Под созвездием северных «Крестов» - Александр Бушков

Роман Борисович медленно обвел по-прежнему трезвым взглядомкабинет. Снова потянулся к пачке «Милд-севена», хотя от выкуренных сигарет ворту стояла горечь. (Курить в кабинете, как и курить на людях он перестал давно.САМ не выносил табачный дым и не жаловал курящих, поэтому весь кремлевский кругсрочно бросил смолить. Гаркалову курившему с пятнадати лет, бросить былотяжело, а то уже и невозможно, и чтобы забить желание, он жрал таблетки сникотином – вон, ими весь верхний ящик завален. Курить он позволял себе толькодома, по окончании тяжелого рабочего дня. Но сегодня на все плевать.)

За последнее время он привык к тому, что нерешаемых проблемдля него нет. Сегодня со всей страшной очевидностью открылось, что он себяобманывал. Сына ему спасти не удалось – при всех его возможностях и средствах.И ведь знал, что с ним может произойти… всякое. И несколько раз пыталсяповлиять. А потом оставил попытки, решив для себя, что пока он наверху, сумеетвытащить Димку из любых неприятностей. Оказывается, не из любых…

И теперь уже ничего не поправишь.

Но он знает, что должен делать.

Гаркалов нажал на кнопку вызова связи с приемной.

– Шилов пришел?

– Да, здесь, – коротко ответил секретарь. – Впустить?

– Впускай.

Почти сразу же после этого распахнулась массивная дубоваядверь, в кабинет скользнул среднего роста человек, плотно прикрыл дверь засобой и бесшумно, кошачьей походкой прошел вдоль длиннющего стола длязаседаний. Безукоризненно сидящий костюм, плакатная прическа и моложаваяфигура. В этом Гаркалов всегда завидовал своему помощнику – Шилов как-тонаходит время, чтобы следить за своей фигурой, не давать расти животу иобвисать плечам…

– Обойдемся без соболезнований. Садись, – хозяинподнялся, вышел из-за своего рабочего стола, шагнул к бару, достал оттудабутылку граппы и два стакана, обошел стол и сел рядом с Шиловым на соседнийстул, предназначенный для рядового посетителя. Свинтил пробку, налил себе ипомощнику.

– Там, – Гаркалов махнул рукой в сторону полок совсякими бюстами, папками и прочим барахлом, – конфеты, если надо. Другойзакуси нет.

Шилов поблагодарил, но остался на месте.

– Помянем, – сказал Гаркалов. Выпили, не чокаясь.

– Ну, что скажешь, Леонид?

Несмотря на всю неопределенность вопроса, Шилов не сталуточнять – дескать, что вы имеете в виду.

– Я же вас предупреждал, Роман Борисович. Надо былоотправить его в Канаду, сидел бы он там сейчас…

– Не трави ты! – Гаркалов махнул рукой и снова разлилграппу по стаканам. Он, кажется, все-таки начинал хмелеть, и теперь нетерпелось добавить. – Давай говори, кто он?

Гаркалов выпил. Шилов пить не стал, а достал из карманаблокнот.

– Случайный человек, никоим образом не имеющий отношение к…некоторым занятиям Дмитрия. Ваш сын…

Шилов замялся. Гаркалов понял, что помощник ждет сигнала иэтот сигнал дал:

– Говори без обиняков.

Роман Борисович Гаркалов, демонстрируя, что сегодня они наравных, поднялся, сам сходил к рабочему столу за сигаретами и пепельницей.Протянул сигареты Шилову. Разве что прикурить не поднес, а просто подвинулзажигалку помощнику по столешнице.

– Говоря без обиняков… – снова начал Шилов, – ваш сынДмитрий пал жертвой своего чрезмерного увлечения женским полом, а еще –убежденности в том, что все ему сойдет с рук. Как сходило до этого. Но на сейраз он, во-первых, напоролся на провинциала из Сибири, привыкшего поступать потаежным законам и плохо осведомленного, кто есть кто в столицах, а во-вторых,на ревнивца, и вдобавок вооруженного. Плюс какое-то прямо чудовищное стечениеобстоятельств. Плюс напились они все. Арестованного за убийство вашего сыназовут, – Шилов заглянул в блокнот, – Карташ Алексей Аркадьевич,прибыл в Санкт-Петербург из Шантарска. Старший лейтенант внутренних войск. ВШантарской области проходил службу в ИТУ номер ***. И это несмотря на то, чтоего отец – генерал от ПВО. Отец жив-здоров, проживает здесь, в Москве,по-прежнему служит в штабе округа, имеет неплохие связи. Все указывает на то,что у отца с сыном натянутые отношения. Карташ прибыл в Питер в сопровождениинекой Топтуновой Марии Александровны, которую тоже… нашли вместе с Дмитрием.

Шилов загасил окурок.

– Правда, не очень понятно, как эти двое оказались напрезентации. Совершенно иного круга люди. Вероятно, приглашение им сделаликакие-то их знакомые по Шантарску. Или старые знакомые этого Карташа по Москве.Можно установить…

И выжидательно замолчал.

– Ни к чему, – сказал Гаркалов.

– Вы только скажите, Роман Борисович, и мы проведем полноедознание. Выясним про этого Карташа все, начиная с раннего детства, про всехего родственников и дружков. Я сейчас же могу позвонить Торопову…

Шилов вновь замолчал. Гаркалов ничего ему не отвечал, шефвновь налил себе граппы и залпом выпил.

– Все же Дмитрий своей смертью не вовлек нас в неприятнуюисторию, – осторожно сказал Шилов. – Не дал пищу нашим…недоброжелателям. Бытовое убийство. Плохо, конечно, но вы же знаете, что моглобыть еще хуже…

Роман Борисович резко поднялся – Шилов встрепенулся изамолчал. Гаркалов направился вокруг стола. Под его тяжелыми шагами скрипелпаркет.

– Сынок у меня был, конечно, еще тот… – остановившись,сказал Гаркалов. Повторил: – Еще тот… Но он мой сын. Не верю, что этот твойТаркаш не знал на кого поднимает руку! Должны были сказать, чей это сын! Напрезентации кругом люди были! Этот гад на мою кровь руку поднял! Какой-топортяночник, шваль, мелочь – и посмел!!!

Лицо Гаркалова побагровело. Ладони сжались в кулаки.Гаркалов оперся кулаками о столешницу и всей массой грузного тела навис надстолом.

– На мою кровь, на меня руку поднял, – тихим, но оттогоне менее страшным голосом повторил Гаркалов. – Он не должен жить.

Шилов внимательно смотрел на шефа, ожидая продолжения.

– Он не должен жить, – повторил Гаркалов, тяжелоопускаясь на стул. – Ты можешь это… устроить?

Роману Борисовичу Гаркалову не к кому больше было обратитьсяс такой просьбой. Его всесилие, как сегодня выяснялось, было весьма ограничено.Да, он запросто, по одной лишь прихоти, мог купить то, на что рядовому человекуне накопить из двести лет беспорочного труда на благо отечества. Он могразрушить любую, даже крупную фирму, оставив без работы тысячи человек, а мог ипростить. Он мог бросить все и отправиться доживать дни на Канары… Ноуничтожить одного-единственного человека было, оказывается, не в его власти.При всех его деньгах и связях! Тем более, когда все твои связи находятсяисключительно в кругу деловой и чиновничьей элиты России. Ну и к кому подойдешьс такой просьбой? А если подойдешь, то об этом сразу узнают посторонние, и,считай, приехал.