Мистер Обязательность - Майк Гейл

— Дело не в этом, — тихо сказал я. — Я до сих пор кое-чего не понимаю. Откуда у Марка оказалась пленка с моим выступлением?

— Это я ему дала, — смущенно сказала Мэл. — Я же знала, что сам ты никогда ее не отошлешь. Прости меня. Вечно я вмешиваюсь…

— Брось, ради бога, — ответил я. — Мне нужно было давным-давно послать эту кассету. Не знаю, что на меня иногда находит.

— Ты просто немного испугался, — сонно сказала Мэл и поцеловала меня. — Ты же знаешь, я все готова сделать, чтобы помочь тебе. Наверное, тебе кажется, что я не воспринимаю то, что ты делаешь, всерьез, но это не так. Мне и вправду кажется, что ты можешь рассмешить кого угодно. Меня, например, ты постоянно смешишь, иногда даже не желая этого. Пообещай мне, что, когда мы состаримся и будем питаться молочными кашками, ты по-прежнему будешь смешить меня до тех пор, пока у меня молоко через нос не потечет.

Я с удивлением воззрился на нее.

— Неужели не помнишь? Дело было прошлым летом. Мы сидели у меня дома, и настроение мое из-за работы было хуже некуда. Ты изо всех сил пытался меня развеселить, но у тебя ничего не получалось, так как мне хотелось быть мрачной. В какой-то момент, когда я решила выпить молока, ты вдруг запрыгал на диване вверх-вниз, изображая обезьяну, поющую «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Я так смеялась, что у меня молоко через нос потекло.

— Буду стараться, — я на секунду задумался. — Послушай, Мэл, спасибо тебе за все то… ну, ты понимаешь… за то, что ты делаешь для меня.

Мне было трудно подобрать слова.

— Можешь не благодарить, — улыбнулась она в ответ. — Главное, не забудь подарить мне «феррари»!

В 7:30 зазвонил будильник. Скосив глаза, я долго на него смотрел, а затем пихнул в кипу одежды. «Сегодня же суббота, — спросонья думал я, — разве можно тревожить человека в такую рань?» С трудом приподнявшись на локте, я уставился на уже вставшую и весьма бодрую Мэл.

— Пора вставать, — сказала она, пытаясь мягко стащить меня с кровати.

На Мэл была только длинная и довольно аляповатая футболка, и вообще вид она имела несколько взъерошенный. Но при этом достаточно соблазнительный, чтобы хоть кого заставить вскочить с постели и начать гоняться за ней по комнате на манер Бенни Хила. Тем не менее утро было слишком ранним, и я был слишком расслаблен, так что гоняться не стал. Я закрыл глаза в надежде, что это заставит ее угомониться и оставить меня в покое.

Не тут-то было. Мэл принялась стаскивать с меня одеяло, оставляя мое бедное тело на растерзание утреннему холоду. Потом она, точно рассчитывая каждое движение, подкралась ко мне и жизнерадостно прокричала в самое ухо: «Пора вставать!» Не говоря ни слова, я поднялся и поплелся в ванную.

Оказалось, столь грубому пробуждению я обязан нашей помолвке. Прошло уже шесть недель, и пора было строить свадебные планы. Мы заранее договорились о дате — октябрь этого года. Венчание должно было состояться в приходской церкви — в том районе, где жили ее родители. Моим единственным пожеланием была дискотека после церемонии. Мэл отвергла мой план, заявив, что «такого идиотизма она от меня не ожидала». Я был потрясен. С моей точки зрения, свадебная церемония без живчика ди-джея и песенок в стиле «Истинная женщина» («Коммодорс») и «Давай-ка, Эйлин» («Дексис Миднайт Раннэр») теряла смысл. Но Мэл настаивала на чем-нибудь более «элегантном» — струнном квартете или оркестре — и уступать не собиралась. Этот небольшой свадебный спор быстро решился в пользу одного из игроков, — думаю, понятно какого. Тем более что к концу спора я вдруг осознал, что по телевизору уже пять минут как показывают «Симпсонов» и я рискую пропустить конец.

Все это было мелочью по сравнению с самими свадебными приготовлениями. Впереди нас ожидали: свадебный обед, цветы, фотографы, съемка на видео, бронирование гостиницы для медового месяца, поиск и бронирование помещения для приема гостей, найм машины и выбор торта. Все это нужно было найти и, что гораздо хуже, за все это надо было заплатить. Моя мама подарила Мэл огромный блокнот с витиеватой надписью золотыми буквами «Свадебный органайзер», и теперь все наше свободное время посвящалось ему. Что же касается выходных, то они были загружены еще больше, чем будни. Они превратились в официальные дни Мэл и Даффи — дни, освящающие предстоящую супружескую гармонию.

— Куда мы сегодня направляемся? — мрачно спросил я, после того как умылся, побрился и вообще кое-как пришел в себя.

— Мы говорили об этом вчера.

— Да?

Единственное, что мне удалось вспомнить о вчерашнем вечере, это китайский ужин и погружение в сон перед телевизором.

— Да. Когда смотрели новости. Я тебе сказала, что нам нужно поехать в это место, чтобы составить список необходимых к свадьбе вещей, на что ты ответил «Как тебе будет угодно».

— Ну да, — начал блефовать я, — мы едем в…

— ИКЕА.

Я никогда еще не был в ИКЕА. Мне пару раз случалось парковаться у этого магазина, но внутрь я предпочитал не соваться. Честно говоря, я вообще не понимаю идеи мебельного обустройства дома. Для меня стул — это стул. Стол — лишь стол. А занавески — просто занавески. Но Мэл видела в этих предметах какой-то метафизический смысл, чего я никак не мог понять. Стул становился стулом лишь в случае наличия еще пяти подобных, причем все шесть должны были сочетаться с салфетками. Стол имел право на существование лишь в том случае, если за него могли усесться от шести до восьми приглашенных гостей. А уж занавески, те вообще являлись основополагающим элементом домашнего убранства. Я однажды услышал, как она объясняла Носферату: «Ошибешься в выборе занавесок, и конец всему».

Как только мы подъехали к ИКЕА, сердце мое ушло в пятки. Образцовые Пары мчались сюда, как лосось на нерест. Десять минут мы торчали в очереди лишь для того, чтобы заехать на парковку. Затем мы начали выписывать круги по всей стоянке, как охотники на сафари, идущие по следу раненой антилопы. Хотя были и приятные моменты. Одновременно с какой-то парой на «Vauxhall Tigra» я заметил освободившееся местечко и припустил к нему. И хотя я был за рулем всего лишь «2CV», у них не было ни единого шанса. Влетев на стоянку, я торжествующе посмотрел в зеркало заднего вида и восторжествовал еще больше: сидящего за рулем водителя яростно распекала за медлительность его прекрасная половина.

— Что мы здесь делаем, Мэл? — спросил я, когда мы проходили через автоматические двери.

Мэл в этот момент уже перекидывала через плечо огромную желтую сумку, с которой полагалось ходить по этому магазину. Должен заметить, что вопрос мой был чисто риторический.

— Делаем покупки, глупенький, — ответила Мэл, поняв вопрос буквально.

Этот разговор наглядно иллюстрировал характерную разницу между нами. Для Мэл поход в магазин не являлся механизмом для достижения какой-то цели — он сам по себе был целью. Она как будто двигалась по некоему духовному пути в поисках чего-то неуловимого, чего-то, что должно было помочь ей познать мир и обрести в нем себя. Одного я не понимал — зачем ей на этом пути нужен был я. Но раз уж я был там и мы должны были пожениться, я решил плыть по течению.