Донор (сборник) - Алексей Шолохов

«Нет. Нет. Нет, нет, нет!!!» — вгрызалось в мозг.

На лбу Евгения выступили бисерины пота.

А на него, многозначительно улыбаясь, смотрел он сам.

Будто бы он глядел в зеркало, придирчиво изучая собственное отражение. Впрочем, стоящий над ним «Евгений» был немного моложе. Как будто…

«Как будто все происходит лет восемь назад», — сверкнула мысль, и внутри все сжалось в тугой узел.

«Я сплю. Это сон».

«Что со мной, черт возьми?!»

— Впрочем, даже если этот молодой человек нас слышит, это неважно, — отметил врач, чье сходство с самим собой вызывало у Евгения не просто потрясение, а животно-оцепенелый страх.

«Он не просто похож на тебя, — проснувшись, заворочался внутренний голос. — Ты ничего не понял? Он и есть — ты… А вот ты… КТО ТЫ?»

Евгений захрипел, пуская вязкую струйку слюны.

— Да-да, согласен с вами, — ухмыльнулся врач. Теперь от теплой дружеской улыбки не осталось и следа, Евгению казалось, что на него, облизываясь в предвкушении обеда, пялилась хитрая морда гиены.

— Важно то, что у парня отменное здоровье, — весело сказал он. — А самое главное — отличные анализы.

Его лицо исчезло, он шагнул в сторону, послышался шелест бумаг.

— Совместимость донора и реципиента стопроцентная, — забубнил он. — Цитотоксичность сыворотки реципиента по отношению к лимфоцитам донора установлена. При перекрестном типировании… гибель лимфоцитов донора не выявлена. Так что все просто прекрасно…

«Боже, о чем он?! — обливаясь холодным потом, лихорадочно думал Евгений. — Ведь это я — хирург! Это я — врач-трансплантолог!!! Такое должен говорить я!!!»

— Даша, готовьте операционную, — велел лже-Евгений.

«Даша? Так вот почему ее голос показался знакомым! Дарья Фолина, моя ассистентка!»

— Где же ваша девочка?

— Ее уже везут сюда, — последовал ответ. — Она будет с минуты на минуту.

«Девочку?! — задыхаясь, хотел заорать Золотарев. — Какую, мать вашу, девочку?!»

— Она у вас чудесная, Евгений Валерьевич, — заискивающе сказала женщина.

«Да! ДА! ЕВГЕНИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ — ЭТО Я!!! СУКИ, ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ!!! ТЫ ДАВНО СДОХЛА, ДАША ФОЛИНА! ТЕБЕ ПЕРЕРЕЗАЛА ВЕНЫ СВИХНУВШАЯСЯ ТВАРЬ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ И В ГРЯЗНОЙ КОСУХЕ! ТЕБЯ НЕТ!!! ВЫНЬТЕ ИЗ МЕНЯ ЭТУ СРАНУЮ ТРУБКУ, И Я ДОКАЖУ ВАМ!!!»

Дарья вновь склонилась над Евгением, и тот, несмотря на колотивший его ужас, все же успел заметить, как она сочувственно поджала губы. Всего лишь на секундочку, но это было.

«Послушай, не надо ничего делать! Это я Евгений Валерьевич Золотарев!!!»

Слова, будто бильярдные шары, тяжело и раскатисто катились изнутри наружу, но на выходе с грохотом стукались о непреодолимое препятствие, которое было крепче титана, в результате рассыпаясь в прах. Как он ни старался, из его глотки вместо слов доносился лишь натужный хрип.

— Забыла вам сказать, Евгений Валерьевич, — произнесла Дарья, слегка наморщив лоб. — Сегодня утром в регистратуру обращалась девушка, она искала своего молодого человека. Говорит, мол, пропал без вести.

— Все может быть, — пожал плечами «Евгений». — Этот мир очень непредсказуем и даже опасен.

Дарья повернулась к нему, вынимая из кармана коричневую книжицу:

— Вот. Только я вам ничего не передавала.

Врач открыл паспорт, с интересом перелистывая страницы.

— Она искала не нашего донора, — сказал он, не отрывая головы, и Евгений, цепенея, понял, что под донором подразумевается он.

— Та девушка сказала, что пропавшего парня зовут Вячеслав, — тихо промолвила Дарья.

«Евгений» поморщился.

— Я понял, о ком ты говоришь, видел ее. Устроила скандал в регистратуре, вопила, как резаная. Такая высокая сутулая дылда, брюнетка?

«Шанита».

От напряжения и бессилия из глаз Евгения потекли слезы. Скатываясь с бледного лица солеными дорожками, они впитывались в казенную плоскую, как блин, подушку.

— Да. И этого тоже зовут Вячеслав, — произнесла врачиха, указывая на Золотарева. — Я его паспорт сразу проверила, как появилась возможность. Так что вам повезло — никто ничего не заметил.

«Евгений» опустил документ в карман халата.

— Нет. Пусть он будет как неопознанный, — решил он. — Так будет лучше для его истеричной подружки. Лучше она будет всю жизнь надеяться и верить, что ее дружок Слава жив, чем будет знать, что он умер, — закончил он проникновенным голосом.

— Да, но ведь…

— Даша, скоро операция, — безапелляционно прервал ее «Евгений». — Мы обо всем договорились. Уже все решено.

— Да. Вы обещали, что у меня не будет проблем, — напомнила она нерешительно. От дрогнувшего голоса санитарки сквозило затаенным страхом.

«Конечно, сука. Ты еще не знаешь, что та самая дылда с черными волосами, которую вы обманули, через несколько лет придет к тебе домой и вскроет тебе вены…»

Пик. Пик. Пик.

— Не будет никаких проблем, — заверил ее «Золотарев». — После операции тебя ждет хорошая премия. Иди.

Послышался звук закрываемой двери.

— Добрый доктор Айболит, — принялся мурлыкать «Евгений». — Он под деревом… сидит…

«Нет, ты не сделаешь этого!!!»

Парализованный Евгений седел буквально на глазах. По искаженно-осунувшемуся лицу ручьями лился пот, а тело током пронизывала обжигающая судорога.

«НЕ НАДО!!!»

Из глотки вновь вырвался клокочущий хрип, и «Евгений» удивленно посмотрел на обездвиженного мужчину.

— Ты все слышал, полагаю?

Подошел, наклонился, пытливо вглядываясь в каждую черточку, родинку, складочку, волосок донора.

— Я знаю, что ты меня слышишь, парень, — прошептал лжеврач. — И видишь. Но ты не можешь двигаться. У тебя компрессионный перелом позвоночника, ты парализован. Если даже выживешь, то станешь глубоким инвалидом, бесполезным куском мяса, который будет способен только жрать и испражняться. Кому ты на х…й нужен? Никому. Даже твоя шалава, что сегодня устроила истерику в регистратуре, долго не выдержит. Но ты нужен мне. Именно сейчас, парень. Точнее, твоя почка.

«Я нужен сам себе!!! Своей семье!!! Вылези из моего тела, грязная тварь!!! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!!! Это я Золотарев, а не ты!..»

Однако все эти слова так и остались бултыхаться в раскаленной глотке Евгения, как обломки тающего айсберга.

Пик. Пик. Пик.

«Евгений» наклонился еще ниже, и их лица разделяли всего пара сантиметров. Золотарев ощущал запах этого жуткого фантома в хирургическом халате — запах лекарств и дорогого одеколона. А еще он чувствовал собственный запах.