Насильно твоя-2 - Мария Устинова

— Продолжай, — надавил он.

Эмиль возобновил ужин, но я есть не могла. Смотрела на нетронутую рыбу и играла вилкой, подбирая слова. Мой муж, как ни в чем не бывало, резал мясо, истекающее розовым соком.

— Туда приходили люди Федорова, твой зам тебе не говорил? Их злило, что агентство теперь мое. А еще мне сказали, что оно обанкротилось.

Эмиль широко усмехнулся, не переставая жевать. Злая, сумасбродная улыбка — опасная, как у хищника. Да и вырвавшийся сквозь зубы смешок звучал совсем не интеллигентно.

Я осеклась.

Мой муж выглядел безумцем, как тогда, когда казнил одного из насильников. Наверное, у него сдают от усталости нервы. Я поежилась, теребя тяжелый сапфир.

— Агентство чистое, будешь получать с него белый доход. Прежних денег не получишь, но банкрот, это громко сказано. И ты забыла? Я твой опекун. Дальше сама догадаешься?

Он с усмешкой приподнял бокал коньяка.

— Как со счетом? — спросила я.

— Если способ действует, им нужно пользоваться. Я предполагал, что они попытаются захватить агентство, через которое я легализовал их деньги. Теперь оно в безопасности. А ты меня в чем-то подозревала? Ешь, маленькая… Я тебя никогда не подведу.

Разговор меня успокоил и я попробовала рыбу. Форель в сливочном соусе оказалась хороша. Не знала, что она такая вкусная, хотя не в первый раз ем.

— Почему ты думал, что «Парус» захватят?

— Причин много. Например, чтобы продолжить дело без меня, — прямо ответил он.

Эмиль сосредоточился на еде. Ужин мы закончили в молчании.

Эмиль следил за тем, чтобы мой бокал был полон и вел себя идеально, но холодок не отпускал. Еще живы в памяти наши не слишком удачные вечера. Сегодня он стерпел, что я без разрешения была в клубе… Надолго ли? И не получила бы я пощечину, случись это до развода?

Пока мы играли во «второй шанс», страх отодвинулся с переднего плана. Но в такие моменты я по-прежнему его пугалась.

Я убрала со стола, оставив только бокалы. Эмиль снял пиджак, обнажив наплечную кобуру. Черная рубашка собралась под широкими кожаными ремнями морщинками. Рифленая рукоять пистолета в районе левой подмышки напоминала, что рано или поздно спокойный вечер закончится.

— Давай договоримся, — с бокалом коньяка он развалился на диване. — В «Фантом» ты больше не ходишь.

— Хорошо, — согласилась я, хотя планы были другими.

— Ну что ты загрустила, маленькая? — он протянул руку, приглашая к себе. — Посиди со мной.

Помедлив, я устроилась рядом, прижалась к боку. Эмиль скривился, как от боли, но приобнял. Мы поерзали, устраиваясь удобнее и замерли — я лежала головой на его плече, а он наклонился, губами уткнувшись в макушку. Меня баюкало дыхание, а когда я положила руку напротив сердца, то и его удары. Стало уютно, словно меня завернули в теплый плед и надолго оставили в покое. Мне никогда так хорошо не было — даже в детстве. Я всю жизнь чувствовала холод.

Истерзанная душа настороженно молчала. Может, и стоит дать ему шанс.

— Дина, — тихо начал Эмиль, целуя в темя. — Посмотри на меня.

Я приподняла голову. Откровенный мужской взгляд скользнул по губам, шее с сапфиром, тонкому стану. Что-то другое он представлял… словно на себя хотел посадить.

— Потанцуешь? — Эмиль улыбнулся, а его ладони сошли с ума — гладили голые ноги. Я попыталась спрятать их под подолом.

Несмотря на улыбку, он выглядел, как смертельно уставший человек. Наверное, он хотел вернуться в беззаботное прошлое. В темный кабинет, где я танцую для него и в моем теле огонь. Затем мы страстно занимаемся любовью… Когда-то нас так влекло друг к другу. Когда-то все было хорошо.

Это был мой последний танец. Пусть так и останется.

— Эмиль… Прости, не хочу, — звучит лучше, чем «не могу».

Я попыталась привстать, опираясь на плечи, но Эмиль не пустил. Он так резко подтянул к себе, что я упала к нему на колени.

— Маленькая, — сдержанно сказал он. — Я понимаю, ты боишься. Иногда страх нужно преодолевать.

Я поджала губы и отвернулась. От нечеловеческой тоски в его глазах стало больно.

— Ну же, позволь… Постарайся расслабиться. Я остановлюсь, если попросишь.

Эмиль не пытался целовать, но видно, что хочет — он возбужденно дышал мне в декольте. Руки требовательно сдавили бедра.

Он ведь привез меня сюда, чтобы трахнуть, подумала я, прежде чем его рот накрыл мои губы. На него покушались, Эмиль едва не погиб. Теперь он торопится жить, любить — и торопит меня.

Мой муж еле сдерживался: алчный рот впился в мой, терзая губы. Тело напряглось: бицепсы вздулись, и грудь стала жесткой. Он словно в любой момент был готов завалить меня на диван, порвать платье, и взять как тогда, в «Фантоме» — одержимо и сосредоточенно.

Словно секс со мной — что-то важное, что ему необходимо. Словно я его воздух.

— Остановись, — сразу же попросила я, отворачиваясь. Своим напором он ранил мне губы, а рукоятка пистолета точно оставила синяк на руке.

Эмиль отстранился на пару сантиметров, не больше. Его губы парили над моими, а дыхание сошло с ума. Что-то с ним происходило — от перенапряжения задрожали мышцы, на лбу выступил пот.

Мои руки остались на бархатистых щеках. Я тихонько гладила их кончиками пальцев, рассматривая детали: губы в шрамах, морщинки вокруг глаз. Вспоминала, как орала, прячась за его спиной, и в тот момент эмоции так зашкаливали, что казалось, мир рухнет. Если такое происходит, когда ему угрожает опасность, насколько же диким с ним будет секс, после всего, что с нами было? Если когда-нибудь хватит храбрости ему отдаться.

Эмиль дышал тяжело.

Глаза подернулись пеленой наслаждения. Я понимала: он уже «не здесь», а в фантазиях обо мне.

Когда во время перестрелки я лежала под ним на холодном полу и молилась, я была бы счастлива любому его вниманию. Теперь, когда я могу делать все, нужно ломать внутренний барьер.

Было страшно, как в первый раз. И очевидно, что этого не избежать. Иначе для чего я дарила мужу второй шанс? Прежде, чем согласиться, я должна хотя бы попробовать — смогу ли.

Я просунула под ремень кобуры пальцы.

— Можно это снять? Мешает.

Эмиль усмехнулся и сбросил кобуру с одного плеча. Он опытный мужчина, понял, что я поддамся. Я, как девственница, страшно боялась и страстно хотела одновременно. Не телом хотела — умом. Очередь тела еще не настала. Сердце стучало быстро-быстро от того, что он рядом, от запаха парфюма — тяжелого и густого, от того, что мы еще не в разводе, и, возможно, ночью я стану его женой до остатка.

Я видела это в глазах Эмиля.