

— Встречи еще будут, — угрюмо заверил его Трэгг.

Мейсон позаботился о том, чтобы завести машину и отъехатькак можно скорее. Когда она была за добрых полмили от горной виллы, он выжалпедаль акселератора до отказа.

У ночного ресторанчика на бульваре он остановился, зашелвнутрь и позвонил в Хастингс Мемориал Хоспитал, попросил к телефону доктораУиллмонта. Ему пришлось ждать больше минуты, прежде чем на другом концераздался знакомый рокочущий голос.

— Это Мейсон, доктор. Что вы обнаружили у Эстер Дилмейер?

— Она выкарабкается.

— Конфеты действительно были отравлены?

— Да. Каждая из них.

— Что за яд?

— Судя по состоянию больной, — ответил доктор Уиллмонт, — ипо тем анализам, которые мы успели сделать, я бы сказал, что это один избарбитуратов, скорее всего веронал. У этого лекарства горьковатый привкус,который прекрасно маскируется вкусом горького шоколада. Это снотворное, номежду медицинской и смертельной дозами расхождение весьма значительное. Обычноназначают от пяти до десяти гран на прием. Этого бывает достаточно, чтобычеловек уснул. Зарегистрирован смертельный исход после принятия дозы вшестьдесят гран, но, с другой стороны, известен случай выздоровления послетрехсот шестидесяти гран. После дозы в двести гран случаи выздоровлениямногочисленны. Мы пока не смогли провести точный анализ содержимого конфет, но,судя по вкусу и некоторым другим факторам, в каждую из них, в середину, введеноот пяти до семи гран препарата. Очевидно, она ела конфеты не торопясь, так чтомежду первыми десятью-двадцатью гранами и остальной частью принятой ею дозы былинтервал. Поэтому препарат начал действовать, прежде чем она успела съестьдостаточно конфет, чтобы получить смертельную дозу.

— Вы уверены, что именно в этом все дело? — спросил Мейсон.

— Вполне. Это подтверждает и осмотр конфет, и состояниесамой пациентки. Лицо отечное, дыхание замедленно и затруднено. Рефлексыотсутствуют. Зрачки незначительно расширены. Температура выше нормы примерно наодин градус с небольшим. Лично я склоняюсь к тому, что это веронал, и определилбы дозу в пять гран на конфету. Это означало бы, что она приняла гранпятьдесят. В таком случае я почти отвечаю за выздоровление.

— Прекрасно, продолжайте наблюдать за ней. Проследите, чтобыона получала самый лучший уход. Пусть в палате неотлучно находится дежурнаясестра. Следите за ее диетой. Я должен, черт побери, быть уверен, что ей неподсунут еще какую-нибудь гадость.

— Обо всем этом уже позаботились, — сухо ответил доктор.

— Когда она придет в сознание?

— Видимо, не скоро. Мы прочистили ей желудок, сделалилумбарную пункцию и вывели часть жидкости из организма. Это значительно ускоритпроцесс восстановления, но в крови у нее еще достаточно снотворного, поэтомуона проспит долго. Я считаю, что, разбудив ее раньше времени, мы тольконавредим ей.

— Дайте мне знать, когда она проснется, и, пожалуйста,сделайте все возможное, чтобы с ней больше ничего не случилось.

— Вы полагаете, такая опасность существует? — спросил докторУиллмонт.

— Не знаю. Она собиралась прийти ко мне в контору и датьпоказания. Она свидетель. Я не представляю, что ей известно. Кто-то изряднопотрудился, чтобы я этого так и не узнал.

— Дайте ей еще сутки, и она будет в состоянии говорить, —пообещал доктор Уиллмонт.

— Может оказаться, что человек, пославший ей конфеты соснотворным, и не хотел убивать. Возможно, ему просто было нужно, чтобы она немогла ничего рассказать мне как раз в течение этих самых суток. Другимисловами, через сутки может быть уже поздно, и эта информация окажется бесполезной.

— Хорошо, больше с ней ничего не случится, — заверил егодоктор Уиллмонт. — Без моего разрешения к ней не допустят ни одного посетителя.Я привлек к уходу за ней трех сестер, они дежурят постоянно — и у всех трехрыжие волосы.

— О’кей, доктор. Оставлю это на ваше усмотрение.

Мейсон повесил трубку, сел в машину и отправился домой кМилдред Фолкнер на Уайтли-Пайн-Драйв.

Здесь он опять очутился на крутом склоне с видом на город.Нужный ему дом располагался ниже дороги. На улицу он выходил одним этажом, назадней стене этажей было три.

Мейсон легко нажал кнопку звонка. Милдред Фолкнер открыладверь почти тотчас же.

— Что вы узнали? — спросила она.

— С ней будет все в порядке, какое-то лекарство, очевидноверонал. Высоко же вы забрались, — заметил он.

Она несколько нервно рассмеялась и повела его в гостиную.

— Да уж. Этот дом я купила шесть месяцев назад, после тогокак заболела Карла. Хотела быть поближе к ней.

— Ну и как, удалось?

— Да. Она живет на Червис-роуд. Это за поворотом, на другомсклоне холма.