Служанка в высшем свете - Элизабет Роллз

— Но… но объявление наверняка может быть отозвано, — запинаясь, выговорила Верити. — Никому не нужно знать, что ему требуется специальное разрешение…

— Дорогая мисс Скотт, Макс сообщил мне, что я должна буду ввести вас в общество. Естественно, я уже рассказала о его обручении на вчерашнем ужине. К настоящему времени все в Лондоне знают, что он женится. Если вы собираетесь бросить его у алтаря, у вас это не выйдет.

Комната закружилась перед глазами Верити в позолоченной дымке. Ловушка захлопнулась. Слова Макса вернулись к ней насмешливой пыткой: «Вы легли в мою постель. Теперь вы там и останетесь».

Праведное негодование, казалось, сочится изо всех пор леди Арнсворт. Она поднялась, обозревая свою непрошеную гостью.

— Моя бедная сестра, должно быть, переворачивается в гробу! — заявила она. — Но вот кого мне больше всех жалко в этой позорной ситуации — так это Ричарда. А что касается Макса… При всем его опыте он должен был соображать лучше, но он-то как раз заслуживает того, чтобы попасться на удочку маленькой интриганке, авантюристке, у которой понятий о нравственности еще меньше, чем у него самого!

Дверь захлопнулась. Менее благовоспитанная дама сделала бы это с большим треском. Верити проглотила комок в горле. Она понятия не имела, кто такой Ричард и почему его нужно жалеть больше всех. Почему ее покойная свекровь должна перевернуться в гробу, было очевидно. Ни одна мать не захотела бы такой связи для своего сына.

И если Макс… лорд Блейкхерст… недостаточно сообразителен или страдает глупым рыцарством, то ей придется заставить его прозреть. Прежде чем они доберутся до алтаря.

Через полчаса Верити поднималась по ступеням особняка Блейкхерста на Беркли-сквер. Несмотря на теплый день, она накинула капюшон, тщательно избегая взглядов прохожих.

Но когда открылась дверь, явив суровый лик дворецкого, она поняла, что ее проблемы только начались. Без единого слова он стал закрывать дверь перед ее лицом гораздо быстрее, чем открыл ее.

Не успев подумать, Верити подставила ногу, не давая двери закрыться:

— Нет, пожалуйста… вы не поняли. Я должна видеть его светлость. Это срочно… пожалуйста!

Лицо дворецкого заставило бы свернуться молоко внутри коровы.

— Его светлость, — заявил он ей, — не принимает здесь женщин подобного разбора. И вообще никого не принимает! Убирайся немедленно, маленькая нахалка! — Он вновь попытался закрыть дверь, при этом без стеснения пнув ногу Верити.

Она ахнула, когда ее нога приняла удар, но не сошла с места.

— Пожалуйста! Я подожду в кухне, но скажите ему, что с ним хотела бы поговорить мисс Скотт.

Дворецкий посмотрел на нее с сомнением:

— То есть вы — мисс Верити Скотт?

Облегченно вздохнув, она кивнула.

С видом человека, который будет проклят, если подчинится, и проклят, если не подчинится, дворецкий открыл дверь настолько, чтобы впустить ее.

— Если вы соизволите подождать в приемной, я удостоверюсь, дома ли его светлость.

— С-спасибо.

Когда дворецкий удалился, она нервно огляделась. Зал был обставлен с изысканно-вычурной элегантностью. Странно. Она представляла себе дом Макса — лорда Блейкхерста — каким угодно, только не таким. Он напомнил ей дом леди Арнсворт.

Неудивительно, что дворецкий его светлости принял ее за обитательницу публичного дома. Она растеряла все шпильки из волос, а назвать ее плащ «поношенным» было бы слишком милосердно. Кроме того, она каким-то образом испачкала в грязи подол.

Глядя на кресла, густо покрытые позолотой, Верити понимала, что ни в одно из них сесть не сможет.

Раздались быстрые шаги по паркету, и она нервно обернулась, почти ожидая, что дворецкий вернулся с челядью, чтобы ее выставить. Но это был Макс.

— Мисс Скотт! Какого черта вы здесь делаете? Вы крайне неосмотрительны! Кто вас сопровождает?

Не обращая внимания на две последние фразы, поскольку ей нечего было ответить, Верити сказала:

— Я должна поговорить с вами, сэр. Пожалуйста. Это очень важно.

Макс поднял руку и провел ею по своим темным волосам.

— Что ж, хорошо, — сухо произнес он. — Проходите в библиотеку. Там мы сможем уединиться. Клипстон! — Он повернулся к дворецкому. — Меня ни для кого нет дома. Вы поняли? Ни для кого.

Верити показалось, что дворецкий сейчас задохнется от негодования.

— Надеюсь, что я знаю свой долг, милорд! — гордо заявил он.

— Я тоже, — ответил его светлость. — Пойдемте, мисс Скотт.

Он ввел ее в большую, удобную библиотеку. Она была далеко не такой изысканной, как зал, но выглядела так, будто в ней проводили гораздо больше времени. Причем мужчины. Вместо тщеславных золоченых кресел здесь стояли большие, кожаные, обращенные спинками к камину. Письменный стол был завален газетами, из-под него резво выскочили два спаниеля и наперегонки бросились приветствовать гостей. У одного из пасти торчала изрядно пожеванная тапка.

Восхищенная, Верити наклонилась к собакам, и они с энтузиазмом облизали ей лицо. Спаниель с тапочкой зашел так далеко, что положил ее ей на ноги.

— Нельзя, Таффи! Сидеть, Гус!

Спаниели не обратили на эти команды абсолютно никакого внимания, разве что вертеть хвостом стали быстрее.

— Все в порядке, милорд, — заверила его Верити, лаская спаниелей дрожащими руками. — Я… я люблю собак.

Непосредственная радость, с которой они приветствовали ее, чуть не заставила Верити забыть обо всем. Собак не волнует ни богатство, ни мода. Ни то, что ты бесповоротно опозорила себя и тебе нет спасения. Они принимают тебя такой, как есть: с твоей поношенной одеждой, погубленной репутацией и всем прочим.

— Мисс Скотт, разрешите представить вам моего брата, Ричарда Блейкхерста.

В ужасе она попыталась выпрямиться, но только внезапно села, когда один из спаниелей опять на нее прыгнул. Она обнаружила, что смотрит на джентльмена, который настолько похож на лорда Блейкхерста, что сердце ее внезапно остановилось.

Сильная рука подхватила ее под локоть и поставила на ноги. Не заботясь о том, чтобы отряхнуть себя, она протянула руку Ричарду, который осторожно взял ее и едва заметно поклонился.

— Простите, что я не целую вашу руку, мисс Скотт, — сказал он холодно. — Боюсь, Таффи и Гус успели прежде меня.

Верити покраснела. Потом увидела выражение его глаз, в которых явно читалась невысокая оценка, и кровь отлила от ее лица. Очевидно, он был возмущен невестой брата.

— Для меня… для меня большая честь познакомиться с вами, сэр. — Она выдавила из себя эти слова, радуясь уже тому, что ее голос не слишком дрожит. Это было ужасно. Она должна была заставить его светлость выслушать!

— Рикки, не мог бы ты оставить нас на несколько минут? Мисс Скотт хотела бы поговорить со мной наедине. — Холод в голосе лорда Блейкхерста отвечал холоду в глазах его брата.