Великий антракт - Александр Широкорад

Такая комиссия действительно была создана. Немцы, узнав о ее существовании, потребовали сообщить им результаты ее работы.

Клемансо язвительно ответил немцам, что непрерывное стремление Германии свалить с себя вину может быть понято только в том случае, если она действительно чувствует ее за собой. Ведь сама же Германия в ноябре 1918 г. заявила, что она согласна возместить все убытки, происшедшие в результате ее нападения на суше, на воде и с воздуха.

В ответ на довод, что новая Германия не может отвечать за действия старого правительства, Клемансо напомнил 1871 г., когда Германия не спрашивала у Французской республики, желает ли она отвечать за грехи французской монархии. Точно так же и в Бресте Германия заставила новую Россию признать обязательства царского правительства.

20 мая граф Брокдорф попросил продлить срок предоставления ответа. Он не терял надежды сыграть на противоречиях среди союзников и поэтому настаивал на отсрочке. Ему дали 8 дней. Германский посол выехал в Спа. Туда же прибыли представители германского правительства. 29 мая Брокдорф-Рантцау вручил Клемансо ответную ноту Германии. «Прочитав в указанном документе об условиях мира, – писал Брокдорф, – те требования, которые нам предъявила победоносная сила противника, мы ужаснулись». Германия протестовала против всех пунктов мирных условий и выдвигала свои контрпредложения. Немцы соглашались на 100-тысячную армию, но настаивали на принятии Германии в Лигу Наций. Они отказывались в пользу Франции от Эльзаса-Лотарингии, требуя, однако, провести там плебисцит. Они выражали готовность уступить полякам значительную часть Познаньской провинции и предоставить Польше доступ к открытому морю. Они принимали передачу своих колоний Лиге Наций при условии признания также и за Германией права на получение мандата. В качестве репараций Германия соглашалась уплатить 100 млрд золотых марок, из них 20 млрд до 1 мая 1926 г. Она уступала часть своего флота. Что касается виновности в войне, то Германия настаивала на создании беспристрастной комиссии, которая расследовала бы этот вопрос.

Пока Совет четырех знакомился с германскими контрпредложениями, Брокдорфа посещали неофициальные представители воюющих держав. Были у него и французы, и англичане. У немцев складывалось представление, что противник готов пойти на уступки. Из каких-то источников немцы узнали о разногласиях по вопросу о разоружении. Впрочем, когда 23 мая на Совете четырех обсуждался доклад военных экспертов Верховного совета об ограничении вооружений малых государств, там присутствовало свыше тридцати человек. При таком трудно было сохранить тайну!

Незадолго перед этим совещанием военные эксперты получили указание определить численность войск малых наций пропорционально армии, оставленной Германии и составлявшей 100 тыс. человек. Это означало, что Австрия должна иметь армию в 15 тыс., Венгрия – 18 тыс., Болгария – 10 тыс., Чехословакия – 22 тыс., Югославия – 20 тыс., Румыния – 28 тыс., Польша – 44 тыс. и Греция – 12 тыс.

Союзники Германии не были представлены на конференции, хотя Австрия уже получила приглашение. Они не могли открыто выразить свой протест, но остальные страны и слышать не хотели о таком составе их армий. Американский генерал Блисс, делавший доклад, полагал, что 100 тыс. человек недостаточно для Германии, нужно увеличить армию и соответственно увеличить численность войск малых наций. Но против пересмотра этого вопроса резко выступил Клемансо.

5 июня представители Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии и Греции были приглашены на заседание Совета в квартире Вильсона. На предварительном совещании, после продолжительной дискуссии, они выработали единую линию поведения – отказаться от сокращения армий. Заседание у президента происходило в крайне накаленной атмосфере. Делегаты приглашенных стран категорически настаивали на сохранении своих армий. Напрасно их убеждали Вильсон и Ллойд Джордж. Клемансо не выступал. Делегаты чувствовали его молчаливую поддержку. Соглашение так и не было достигнуто. Делегаты малых стран покинули заседание.

Германия знала об этих разногласиях и надеялась, что они помогут ей добиться уступок. Но ожидания ее не оправдались. 16 июня Брокдорфу вручили новый экземпляр мирного договора. Это была та же толстая книга, в которую теперь от руки были вписаны красными чернилами некоторые изменения. Франция отказывалась от своего суверенитета в Саарской области в пользу Лиги Наций. Для управления областью назначались пять комиссаров. В Верхней Силезии предназначено было провести плебисцит. В сопроводительной ноте Клемансо подчеркнул, что договор «должен быть принят или отвергнут в том виде, в каком он изложен сегодня». На ответ давалось пять дней. В случае неполучения ответа державы объявят, что перемирие кончилось, и примут те меры, которые сочтут необходимыми, «для того чтобы силой провести и выполнить эти условия». Единственная уступка состояла в том, что немцам по их настойчивой просьбе прибавили еще 48 часов к этим пяти дням.

Немецкая делегация отбыла в Берлин.

Начались заседания германского правительства. Одни министры, в том числе и Брокдорф-Рантцау, предлагали не подписывать мирного договора, надеясь, что разногласия в лагере победителей позволят добиться более мягких условий. Другие настаивали на подписании мирного договора, опасаясь распада империи. Но и те, которые требовали подписания, открыто говорили, что выполнять условия не следует. Запросили мнение Гинденбурга. Он ответил, что армия неспособна сопротивляться и будет разбита, надо сохранить во что бы то ни стало армию и ее верховный штаб. Тайно вели переговоры с французами. Те дали понять, что кайзера и генералов не тронут.

Замечу, что не только французы, но и англичане первоначально мечтали о расправе над кайзером. В 1990-х гг. британская королева Елизавета II фарисейски заявила, что она не посещала СССР из-за того, что-де его руководители причастны к смерти ее родственника Николая II и его семьи. Между тем именно король Георг V и его окружение категорически отказались принять свергнутого царя и его семейство. Вильгельм II находился с Саксен-Кобург-Готской династией, правящей до сих пор в Англии[15], в той же степени родства, что и Николай II. Тем не менее в 1916–1917 гг. аристократы из партии консерваторов организовали движение «Повесим кайзера». И лишь боязнь большевиков заставила англичан и французов отказаться от этого намерения.

21 июня германское правительство сообщило, что готово подписать мирный договор, не признавая, однако, что германский народ является ответственным за войну. На следующий день Клемансо ответил, что союзные страны не пойдут ни на какие изменения в договоре и ни на какие оговорки и требуют либо подписать мир, либо отказаться от подписания. 23 июня Национальное собрание Германии приняло решение подписать мир без всяких оговорок. Настроение было чрезвычайно напряженное. Боялись, что Антанта может начать наступление. Какой-то депутат, по свидетельству Эрцбергера, волнуясь по поводу затянувшихся прений, истерически кричал: «Где мой автомобиль? Я должен сейчас же ехать! Сегодня ночью появятся французские летчики!»