Нано смерть - Максим Шахов

— Скорее всего один из них не знал, исполнитель, — предположил Виктор. — Второй, думаю, знал, поэтому и ушел под шумок из кафе…

— Возможно. Но в любом случае террористы на шаг впереди. Они продолжают заметать следы, а мы топчемся на месте. Понимаешь, Логинов?

— Я не топчусь на месте. Если вы забыли, я только возвратился из Канн, а сейчас сижу на крыше четырехэтажки… — не сдержался Виктор.

— Я фигурально, Логинов…

— А я сижу на крыше фактически… ладно, пойду вниз, есть тут у меня одна мысль.

— Что за мысль?

— Пригорова сама обратилась к Карине насчет груди… Ямпольская успела мне об этом рассказать перед выездом…

— Ну и что?

— Попробую выяснить, кто надоумил Пригорову это сделать…

— Не уверен, что это выведет на террористов.

— Я тоже! Но проверить нужно! Пока что других реальных ниточек к террористам нет.

— Ладно! Докладывай!

Затушив окурок, Логинов спустился вниз. Велев операм организовать оцепление и обход квартир с опросом возможных свидетелей, он пешком вернулся к кафе. Там уже торчали три или четыре полицейских автомобиля. Карину Ямпольскую раненый опер усадил в оперативную машину и курил возле нее, прижимая руку к корпусу.

— Почему не перевязал? — спросил Виктор.

— Да кровотечение несильное. Сейчас «скорая» перевяжет…

— Трупы еще есть?

— Только два, — доложил опер. — В подсобках никого не нашли.

Виктор нырнул в машину к Карине.

— Как вы?

— Не очень… Трясет что-то! — ответила та.

Она сидела с поднятыми плечами и зажатыми под мышками руками.

— Голова не болит?

— Нет!

— Не тошнит?

— Нет!

— Ну тогда это просто стресс…

— Может, мне выпить? — спросила Карина.

— Здравая мысль! — согласился Логинов.

Он вдруг вспомнил, что видел в кафе под барной стойкой коньяк. Что он делал в безалкогольном заведении, было не совсем понятно, но ФСБ это не касалось. И Виктор вылез из машины.

Минуту спустя он вернулся и, снова усевшись рядом с Ямпольской, сказал:

— Хорошие новости! Купил по дешевке у барменши чекушку! Не «Камю», но в лечебных целях пойдет…

Вынув из кармана плоскую бутылку, он отвинтил пробку и протянул коньяк Карине.

— Пейте! Что-то у меня это входит в систему…

— Что входит в систему?

— Спаивание женщин… Не обращайте внимания! — махнул рукой Виктор.

Карина сделала небольшой глоток, потом еще один.

— Будете?

— Можно! — кивнул Виктор. Приложившись к бутылке, он вернул ее Ямпольской и сказал: — Кстати, у меня для вас есть еще одна хорошая новость…

— Какая?

— Вам лично опасность, скорее всего, не угрожает. Похоже, вас использовали просто как выставочный экземпляр для привлечения в клинику звездных клиентов…

— И что тут хорошего? То, что меня использовали, или то, что я не звезда?

— В данном случае для вас хорошо и то, и другое… Пригорова была звездой, и ее уже нет… Базарова использовали для других целей, и его тоже нет… А с вами все в порядке. Разве это плохо?

Карина посмотрела на Виктора и ответила:

— Наверное, вы правы…

— Я точно прав! Пейте, мне надо с вами кое о чем поговорить…

Ямпольская сделала еще один глоток:

— Я слушаю…

— Мы с вами закончили на том, что Пригорова сама обратилась на церемонии «Телетриумфа» к вам насчет операции…

— Ну вообще-то на фуршете после церемонии… Но это, наверное, не важно.

— Да! Я веду к тому, что ей кто-то посоветовал с вами поговорить. Она об этом не говорила?

— Нет…

— А вы не спрашивали?

— Нет…

— Отлично. А у кого можно выяснить это, у вас мысли есть?

— Ну я не так хорошо знала Пригорову, хотя…

— Что?

— Когда я заметила, что она смотрит на мою грудь, Пригорова стояла с Соловьевой. А потом что-то ей сказала и направилась ко мне…

— А Соловьева это кто?

— Шутите?.. Актриса, народная артистка…

— А! Такая с тонким носом?

— Да!

— А у вас есть ее телефон?

— Нет. Я так высоко не летаю…

В этот момент к кафе с мигалками подлетели несколько машин из гаража ФСБ.

— Так… — сказал Виктор. — Я пошел…

— Я могу быть свободна?

— Ну вообще-то, боюсь, у вас захочет взять показания следователь. А это займет прорву времени… Но оно и к лучшему. Пока вы под охраной, вам точно ничто не угрожает. А там видно будет. Развлекайтесь. Я пошел работать…

Вынырнув из машины, Логинов подозвал Астахова и быстро сказал:

— Есть такая актриса Соловьева, народная артистка. Знаешь ее?

— А кто ж ее не знает?

— Тогда тебе задача номер один — срочно узнать номер ее телефона. Задача номер два — договориться о немедленной встрече…

— В смысле — прямо сейчас?

— Астахов, у нас террористы начали взрывать живых людей. Нет времени ждать до предусмотренных процессуальным кодексом семи часов утра!

— Понял!

На столе зазвонил служебный телефон. Виктор взял трубку и сказал:

— Логинов, слушаю!

— Привет! Это Синцов, что ты хотел?

— Привет… В общем, у меня есть несколько глупых вопросов, но мне нужно услышать на них умные ответы.

Синцов был начальником экспертно-криминалистического центра ФСБ.

— Ну так в этом как раз и заключается суть работы экспертов, так что внимательно слушаю, — сказал он.

— Ты же в курсе, что сегодня ночью на моих глазах сделали инъекцию в грудной имплант артисту Базарову, после чего он взорвался?

— Логинов, об этом все в курсе. Все в ФСБ об этом говорят. Даже бабы в моей приемной, которые обычно болтают совсем о другом…

— В его импланте был пентаэритритетранитрат. Я об этом просто знаю. Но если бы не знал, вы бы это установили, правильно?

— Да! Идеальных взрывов не бывает. Поэтому часть взрывчатого вещества остается…

— Значит, я не такой уж профан… А вы можете установить, какое вещество ему укололи в имплант?

— Шприц остался в груди, правильно?