Верю-не-верю. Я тебя люблю - Зоя Анишкина

чтобы достать нам контейнеры с едой и термос. Повеяло ароматом кофе. Я была бы счастлива сделать хоть глоток! Но все равно слушала, не двигаясь.

Возможно, я боялась, что они могут заметить, что я тут сижу. Вспомнить об этом и выгнать, как маленького ребёнка, которому запрещено смотреть фильмы для взрослых. Ира продолжила:

– Потом местным пришёл новый заказ. Прощупать почву. Был дан точный адрес, наводка. Вид и описание девушки. А ещё твоё описание. Более чем полное. И если ее имени не называли, то тебя словно прощупали вдоль и поперёк.

Теперь наконец-то до меня дошло. Они говорят о тех, кто приходил за мной в дом. Кого я сочла людьми отца. Теперь стало интересно вдвойне. Я понимала, что смогу быть полезной…

– Ты пристрелил троих. Остальные озверели. Как я поняла, они хотели выслужиться. Задание-то было, лишь узнать, где девка и ты, а не брать вас. Но сейчас каждый отбитый наёмник мечтает попасть на север.

– И они решили, что притащить тех, о ком речь идёт, – значит вызвать восторг.

Ирина кивнула. Теперь она открывала контейнеры. Там была разнообразная еда, но и ее запах, и даже аромат кофе словно пропали для меня. Я ждала продолжения.

– Дело в том, что на следующий день они все были мертвы. Шуму наделали знатно, но кто бы их ни заказал, он подчистил за собой. Или наказал их. И ещё…

Она на этот раз посмотрела на меня, оценивающе проходясь по телу от головы до пяток. Я нахмурилась и упрямо вздернула подбородок. Ира продолжила:

– Местные… В общем, те, кто у руля стоит, строго-настрого запретили трогать девчонку. Всех припугнули, и теперь тебя ищет каждый, кто может сложить два плюс два, на этом побережье. Если так выйдет, что тебя схватят, просто скажи, что ты Ева Мендельсон. Тебя не тронут.

Не поняла, что говорили ее глаза. Но явно не комплименты она мне про себя отвешивала. Скорее всего, была против, чтобы Игорь тащил меня с собой в Гродный.

Но прости, тетя. Тебя вообще никто не спрашивал. У нас тут свои дела и своя жизнь. Лучше бы Аду не пускала на север.

– Спасибо. Мы все поняли. Ты так и не узнала, кто ее ищет?

Ира обернулась на Игоря и с издёвкой ответила:

– Конечно, узнала. Но ответ всегда одинаковый: Иванютин. Не знаю, что там за история с ней, раз собственный папа, после того как его тут разукрасили, притих и дочь не ищет, но чтобы мертвец так усердствовал…

Верю-не-верю. Я тебя люблю

Глава 24. Ева

Ира уехала. Они ещё долго рассуждали с Игорем, что могло случиться. Почему вышла такая ситуация. А я сидела неподалёку как мебель. С каждой секундой во мне просыпалось что-то тёмное.

Оно разрасталось со страшной скоростью. Руки сжимались в кулаки, и хотелось крикнуть этим голубкам, что я, вообще-то, здесь. Так сидела минут пятнадцать, пока до меня не дошло: кажется, это банальная ревность.

Слишком долго мы были только вдвоём. Слишком часто мною и моим мнением пренебрегали. Даже он. Я привыкла, что он смотрит только на меня, привыкла, что все внимание одной мне.

Пора отвыкать. Игорь – мой похититель и наши с ним ненормальные отношения перешли в иную плоскость… Это странно и не должно обнадёживать.

А если я хочу, чтобы меня слушали, так и говорить надо по делу. А не верещать на весь лес, чтобы папа меня спас. Поэтому, как только Ира уехала, я подошла к нему и тронула за плечо.

Игорь отреагировал не сразу. Как в замедленной съёмке затуманенным взглядом посмотрел мне в глаза. И все мысли о собственных рассуждениях испарились. Потому что в голубых радужках мелькнула такая тоска…

– Знаешь. В том особняке должен был находиться мой друг. Конечно, есть большая вероятность, что он спасся… А ещё где-то в этом проклятом городе сидит мой брат и недальновидная девушка, что затащила его туда.

– Я тоже не самая, как ты выражаешься, дальновидная, но ты тоже не бросил меня.

Вот как ему удавалось парой фраз выводить меня на столь противоречивые эмоции. Тут и жалость, и злость, и нежность, и раздражение. Ада наверняка не ждала, что Максим последует за ней. Она всю жизнь была одиночкой.

– Не бросил. Но ты другое.

– Почему?

Я искренне недоумевала, почему он своё отношение ко мне считает каким-то иным. Ира же сказала, что его брат вроде как влюбился? Или любовь и сумасшествие стоят по разные стороны баррикад?

– Потому что. Ты не знаешь моего брата. Я всю жизнь прикрывал ему спину и вытаскивал из передряг. Всю жизнь стоял сзади, готовый подхватить, и всегда, с момента, как родителей не стало, и после того, что случилось с Машей, боялся. Боялся, что меня не окажется рядом в тот самый момент.

У него тоже все сложно. Его брат теперь представлялся мне каким-то ветреным раздолбаем. Такие и привлекали Адалину. Она сама рассказывала, что никогда ей не выйти замуж, потому что те парни, что ей нравятся, не женятся.

Но в любом случае это не наши дела, а их. Тихо сказала:

– Ты сам говорил мне про выбор. Каждый делает его сам. Твой брат вот решил так. Мой отец… Да кто его знает, что он решил. Наше дело принять их, а их – нести ответственность.

Игорь посмотрел на меня странно, я же горько усмехнулась.

– Да, представь себе, за светлыми волосами скрывается светлая голова. Я не только за собачками ходить умею да бомжам речи про новую жизнь задвигать.

Мгновенно его взгляд стал жёстче. Вот кто меня за язык тянет, но не успела я сказать что-то ещё, он отвернулся. Отошёл дальше и стал смотреть через небольшое окно на море.

Несколько мгновений я медлила, находясь в ступоре. Никогда раньше не испытывала такого количества негативных эмоций. Для меня это совершенно неестественно.

Ну и… Подошла к нему и тихо сказала:

– Когда только нас перевели в Гродный, мы