Божественный яд - Антон Чиж
Шрифт:
Интервал:
В самом здании, кроме кабинетов, имелись: мертвецкая, медицинская часть, сыскной стол для разыскиваемых и арестантская для задержанных. Кроме того, картотека, столовая, людская, мелочная лавка и буфет для городовых, в котором дозволительно было выпить не более двух рюмок водки в день.
Кабинет участкового пристава, как и его квартира, также помещались здесь. Так что в столице империи полицейский находился на службе круглые сутки.
Участковый доктор Эммануил Эммануилович Горн услышал крики пристава и сам открыл дверь в медицинскую.
Городовые в суматохе внесли господина вперед ногами и получили за это еще одну порцию нагоняя. Доктор поправил пенсне и тихим голосом попросил господина пристава прекратить крик. Щипачев покрылся пунцовыми пятнами, но спорить не стал и выгнал городовых.
Полный мужчина лежал на кушетке без сознания и постанывал.
— Где вы его нашли? — с некоторым удивлением спросил доктор.
— На льду у Тучкова моста…
Горн хмыкнул. Практически голый мужчина, в одном мокром белье, на морозе? Интересный случай.
— Он что, в проруби плавал?
— Думаю, не без этого.
— И как долго?
— Не могу знать…
Горн приложил ладонь ко лбу мужчины.
— Ого! Температура выше высокофебрильной, просто гиперпиретическая!
Щипачев не понял, что сказал доктор, но согласно кивнул.
— Он может умереть в любую секунду! Да что ж я… — Горн вдруг осознал, что пациент так и лежит в подштанниках и рубашке. Он схватил хирургические ножницы, одним движением разрезал ткань и сорвал ошметки одежды. Потом, взяв сухую простыню, принялся яростно растирать тело.
Человек на кушетке стал чаще дышать. Доктор нагнулся и понюхал у рта лежащего.
— Странно, совершенно не чувствуется запаха спиртного…
— А почему он должен быть? — удивился Щипачев. — Господин вроде состоятельный!
— А потому, уважаемый Андриан Николаевич, что только невероятная доза алкоголя может спасти человека в такой ситуации. Однако я не пойму причину его жара.
Тело действительно было невероятно горячим. Казалось, что кожа раскалилась изнутри. С подобным случаем в своей практике Горн еще не сталкивался. Доктор пощупал запястье: пульс просто бешеный.
Как врач, Горн понимал, что должен оказать помощь. Только не знал, какую. Доктор оглянулся на стеклянный шкафчик, где в идеальном порядке хранились препараты, и решил применить успокоительное.
— Поднимите ему голову, я попробую дать брому, — сказал Горн.
Притихший Щипачев покорно выполнил указание. Доктор поднес ложку к губам, и тут же человек широко открыл глаза, резко дернулся и страшно закричал.
5
Родион Георгиевич запахнул разбежавшиеся полы халата и, сидя в кресле, продолжал напряженно размышлять о неприятном звонке.
За семь лет, проведенных в Департаменте полиции, он хорошо усвоил неписаные правила служебного церемониала. Они гласили только одно: кто главней, тот и прав. И не важно, это прямой твой начальник или просто начальник. Разумному чиновнику следует не спрашивать: «С какой стати я должен выполнять указания чужого начальника?» — а быстренько бежать и делать, что велели. И при этом стараться заработать особое расположение и благосклонность высших лиц.
Так же следовало поступить в отношении приказа Макарова.
Хотя сыскная полиция напрямую не подчинялась Особому отделу, власть и возможности их были несоизмеримы. Принадлежа одному ведомству — Министерству внутренних дел — и даже одному Департаменту полиции, сыск и Особый отдел в неписаной табели о рангах располагались на противоположных полюсах.
Особый отдел, безусловно, царил на вершине властной пирамиды. Он был мозгом и сердцем всего министерства потому, что занимался политическим сыском, то есть самыми серьезными преступлениями против государственного строя.
А сыскная полиция терялась среди «мелких сошек» полицейского резерва, тюремной части, речной полиции, Медицинского управления и пожарной команды. Так что кто кому и почему может отдавать приказы, даже в самой дружелюбной форме, у сыщика сомнений не возникало.
В тридцать лет занимая должность чиновника особых поручений, коллежский советник Ванзаров хотел, чтобы его карьера развивалась и дальше. Он честно мечтал выйти в отставку году эдак в 1935-м, с орденом не меньше «Белого орла» и чином не ниже тайного советника. Прозвучавшая просьба заведующего Особым отделом не сулила никаких выгод и, более того, могла поставить жирный крест на всей карьере.
Если сыщик не найдет девицу, скорее всего придется писать прошение об отставке, так как он не справился с важным поручением. И его непосредственный начальник сыскной полиции будет бессилен. А если Ванзаров поймает убийцу особиста, то станет нежелательным для Особого отдела носителем информации. Со всеми вытекающими последствиями.
Родиону Георгиевичу особенно не понравилось, что Макаров прямо указал на связь этой дамы с профессором Серебряковым. А если она имеет прямое отношение к убийству Ланге? Как быть?
В конце концов, Ванзаров решил не подписывать себе приговор раньше времени. Уж сколько раз его толкали в служебные капканы! Уж сколько раз милые люди в партикулярном платье и военном мундире хотели съесть его живьем или хотя бы подставить под отставку! Однако многих уже нет на службе, одни пишут мемуары в своих особняках, другие скучно пьют водичку на швейцарских курортах. А Ванзаров, хоть и проживает на казенной квартире, но решительно продвигается вперед, служа отечеству.
Выкрутится и в этот раз!
Еще не дойдя до столовой, Ванзаров услышал звонок входной двери.
6
Извозчик Аким Данкин проводил тоскливым взглядом могучую спину пристава до двери полицейского участка и в сердцах хлестнул лошаденку. В это раннее время возница решил попытать счастья на стрелке Васильевского острова рядом с Биржей.
Старенькая пролетка, скрипя колесами, развернулась. Но не успел Аким протянуть свое: «Но-о, погибель, шевелись!» — как вдруг ему наперерез бросилась барышня.
— Ты что, шалая, сдурела? — перепугался Аким. Не хватало еще пешехода сбить. Тогда конец. Патент отнимут, и пойдет по миру.
Данкин зло щелкнул кнутом. Но барышня уже вцепилась в облучок.
— Я вам хорошо заплачу! — сказала она спокойным грудным голосом и показала синенькую бумажку.
— Прошу, мадам! — вежливо крякнул Данкин.
Барышня ловко вскочила в пролетку.
— Кого вы привезли в участок? — спросила она, понизив голос.
— Да кто ж его знает! Пристав подобрал на льду пьяного, а городовой его все «самоваром» называл! А господин ентот всю дорогу кричал безобразия разные.
— Он был живой?!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!