Танцы на стеклах - Екатерина Аверина

куда ты? – в комнату заходит тетя Аня. – Придумаем что-нибудь.

– Нет, моя хорошая, – бросаю сумку, обнимаю бывшую соседку. – Я пойду. Вы и так для меня сделали больше, чем кто-либо другой. Дальше я сама.

– Я могу устроить тебя у кого-нибудь из своих друзей. По ним Даниил вряд ли станет искать.

– Ты его сильно недооцениваешь, – усмехаюсь. – Я уже успела понять, насколько это может быть опасно.

– Ася! – Сёма все еще пытается меня остановить.

Решительно сжав в кулаке ручки сумки, покидаю квартиру. Нельзя злоупотреблять человеческой добротой. Люди из-за меня могут пострадать.

У меня есть немного денег, на них добираюсь до работы. Забросив вещи в общую раздевалку, быстро переодеваюсь, забираю свою тележку с моющими средствами и иду в первый номер, закрепленный за мной.

Хорошо, что поспала в троллейбусе, иначе я бы свалилась. А так, спотыкаясь на ходу под утро, работу все же выполнила. Забилась в угол в раздевалке, обняла сумку и отключилась. Здесь спят иногда девчонки после смены, когда ночи выдаются тяжелые. Вот и меня никто трогать не стал.

Снова снится моя доченька и чертов Даниил. В этом сне мы еще семья. Гуляем вместе, смеемся. А потом муж берет нашу девочку за руку и уводит от меня. Я кричу, зову ее, пытаюсь сделать шаг, чтобы дотянуться и забрать, но ноги будто вросли в асфальт. Тасенька горько плачет, зовет меня, а я совсем ничего не могу сделать, никак не могу помочь своему котенку. Что я за мать после этого?

– Агния, Ася… – меня кто-то трясет за плечо.

Открываю глаза и понимаю, что плачу.

– Ура, – выдыхает одна из девочек – горничных дневной смены.

– Спасибо, что разбудила, – улыбаюсь ей солеными губами.

– Ты так плакала, у меня аж сердце сжалось, – вздыхает она.

– Кошмар приснился. Я пойду.

Желудок урчит. Меня слегка подташнивает от голода. Иду к старшей горничной. Надо попробовать договориться о работе без выходных.

Хотя бы здесь мне везет и проблем не возникает.

Оставляю сумку с вещами в одном из шкафчиков раздевалки, тоже с ее разрешения. Иду в свободный номер, привожу себя в порядок для встречи с Веденеевым.

Пока не получила зарплату, приходится выбирать между проездом и едой. Время поджимает, выбор становится очевидным.

Как назло, на остановке расположен киоск с пирожками и кофе. Рот моментально наполняется слюной, и я залипаю на витрину с золотистыми слойками. Из них аппетитно вытекает джем, и мне кажется, что это самая вкусная еда на свете.

– Разрешите вас угостить? – меня накрывает огромной мужской тенью.

Вздрагиваю, поднимаю взгляд на высокого, красивого мужчину в ослепительно белой рубашке.

– Вы так смотрите на эти пирожки, что мне самому захотелось попробовать, – улыбается Соколов. Его невозможно было не узнать. – Есть одному не хочется, – говорит он. – Так разрешите?

Глава 18. Сюрприз

Демид

Не смог проскочить мимо. Давно не видел, чтобы такая красивая женщина с такой жадностью смотрела на пирожки. Сейчас у всех правильное питание, диеты. Ничего не имею против, за собой необходимо следить, но не доводить это до фанатизма, как часто бывает. А здесь стоит такая яркая, точеная, элегантная даже в стареньких джинсах и ни хрена не брендовой футболке и искреннее глотает слюнки. Во мне сразу включился инстинкт добытчика – красивую женщину надо накормить!

Выхожу из тачки, уверенным шагом подхожу к незнакомке с единственной целью – добыть для нее самый вкусный пирожок и посмотреть, как она с аппетитом его съест.

«Извращенец ты, Соколов! Нормальный мужик получает кайф, когда женщина перед ним не ест, а раздевается!»

Есть, между прочим, тоже надо уметь. А она смотрит на еду так, что это выглядит как прелюдия перед жарким сексом.

Голодный мозг склоняет все мысли в горизонтальную плоскость. Гоню их пока от себя.

– Разрешите вас угостить?

В ее красивых, умных глазах столько удивления. Надо как-то оправдать свой странный подкат.

– Вы так смотрите на эти пирожки, что мне самому захотелось попробовать, – и додумываю на ходу. – Есть одному не хочется. Так разрешите?

Незнакомка стреляет взглядом в меня, на витрину, снова в меня. Глаза у нее все-таки красивые. Они напоминают ясное летнее небо, только вот длинные рыжие волосы – это осень скорее. А взгляд уставший и все равно теплый. Откровенно разглядываю женщину и мне в кайф, что она не смущается, ничего не строит из себя, а ведь видела, из какой тачки я вышел. Такая естественная, правильная уверенность подкупает еще больше и к пирожкам хочется добавить хороший кофе.

– Демид, – решаю, что обедать с человеком гораздо комфортнее, если знаешь его имя.

– Агния, – она протягивает мне руку.

И теперь я на секунду удивляюсь, пока не доходит. Это корпоративная этика, профдеформация, если угодно.

Ее внешний вид у меня опять не складывается с тем, что я вижу. Такая этика, срабатывающая на автомате, означает частые деловые встречи или работа с крупными клиентами…

Решаю отложить это все до ресторана и аккуратно ловлю ее ладошку. Одним ловким движением переворачиваю, подношу к губам и невесомо прикасаюсь к коже. Тоже вежливость. Ну не жму я руку противоположному полу!

Вот сейчас чуть розовый румянец покрывает ее щеки. Он ей идет и ничуть не портит образ самодостаточной, состоявшейся женщины, скорее наоборот, делает ее нежнее.

Сколько всего интересного можно разглядеть в человеке за пару минут знакомства.

– Агния, я без претензий на что-то большее все же приглашаю вас на обед.

В ее желудке урчит. Этот орган срабатывает в мою пользу.

– Хорошо, – на ее губах появляется деловая улыбка. – Давайте попробуем.

– Тогда прошу в машину, – приглашаю ее жестом.

Красиво проходит мимо меня, позволяет открыть для нее дверь. Интересная… Удачно я свернул на один перекресток раньше. Сколько бы потерял, м-м-м…

Везу Агнию в небольшой уютный ресторанчик. Она отдает мне право сделать заказ на двоих. Пока ждем, снова ее рассматриваю. Если убрать все голодные заморочки и эстетическое удовольствие, можно четко увидеть в ее красивых голубых глазах вселенскую тоску. Зажечь бы эти глаза. Они будут красиво сиять, как редкие голубые бриллианты.

– У вас что-то случилось, Ася? – решаю своевольно сократить ее имя до мягкого.

Она кусает губы. Ее взгляд снова мечется от меня к салфеткам, к окну. Точно случилось. Не решается заговорить об этом с левым мужиком, о котором знает лишь его имя.

Так и сидим в тишине. Агния дышит через раз, кусает губы так сильно, что на нижней лопается кожа и появляется алая капелька крови. Поморщившись, слизывает ее.

Дальше что? Мы сейчас поедим