Дворец для сероглазого принца - Татьяна Тронина

И теперь, уставившись на экран монитора, Катя чувствовала себя очень странно. Ганин опять выставил ее дурочкой!

– Скотина... – едва не плача, с ненавистью прошептала она.

Внешне Григорий Ганин не так уж и сильно изменился за все эти годы. Сколько прошло со дня их последней встречи? Почти двенадцать лет...

Светлые прямые волосы, пожалуй, излишне длинные, зачесаны назад и заправлены за уши. Серые глаза, очень светлые, смотрят прямо и уверенно (просто-таки наглые глазищи!). Губы упрямо сжаты. Острый подбородок... Лицо злодея из голливудских триллеров.

Негодование и ненависть буквально распирали Катю.

Но неожиданно она почувствовала некоторое облегчение – она поняла, что в их вечной войне выигрывает она.

Потому что Григорий Ганин ничего не знает о Мике.

И никогда не узнает.

* * *

К разговору с Алексеем Катя готовилась очень долго.

Она не была уверена в том, что поступает правильно. Даже более того – интуиция подсказывала ей, что все разговоры на эту тему окажутся напрасными. Но таить в себе свои чувства она тоже не могла...

Что ж, если у Петренко встречаться нельзя, пусть Алексей приходит к ней домой. Сына она отправила к Алевтине Викторовне. Мика сопротивлялся всеми силами (у бабушки ему было невыносимо тоскливо), но Катя настояла на своем.

Алексей пришел в половине седьмого – веселый, с букетом роз, с праздничной улыбкой на лице.

– Я так соскучился! – сказал он, обняв Катю. – Ты одна?

– Одна.

– Отлично! Значит, мы можем ни в чем себя не стеснять... Устроим египетские ночи!

Он сбросил с себя дубленку, прямиком направился в спальню, бухнулся спиной на кровать и протянул к Кате руки:

– Иди ко мне! Иди же...

Катя замерла в нерешительности. С одной стороны, можно было с визгом прыгнуть к нему на кровать и устроить те самые «египетские ночи», которые не так уж и часто выпадали на их долю, но...

Сделав над собой усилие, она села на стул в некотором отдалении.

– Нам надо поговорить, – сказала она.

– Что-то случилось?

– Да.

– Что? – Он слегка переменился в лице. – Послушай, но мы уже давно решили... Никаких детей до тех пор, пока я не разберусь со своими делами!

– Я не беременна, если ты об этом, – сухо произнесла Катя.

– Фу ты... – вздохнул он с облегчением. – Напугала!..

Он устроился поудобнее, подперев голову рукой, и спросил уже совершенно другим, спокойным голосом:

– А о чем ты хотела поговорить, Катюша?

Он в этот момент показался Кате каким-то невероятным красавцем – с его темно-русыми волосами, ямочкой на подбородке, лепным абрисом губ, яркими карими глазами... Но это была не та слащавая, конфетная красота, от которой становится приторно, – а нечто иное, из-за чего гибнет женское сердце.

«Не порть этот вечер! – шепнул Кате внутренний голос. – Иди к нему...»

– Послушай, Леша... – нерешительно начала она. – Я все хотела тебя спросить...

– Так спроси! – ласково сказал он. – Выкладывай, что там тебя мучает...

– Ты любишь Нелли?

– Что? – удивленно переспросил он.

– Ты слышал. Ты любишь Нелли?

– Ну... – он задумался. – Почему ты спрашиваешь?

– Пожалуйста, ответь мне, – упрямо покачала она головой.

– Ох уж эти женские заморочки... – с досадой вздохнул он. – Мы вроде бы не раз обсуждали этот вопрос. Да, я люблю ее. Но совершенно не так, как тебя. Мы с ней почти что родственники.

– Почему же ты тогда встречаешься со мной? Я не понимаю... – с отчаянием произнесла Катя. – Зачем?

– Затем, что... – Он не договорил и вскочил с кровати. – Господи, Катюша, как мне все надоело!

– Мне тоже! – зло ответила она. – Я хочу расстаться с тобой.

– Что-о?..

Он сел перед ней на корточки, заглянул ей в лицо.

– Катя, что за ссора на пустом месте? Ты не в духе, тебя кто-нибудь обидел?

– Я недавно поняла кое-что, – тихо ответила Катя и провела ладонью по его щеке. – Я поняла, что не могу причинить кому-то боль. Я не смогу жить, зная, что из-за меня кто-то страдает.

– Глупенькая! – улыбнулся он, показав крупные ровные зубы. – При чем тут ты? Это ж я собираюсь оставить ее – значит, вся вина на мне. Ты – меня – любишь? – произнес он раздельно.

– Я тебя безумно люблю... – Она быстро поцеловала его в губы. – Я люблю тебя как сумасшедшая, как кошка... Наверное, я умереть за тебя могу – вот как я люблю тебя!

– Тогда к чему все эти разговоры? – удивленно спросил он.

– Ты не понимаешь... – вздохнула она. – Меня совесть мучает! Я вдруг представила себя на месте Нелли – живу, живу с человеком почти двадцать лет, а потом – бах! – выясняется, что у мужа моего любовница и он собирается меня бросить. От такого с ума сойти можно!

– Но никто же не сходит... Самая обычная история! Ты посмотри вокруг...

– Не хочу я на других смотреть! – нетерпеливо перебила его Катя. – Я про себя говорю, про особенности своей... этой... психики!

– М-да... Вот с ней у тебя, кажется, не все в порядке... – укоризненно протянул Алексей и снова сел на кровать. – И перестань жалеть Нелли. Она столько лет была счастлива – ты столько счастливой не была!

– Мне кажется, мы с тобой в чем-то ошиблись, – кусая губы, пробормотала Катя. – Мы решили, что продумали все до конца... Решили, что Нелли не будет больно, если она ничего не узнает до определенного срока. Решили, что если Поля повзрослеет, она тоже не станет переживать... Но это не так! Представь себе тот ад, в котором окажется Нелли, когда вдруг узнает, что вся ее жизнь до того была обманом. Ничего не было!.. Начинаешь вспоминать прошлое, цепляться за какие-то счастливые моменты – и видишь, что все было ложью... Муж обнимал тебя, а сам в это время думал о другой. Он гулял с тобой и дочерью в парке, а сам мечтал поскорее встретиться с любовницей. Он дарил подарки, но любовнице он их дарил тоже!..

– Ты точно ненормальная... – с ужасом произнес Алексей. – Что ты Нелли все жалеешь, дурочка?.. Ты себя пожалей! Я, может, и не собирался от нее никуда уходить!

– Что?.. – осеклась Катя. Комната словно покачнулась перед ее глазами.

– Что слышала!

«Омманет... Ох, омманет он тебя, Катька!» – как будто услышала она осуждающий и сочувственный голос бабы Лизы.

Так оно и вышло.

Она закрыла глаза, чувствуя, что падает в пустоту.

– Катя, милая... – Алексей бросился к ней, обнял. – Я пошутил!