Голубая цапля - Цецилия Вейт Джемисон

забиться на какой-нибудь скамейке в галерее; им надо тут же, среди толпы, наслаждаться зрелищем. Как я ни ломала себе голову, а придумала только одно: нарядить их в домино да и пустить в толпу!

— Боюсь за нашу малютку леди, — возразила Пепси, — она не привыкла к толпе: боюсь, не потерялась бы она.

— Не бойся! Я приказала своему старшему сыну Тибурцию, строго приглядывать за меньшими и все время держать за ручку «леди Джэн». А ты, кроме того, и «Мышку» отпусти с ней; у меня есть ее старое домино: оно будет этому черномазому чертенку как раз впору. Ты прикажи, чтобы она держала «леди Джэн» за другую ручку; вот тогда за девочку и бояться нечего будет!..

Таким образом, было решено участие «леди Джэн» в праздничном гулянье.

На следующее утро к крыльцу квартиры Маделон подкатила знакомая повозка. «Леди Джэн», всю закутанную в розовое домино, с розовой маской на личике, вынесли на руках из дома и усадили среди стайки цыплят тети Моди. Пепси, вся в слезах, следила из окна за своей любимицей и с улыбкой кивала ей головой. Голубая цапля, стоя на одной ноге, как будто с презрением посматривала на суету, происходившую около нее. Голубые глаза «леди Джэн» так и сверкали в прорезях маски, а маленькие Пэшу чуть не задушили ее поцелуями, стараясь усадить как можно удобнее.

Для «Мышки» не оказалось места в повозке, и черномазая девочка в красном домино с черными крыльями летучей мыши понеслась во всю прыть к пункту, назначенному тетей Модей для общего сбора.

Когда повозка проезжала Садовую улицу, дети не могли удержаться от хохота, видя, как «Мышка», хлопая черными крыльями, мчалась по тротуару, боясь опоздать к началу шествия.

Наконец повозка остановилась. Дети высыпали из экипажа; «Мышка», вся в поту, запыхавшаяся, подоспела вовремя. Тетя Модя сделала строгий смотр своему маленькому отряду.

— Тибурций, слушай, что я буду говорить! — сказала она повелительным тоном — Ты здесь старший, потому я тебе поручаю всю мелюзгу, в особенности «леди Джэн»: не выпускай ее ручку из своей! Помни мои слова: не потеряй ребенка! Ты, «Мышка», держи девочку за другую ручку, да как можно крепче, смотри. Ты, Софи, ступай впереди брата с двумя меньшими; двое средних пусть следуют за ним. Не ходите взразброд, держитесь прилично, не перебегайте на другие улицы. Как только процессия пройдет мимо вас, сейчас же возвращайтесь домой! Вы, верно, устанете, проголодаетесь, — повозка будет готова: тотчас уезжайте на ферму! Ты, «Мышка», заруби себе на носу, что барышня тебе приказывала: если с мисс леди что-нибудь случится — и на глаза ей не смей показываться!

«Мышка» растопырила свои черные крылья и начала уверять, что исполнит все приказания и даже скорее бросится в воду, только бы сохранить «леди Джэн».

Не успела тетя Модя вскочить в свою тележку, как все ее цыплята упорхнули от нее и весело побежали по улице на главную площадь.

Малютка «леди Джэн», оглушенная шумом и гамом пестрой толпы ряженых, сначала было струсила; но затем, схватив за руку Тибурция и «Мышку», весело побежала вместе с ними.

Пестрый поток ряженых уносил их с собою.

«Мышка» сначала вела себя безупречно: солидно выступала она подле «леди Джэн», не выпуская ее руки и только изредка помахивая свободным крылом, как бы порываясь на волю, что всякий раз вызывало взрыв смеха со стороны всего выводка Пэшу. И в самом деле, «Мышка» очень напоминала какую-то фантастическую птицу с перебитым крылом. Однако, роль попечительницы начала не на шутку тяготить «Мышку», и наконец она не выдержала. Позабыв все свои клятвы, даже вероятные последствия своего ослушания, она бросила руку «леди Джэн» и, высоко взмахнув своими крыльями, нырнула в толпу. Только ее и видели.

Между тем процессия приближалась. Толпа становилась все гуще и гуще. Детей толкали и теснили со всех сторон. Тибурций не потерялся: храбро пустив в ход кулаки и локти, он со всей командой пробился сквозь толпу на тротуар и, выбрав удобный широкий подоконник, поставил на него «леди Джэн», чтобы она могла лучше видеть все происходившее. Остальная мелюзга под предводительством Софи разместилась на тротуаре. Таким образом, «леди Джэн» могла отлично видеть все шествие.

Когда процессия прошла, толпа начала редеть. Казалось, все идет отлично. Тибурций с честью удерживал свой ответственный пост. Но, увы! Бывают минуты, когда и сильный не устоит перед соблазном. Подошла такая минута и для Тибурция.

В полном восторге от всего виденного, дети возвращались к тете Моде, как вдруг наткнулись на толпу, собравшуюся у подъезда одного из клубов. С верхнего балкона клуба подгулявшая компания молодых франтов со смехом кидала в толпу мелкие деньги. Старый и малый наперебой бросились ловить их. Десятки рук мелькали в воздухе, шум стоял невообразимый.

Первым побуждением Тибурция было обойти толпу, но вдруг, как на грех, ему блеснула в глаза новенькая серебряная монета, лежавшая на краю тротуара: стоило сделать несколько шагов в сторону, чтобы достать ее. Не будучи в силах противиться искушению, мальчик выпустил руку «леди Джэн» и побежал за монетой.

«Леди Джэн» не могла дать себе отчета, как это случилось, но в одно мгновение она очутилась одна: бегущая толпа оттеснила ее от детей Пэшу и увлекла за собою.

Долго девочка бежала, сама не зная куда. Когда она поняла, наконец, что одна среди чужих, то в страхе стала метаться во все стороны, цепляясь за каждое домино, которое напоминало ей кого-нибудь из ее товарищей, и выкрикивала отчаянным голосом:

— Тибурций! Софи! Нинетта!

Наконец она почувствовала, что не может бежать дальше. Измученная, вся в поту, она проскользнула на тротуар и в изнеможении опустилась у ближайшего подъезда.

ГЛАВА 15

Неожиданный спаситель

евочка сидела неподвижно, глядя на мелькавшую мимо толпу. Она решительно недоумевала, что ей делать. Сначала она не особенно боялась: она все надеялась, что если посидит здесь немного, то Тибурций скоро найдет ее. Только ноги у нее болели от усталости и хотелось спать. Но когда она увидела, что время идет, а за ней никто не приходит, ей захотелось плакать. Однако, рассудив, что слезы не помогут, она удержалась. Голова болела, во рту пересохло от жажды и очень хотелось есть, а Тибурций все не приходил. Что, если о ней совсем забыли?

Эта мысль была так ужасна, что девочка не могла усидеть на месте.