Коснуться твоих губ - Джеки Д'Алессандро

Мать сунула букет прямо в нос Самми и сказала:

— Вот что он тебе привез. Великолепные цветы, не так ли? Ах! Цветы от графа… Как мне не терпится рассказать об этом Лидии! — Она быстро окинула взглядом скромное серое платье Саманты. — Милочка, хорошо бы тебе надеть одно из своих новых платьев, впрочем, и это сойдет. Не стоит заставлять его милость ждать.

Схватив Самми за руку, Корделия буквально стащила ее с лестницы и повела по коридору к гостиной, шепотом наставляя дочь по дороге:

— Не забывай улыбаться, милочка. И не перечь графу.

— Но…

— И обязательно осведомись о его здоровье, — продолжала она, — ни в коем случае не заводи разговоров, неподобающих леди, о математике, к примеру.

— Но…

— И не вздумай упоминать об Изидоре, Катберте или Уорфинкле. Графу вовсе не обязательно знать о твоих любимцах. — Миссис Бриггем искоса бросила на Самми взгляд суженных глаз. — Надеюсь, они не в доме?

— Нет, но…

— Вот и прекрасно. — Они остановились перед дверью в гостиную, и мать погладила Самми по щеке. — Я очень рада за тебя, милочка.

Не успела Самми вымолвить и слово, как Корделия открыла дверь и объявила:

— Вот она, лорд Уэсли. Я присоединюсь к вам сию минуту, только поставлю цветы в воду и распоряжусь насчет чая.

И просияв ангельской улыбкой, она вышла, оставив дверь приоткрытой — для приличия.

Самми очень хотелось пойти к Хьюберту, посмотреть новый телескоп, в то же время ее заинтересовало, зачем приехал граф. Решив держаться любезно, она повернулась к гостю.

Он стоял в центре эксминстерского ковра с узором из ромбов, высокий, представительный, элегантно одетый — блестящие черные сапоги, бриджи для верховой езды рыжеватого цвета, темно-синий фрак. Выглядел он просто великолепно. Она даже пожалела, что не переоделась, видимо, впервые в жизни.

Вот только галстук был у графа небрежно завязан, и волосы слегка взъерошены. Но это нисколько не портило его, напротив — делало еще более очаровательным, подумала Самми и тут же одернула себя.

Вовсе он не очарователен. Расспрашивал ее о Похитителе Невест осторожно, со всяческими хитростями, а потом высмеял за то, что она изъявила желание помочь этому благородному человеку. Какая наглость! Надо выяснить, зачем он пожаловал, и побыстрее выпроводить.

— Доброго вам вечера, лорд Уэсли, — сказала она, изо всех стараясь ради матери быть приветливой.

— И вам того же, мисс Бриггем.

— Э-э-э… благодарю за цветы.

— Не за что. — Он обвел взглядом комнату и заметил множество букетов. — Знай я, что у вас столько цветов, привез бы что-то другое.

Она проследила за направлением его взгляда и вздохнула.

— Мамочка говорит, что слишком много цветов у женщины не бывает, а я содрогаюсь при мысли о том, сколько растений было погублено на эти букеты. — Едва эти слова сорвались с ее уст, как она поняла, насколько невежливыми они должны показаться тому, кто подарил ей цветы, и, чтобы загладить неловкость, со всей любезностью, на какую только была способна, произнесла: — Не хотите ли присесть, милорд?

— Нет, благодарю вас. — Он направился к ней, не сводя с нее взгляда, и ей почему-то стало не по себе. Когда их разделяло всего несколько футов, он сказал: — Я предпочитаю стоя высказать вам свои сожаления по поводу того, что вчера вечером мы закончили разговор на такой напряженной ноте. Я не хотел вас огорчить.

Дружелюбие, лучащееся из его бархатных карих глаз, говорило об искренности, но она уже поняла за эти последние недели, что слова, которые кажутся искренними, текут с губ джентльменов, точно мед по сотам.

— Вы вовсе не огорчили меня, лорд Уэсли.

Он удивленно вскинул брови.

— Просто вызвали досаду.

В его глазах мелькнуло нечто вроде удовольствия.

— Ах! Тогда позвольте выразить по этому поводу сожаление. Я вовсе не собирался выпытывать у вас какие-то сведения, вам показалось. Но меня встревожило ваше намерение помочь преступнику, которого разыскивают власти.

Она стиснула руки.

— Вы сожалеете, что вызвали у меня досаду, милорд, но продолжаете в том же духе, хотя ваше мнение меня нисколько не интересует.

— Уверяю вас, я…

— Самми, я тебя жду. — В дверях появился Хьюберт и замер на месте, увидев графа. — Прошу прощения. — Лицо его вспыхнуло. — Не знал, что у тебя гости.

— Ничего страшного. — Самми улыбнулась брату, давая понять, что рада его появлению. — Граф — человек занятой. И, конечно, торопится. — Краешком глаза она заметила, что губы графа тронула улыбка.

Очень спокойно Самми представила брата графу.

На прошлой неделе она представила Хьюберта Карсдейлу, который нанес ей визит. Карсдейл окинул мальчика презрительным взглядом, не скрывая желания побыстрее отделаться от него. Самми готова была дать пощечину этому высокомерному типу. Она давно перестала обращать внимание на пренебрежительное отношение к ней светского общества, но Хьюберт реагировал на него болезненно. Если граф позволит себе что-либо подобное…

Но к ее удивлению, граф приветливо протянул руку Хьюберту:

— Рад познакомиться, юноша.

— Я тоже рад, милорд. — Хьюберт еще больше покраснел и снова повернулся к Самми: — Прости, что помешал, но когда ты не пришла в палату, как обещала, я испугался, что тебя перехватил Кузнечик. — Усмешка скользнула по его губам. — Подумал, что тебя нужно спасать.

«Нужно, только не от мамочки». Но прежде чем она успела ответить, лорд Уэсли спросил:

— В палату?

— В мою экспериментальную палату, — сказал Хьюберт. — Я устроил лабораторию в старом сарае.

Уэсли оживился:

— Вот как? И чем вы там занимаетесь?

— Всевозможными опытами. — Хьюберт бросил быстрый застенчивый взгляд на Самми и продолжил:

— И еще я пользуюсь им для моих изобретений и занятий астрономией.

— Я тоже интересуюсь астрономией, — сказал граф. — Надеюсь, вечер выдастся ясный и можно будет наблюдать звезды.

Лицо Хьюберта посветлело.

— Астрономия — необычайно интересная наука, не правда ли? Самми… то есть Саманта, тоже ее любит.

Уэсли перевел взгляд на девушку:

— Неужели, мисс Бриггем?

— Да, — ответила она. — Признаться, я как раз собиралась к Хьюберту в палату, когда вы пришли. — Граф, конечно же, поймет ее намек и откланяется.

— Мне только что привезли из Лондона новый телескоп, — сообщил графу Хьюберт. — Не хотите ли взглянуть?

— Хьюберт, графа наверняка ждут важные дела.

В глазах его милости заплясали озорные огоньки.