Биография Шерлока Холмса - Ник Реннисон

В середине XIX века большинство Мориарти происходили из графства Керри, но Джеймс Нолан Мориарти родился в 1849-м в Грейстоунсе, маленьком городке на приморской дороге между Дублином и Уиклоу, и был сыном обедневшего земельного агента-католика сорока пяти лет и его куда более молодой жены. (Почему Холмс считал, что в жилах Мориарти течет кровь преступников, остается неясным. Джеймс Мориарти-старший был добропорядочным, хотя и ничем не примечательным обывателем, и нет никаких указаний, будто его предки чем-то от него отличались.)

Те немногие сведения о детстве Мориарти, которыми мы располагаем (два сохранившихся письма его матери и коротенькое упоминание в дублинской газете от 1858 года о вундеркинде-математике), показывают, что его замечательное математическое дарование дало о себе знать еще в раннем возрасте.

Подобно Холмсу, Мориарти был трудным ребенком и учился главным образом дома. Неизвестно, кто поощрял и пестовал его математический талант, но в возрасте семнадцати лет он уже опубликовал свои первые научные статьи и намеревался поступить в университет.

Будучи католиком, Мориарти не мог рассчитывать на поступление в дублинский Тринити-колледж, исключительно протестантский. Альтернативой стал недавно открывшийся в Дублине Университетский колледж, и осенью 1867 года Мориарти поступил туда.

Благодаря уникальным способностям он уже был на голову выше своих преподавателей и, видимо, б́ольшую часть времени отдавал переписке с европейскими профессорами, которые только и могли сопровождать его в темных математических дебрях, куда он вступил теперь.

В 1871 году, окончив колледж первым в выпуске, он опубликовал результаты своих трудов за прошлые четыре года или около того. Хотя трактат о биноме Ньютона вышел в маленьком дублинском издательстве, он принес Мориарти широкую известность.

Посылая книгу в дар математикам, заочного знакомства с которыми он искал на континенте (трактат, собственно, был посвящен Карлу Готфриду Нейману, профессору Лейпцигского университета), Мориарти умело поддерживал приобретенную славу, и в результате несколько университетов предложили ему кафедру. Он лелеял надежду быть приглашенным в Оксфорд или Кембридж, но помехой стало его католичество. Однако Дарем, хотя и не менее преданный Англиканской церкви, видимо, был готов посмотреть сквозь пальцы на веру, которую, собственно говоря, молодой ирландец теперь и не исповедовал.

Осенью 1872 года в возрасте всего лишь двадцати трех лет, все еще греясь в лучах славы, которую принес ему трактат, Мориарти впервые переплыл Ирландское море и занял преподавательский пост в Дареме.

Описание Мориарти, данное позднее Холмсом, хотя и окрашенное предубеждением сыщика против него, создает впечатление подчеркнуто незаурядной фигуры, которой вскоре предстояло примелькаться на улицах Дарема.

Мориарти оставался на севере Англии шесть лет, и все это время его математическая репутация только росла, однако ему пришлось покинуть Дарем, как указывает Холмс, при сомнительных обстоятельствах.

Неясно, какие именно «темные слухи» ходили о Мориарти. Его фамилия была тщательно изъята из архивов университета, и мы можем предположить, что слухи были очень и очень тревожными. Вполне вероятно, что властям стало, по меньшей мере, известно о его растущих связях с крайними элементами в ирландском националистическом движении.

В дублинском Университетском колледже Мориарти вступил в «Клан-на-Гаэль» и после переезда в Англию почти наверное поддерживал контакт с представителями этой организации как в Ирландии, так и в других местах.

Но в чем бы ни заключалось его преступление, Мориарти принудили отказаться от поста преподавателя, и в 1878 году он переезжает в Лондон. Ему было двадцать девять лет, он находился на вершине своего математического таланта и все-таки ничего лучше должности репетитора не сумел для себя найти.

Можно только гадать, был ли Мориарти озлоблен тем, что его довели до такого состояния, но, по всей вероятности, его обуревала ярость. Он, один из величайших умов Европы, человек, который на равных переписывался с такими светилами, так Георг Кантор и Карл Нейман, вынужден вбивать азы алгебры и геометрии в тупые мозги кандидатов на офицерский чин.

Изгнанный из мира интеллектуальной элиты, он еще глубже погряз в заговорах и контрзаговорах тех, кто решил добиться независимости Ирландии любыми средствами, законными или незаконными. По иронии судьбы именно математический гений сделал его полезным для них. Мориарти стал создателем шифров и взломщиком кодов.

Шифры, которыми фении пользовались до того, как в их среде объявился Мориарти, были по-детски просты. В некоторых посланиях единственные потуги на секретность сводились к вялой замене одной буквы на другую, согласно их месту в латинском алфавите. «В» заменяла «А», «С» – «В» и так далее. Неудивительно, что даже самый недалекий полицейский агент обычно легко читал якобы секретную переписку националистов. Под влиянием Мориарти и благодаря его исключительным математическим дарованиям шифры стали чудовищно сложными.

Холмс и сам был специалистом по шифрам. В «Пляшущих человечках» он говорит Уотсону: «Я превосходно знаком со всеми видами тайнописи и сам являюсь автором научного труда, в котором проанализировано сто шестьдесят различных шифров». Его познания не ограничивались теорией. «Я мог бы прочесть множество шифров с такой же легкостью, с какой читаю скрытый смысл в газетных объявлениях, – хвалился он Уотсону. – Отличная гимнастика для ума, занимает, не утомляя»[40].

В месяцы, последовавшие за убийствами в Феникс-парке, Холмс работал над записками и письмами националистов, которые перехватила полиция. Вскоре он начал понимать, что лежащие перед ним шифры – творения иного ума, нежели те, что изобрели прошлые коды.

Следом за убийствами в Феникс-парке слухи о заговорах и намеченных покушениях, достигавшие Министерства иностранных дел, а затем и Майкрофта, вновь начали множиться. Принцессе Луизе, одной из дочерей Виктории, предстоит поездка в Канаду, где ее похитит шайка фанатичных ирландских националистов, проникших туда из Нью-Йорка. Двое сицилийцев, поднаторевших в искусстве политических убийств, наняты богатым ирландцем для того, чтобы отправиться в Лондон и прикончить принца Уэльского.

От Майкрофта, то раздраженного, то мрачно забавляющегося этими по большей части нелепейшими историями, требовали действий, в которых он был не силен, в отличие от брата. Все еще сердитый на Шерлока за оплошность, которую тот, по его мнению, допустил в Дублине, он, ни секунды не колеблясь, вновь прибег к услугам брата. Шерлоку пора было соединить разгадывание шифров с более активными шагами. Сыщик вступил на минное поле столкновения законопослушных граждан с двойными агентами и тайными обществами.