Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Что ты, родной! – пылко возразила Кетин. – Наоборот, я считаю тебя слишком молодым, ветреным и безответственным.

– Интересно почему?

– А потому: ты мог бы перейти на более спокойную и престижную работу, но будешь продолжать свои опасные полеты. Вместо постоянной заботы о семье ты будешь рисковать жизнью немыслимо где и лишать меня сна и покоя.

– Да о каком риске ты говоришь? – Чинкис беззаботно рассмеялся. – Мои полеты не опаснее, чем полеты на флайере.

– Это ты так говоришь! Я узнала статистические данные и просто ужаснулась: за последние сто лет из полетов не вернулось двести сорок три чистильщика. И ты готов утверждать, что в этой работе нет никакой опасности?!

– А остальную статистику ты не просматривала? Там, кстати, говорится, что за те же годы в нашей галактике на флайерах, которые разбились при различных обстоятельствах, погибло более сорока тысяч аларастрасийцев. А сколько жизней оборвалось при отравлениях, падениях с лестниц и крыш, да и вообще при несчастных случаях? Так что мои полеты – не что иное, как малодушное бегство от нашего опасного для жизни повседневного быта. И учти: подавляющее большинство погибших или пропавших чистильщиков – начинающие, неопытные пилоты.

– Конечно, тебя послушать, так рейды чистильщиков не что иное, как увеселительные прогулки. Почему же тогда на вашу работу не берут женщин? Я бы, например, всегда с удовольствием тебя сопровождала.

– Ну о чем ты говоришь? – Чинкис даже рассердился. – Это строжайше запрещено! Великий Фетиус категорически не разрешал даже думать о вылете женщин за пределы нашей галактики. Только в виде исключения пятьсот лет назад высший совет разрешил женщинам постоянное проживание на оборонных базах, которые находятся в плотных туманностях, окружающих галактику. Женщины – самое дорогое и самые охраняемое, что у нас есть, без них у цивилизации нет будущего.

– Ну вот – раз меня надо охранять, возьми меня с собой в полет. Ведь ты уверен, что там намного безопаснее, чем здесь.

– Ты все стараешься перекрутить. Дальний космос опасен для женщин тем, что лишает их возможности иметь детей.

– Странно! Я никогда раньше о таком не слышала.

– А зачем о таких вещах говорить? Вполне достаточно запрета, который все должны выполнять беспрекословно.

– Я специально поинтересуюсь у медиков насчет бесплодия, но мне все-таки очень интересно хотя бы послушать о тех мирах, где ты бываешь. Расскажи мне поподробнее о своих полетах.

– Что же именно?

– Да все, что хочешь. Ты ведь знаешь, я ни разу не летала дальше наших спутников. Сколько времени надо, чтобы долететь, например, в то место, к той яркой звезде?

– Видишь ли, если бы мы сию минуту телепортировались в темпоральном поле именно в то место, которое ты показала, то были бы там минут через пятнадцать. Но этой звезды в таком случае рядом не окажется.

– Как же так? Куда же она денется?

– Дело в том, что в данный момент времени мы видим то место, где та звезда находилась лет сто назад. Именно столько времени понадобилось ее лучам, чтобы достичь нашей планеты. А ведь за эти сто лет находящиеся в постоянном движении звезды сместились на огромное расстояние вперед, по ходу своего движения.

Поэтому включается компьютер и подсчитывает их траекторию, скорость, а самое главное – место, где звезды сейчас находятся. Затем корабль стартует, казалось бы, в пустоту, но через пятнадцать минут оказывается именно возле искомой звезды и, уже на гипертяге, подходит к нужной планете или в выбранную точку.

– А за какое время ты добираешься до той планетки, где нашел пирамиду, о которой разговаривали за столом?

– О-о… дай-ка вспомню. – Чинкис начал подсчитывать в уме. – По-моему, около двухсот пятидесяти часов.

– Так долго! – воскликнула Кетин.

– И это при условии, что по пути не возникнет каких-то попутных отклонений от курса. Это когда включается прибор Нона и приходится обследовать близлежащие галактики для выяснения источника сигнала. Вот сама посчитай: я вылетаю отсюда за пределы нашей галактики в пояс оборонных баз, связываюсь с ними и как можно подробнее регистрирую свой предполагаемый маршрут и примерные сроки своего возвращения. После этого делаю первый, получасовой прыжок через ближайшую галактику. Потом – десятиминутная остановка для ориентировки компьютера и подзарядки генераторов для следующего прыжка. Затем следующий скачок – и следующая остановка. И так можно двигаться до бесконечности.

– А если вдруг компьютер выйдет из строя?

– На корабле есть дублирующий, а вот если и он подведет, то шансов на благополучное возвращение практически не остается. Корабль будет веками болтаться между незнакомыми галактиками и в конце концов самоуничтожится после смерти пилота от старости.

– Бр-р-р, – содрогнулась Кетин, – мне даже жутко такое представить!

– А ты и не представляй! Давай лучше вообразим себе новый дом, который я начну строить в ближайшее время. Каким ты себе его представляешь?

– Большим, красивым, – Кетин плотнее прижалась к мужу, – и полным детей.

Поздним вечером Юниусу удалось-таки вырваться из своего душного офиса, в котором работающие на пределе кондиционеры не могли разогнать атмосферу лихорадочной подготовки к новой разведывательной операции. Выйдя на крышу, он не стал дожидаться лифта, а, заметив свободную таску (конструкторы называли это «труба скоростного спуска», но в народе привилось название простое и незатейливое), нажал клавишу «Занято» и, набрав воздуха, прыгнул в отверстие. Пятисотметровое здание, в котором работал отдел разведки по странам Среднего моря, внешне ничем не отличалось от большинства идентичных зданий Хрустального города. Вся разница между подобными стодвадцати – стотридцатиэтажными домами заключалась в разнообразии шпилей и башенок, их венчающих.

Да еще в форме и размерах раскинувшихся далеко в стороны улавливателей осадков. Достигнув уровня первого этажа, Юниус заскользил по тормозному желобу, но, не дожидаясь полной остановки об амортизационную подушку, ловко выпрыгнул и, не оглядываясь, слился с толпой гуляющих по Верхней набережной. Он боялся, что вдруг появится что-то срочное и придется вернуться с полдороги. А устал он зверски и, вдохнув свежего морского воздуха, уже ни за что не хотел возвращаться к пыльным бумагам и надоевшим инструктажам. Да и вообще, подобное делопроизводство могло убить любые добрые отношения к работе.

Пусть этим займутся его замы. Спуск на лифте занимал слишком много времени, поэтому подобное возвращение на работу могло случиться. Дело в том, что нижние этажи занимали разнообразные фирмы и представительства, под прикрытием которых и над которыми работал разведывательный центр. А лифты этого секретного ведомства работали только на верхних сорока пяти этажах. На восьмидесятом этаже пришлось бы петлять по коридорам, пройти несколько контрольных пунктов. А затем на другом лифте спуститься на сороковой.