Остров Скелета - Энтони Горовиц

придумали целую новую биографию. Ещё один агент, Джонсон, возможно, погиб.

Простая разведывательная операция? Бёрн нервничал. Алекс был в этом уверен. И, скорее всего, Тёрнер и Трой – тоже.

Что бы ни происходило на острове Скелета, ему явно рассказывали далеко не всю правду. Ему нужно будет узнать всё самому.

Эта комната вообще не была похожа на комнату. Слишком большая, со множеством дверей – и не просто дверей, а с арками, альковами и широкой террасой, открытой солнечному свету. Пол был мраморным, из расположенных в шахматном порядке зелёных и белых квадратов, из-за которых казался ещё шире, чем на самом деле. Мебель была антикварной и богато украшенной – и она стояла повсюду. Полированные столы и стулья. Пьедесталы с вазами и статуэтками. Огромные зеркала с позолоченными рамами. Потрясающие люстры. Перед большим камином лежало чучело крокодила, а напротив него сидел человек, который этого крокодила убил.

Генерал Саров потягивал чёрный кофе из маленькой фарфоровой чашки. Кофеин вызывает привыкание, так что Саров позволял себе лишь одну крохотную чашечку в день. То был его единственный маленький порок, и он им наслаждался. Сегодня он был одет в повседневный льняной костюм, но даже такая одежда на нём выглядела почти парадной – на ней не было ни единой складки. Верхняя пуговица рубашки была расстёгнута, обнажая шею, которая выглядела высеченной из серого камня. Потолочный вентилятор медленно вращался в нескольких метрах над столом. Саров медленно, смакуя, выпил последний глоток кофе, затем поставил чашку с блюдцем обратно на стол. Фарфор не издал ни звука, опустившись на полированную поверхность.

В дверь – точнее, в одну из дверей – постучали, и в комнату вошёл человек. Хотя «вошёл», пожалуй, здесь не самое верное слово. Коротко описать то, как передвигался этот человек, было невозможно.

В нём всё выглядело неправильно. Его голова торчала над плечами под углом, сами плечи были кривыми и покатыми. Правая рука была короче левой, а вот правая нога – на несколько сантиметров длиннее левой. Чёрные кожаные ботинки на ногах были разного размера – один заметно больше и тяжелее другого. Одет он был в чёрную кожаную куртку и джинсы; пока он шёл к Сарову, его мышцы перекатывались под одеждой, словно жили какой-то своей жизнью. Его тело выглядело совершенно раскоординированным, и, хотя он двигался вперёд, выглядело всё так, словно он пытается идти назад или вбок. Но хуже всего было его лицо. Его словно разобрали на мелкие кусочки, как головоломку, а потом дали собирать эту головоломку маленькому ребёнку, который лишь в общих чертах себе представлял, как выглядит человек. Шея и щёки рассечены десятком шрамов. Один глаз был красным и постоянно налитым кровью. С одной стороны головы росли длинные бесцветные волосы, с другой же он был совершенно лыс.

С первого взгляда, конечно, этого определить было нельзя, но ему было всего двадцать восемь лет, и ещё несколько лет назад он считался самым устрашающим террористом Европы. Его звали Конрад. Кроме имени, известно о нём было очень мало: как говорили, он был турком, родился в Стамбуле в семье мясника, а в девять лет взорвал школу бомбой, которую собрал в кабинете химии после того, как его наказали за опоздание на урок.

Кто готовил Конрада и, если уж на то пошло, кто его нанимал, тоже никто не знал. Он был настоящим хамелеоном. У него не было никаких политических взглядов – он работал исключительно за деньги. Считалось, что он несёт ответственность за ужасные террористические акты в Париже, Мадриде, Афинах и Лондоне. С уверенностью можно было сказать лишь одно: за ним охотились спецслужбы девяти стран, ЦРУ включило его в список самых разыскиваемых преступников под номером четыре, а за его голову официально назначили награду в два миллиона долларов.

Его карьера завершилась внезапным и неожиданным образом: бомба, которую он нёс с собой, чтобы подорвать военную базу, взорвалась слишком рано. Бомба в буквальном смысле разнесла его на куски, но вот убить не смогла. Его сшила заново команда албанских врачей из исследовательского центра близ Эльбасана. Именно результат работы их рук сейчас наблюдал Саров.

Вот уже два года Конрад работал личным помощником и секретарём Сарова. Когда-то он счёл бы такую работу недостойной, но сейчас у Конрада просто не оставалось выбора. К тому же он понимал, насколько масштабны планы Сарова. В новом мире, который собирался сотворить русский генерал, Конрад получил бы свою награду.

– Доброе утро, – на безупречном английском языке сказал Саров. – Надеюсь, нам удалось достать из болота все оставшиеся банкноты?

Конрад кивнул. Он предпочитал не разговаривать.

– Отлично. Деньги, конечно, придётся сначала отмыть, ну а потом снова перевести на мой счёт.

Саров открыл лежавший на столе дневник в кожаном переплёте. Он был заполнен идеально аккуратным почерком.

– Всё идёт строго по расписанию, – продолжил он. – Сборка бомбы?..

– Закончена.

Конраду стоило немалых усилий произнести это слово. Ему пришлось напрячь все мышцы лица, чтобы вообще хоть что-то сказать.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Президент России прибудет сюда всего через пять дней. Сегодня он прислал мне электронное письмо. Борис написал, с каким нетерпением ждёт этого отпуска. – Саров мимолётно улыбнулся. – Этот отпуск он, конечно же, никогда не забудет. Ты подготовил комнаты?

Конрад кивнул.

– А камеры?

– Да, генерал.

– Отлично.

Саров провёл пальцем по странице дневника и задержался на слове, которое подчеркнул и обозначил знаком вопроса.

– Ещё до сих пор не закрыт вопрос с ураном, – сказал он. – Я всегда знал, что покупка и доставка ядерных материалов – очень опасное и деликатное дело. Люди из самолёта угрожали мне и поплатились за это. Но они, конечно же, работали на третье лицо.

– Коммивояжёра, – сказал Конрад.

– Именно. Сейчас Коммивояжёр уже наверняка знает, что случилось с его посланцами. Никаких других денег он от меня не получит, так что, вполне возможно, выполнит свою угрозу и сообщит обо всём властям. Это, конечно, маловероятно, но я всё равно не хочу испытывать судьбу. У нас меньше двух недель до того, как взорвётся бомба, и мир примет форму, которую я хочу ему придать. Рисковать нам нельзя. Так что, дорогой мой Конрад, ты должен отправиться в Майами и устранить из нашей жизни Коммивояжёра – а для этого, боюсь, его придётся лишить и собственной жизни.

– Где он?

– Он ведёт свои дела на корабле – круизном лайнере под названием «Мэйфейр-Леди». Обычно этот лайнер стоит пришвартованным у Прибрежного рынка. На воде Коммивояжёр чувствует себя в большей безопасности. Мне же будет куда приятнее, когда он