Последний взгляд - Джеймс Олдридж

— О, боже, — услышала она откуда-то крик Скотта. — Я попал в него!

Бо не верилось, что это так. Потом она увидела Скотта, выскочившего из сделанного им укрытия в виде маленького шалаша, ярдах в двадцати of них.

— Он жив? — крикнул он Бо. — Матерь божья, неужели я его убил?

— Дурак! — крикнула ему Бо и побежала к Хемингуэю.

— Но я целился далеко в сторону! Я не мог попасть в него, — заговорил Скотт. — Ради господа, Бо…

Скотт первый добежал до Хемингуэя, и когда он, еле переводя дух, нагнулся посмотреть, где рана, Хемингуэй прорычал что-то неразборчивое и вскочил на ноги, и, по словам Бо, Скотт так испугался, что лицо его побелело, зеленые глаза стали желтыми, как у кошки, и он едва удержался на ногах.

— Господи Иисусе, Эрнест, — проговорил он, еле переводя дух. — Ты перепугал меня до смерти, болван ты эдакий!

— Это еще не перепуг, — заорал побагровевший Хемингуэй. — Это еще легкая встряска. — И, подобрав с земли свою двустволку, он взял Бо за локоть и отвел ее в сторону, на маленькую полянку. — Если ты сдвинешься с места хоть на дюйм туда или сюда, — сказал Хемингуэй Скотту, — ты получишь весь заряд. Так что стой смирно, потому что стрелять я буду из обоих стволов.

— Ох, нет, Эрнест! — воскликнула Бо. — Нет!..

Но Хемингуэй ухватил Бо за пояс ее брюк.

— Стой здесь, — приказал он.

Скотт уже овладел собой. Он стоял прямо и спокойно.

— Давай, — сказал он. — Я верю в твою меткость. Ты промахнешься.

— Возможно…

— Ну, давай.

— Нет!.. — вскрикнула Бо.

— Помалкивай, Бо, — весело сказал Скотт. — Эрнест знает, что делает, и я тоже.

— Ты сумасшедший, — сказал Хемингуэй. — И к тому же пьян.

— А ты по крайней мере теперь знаешь, каково это, когда за тобой охотятся, запугивают и стреляют в тебя, — спокойно сказал Скотт.

— Я и так знаю, болван несчастный, каково это, когда за тобой охотятся, запугивают и стреляют в тебя. Что же ты хочешь доказать?

— Я просто хочу, чтобы ты знал, — чопорно сказал Скотт, — что все, что ты делаешь в последние дни, ведет к страданиям и смерти. Вот До чего ты дошел, Эрнест, только ты слишком испорчен, чтобы понять это.

— А ты дерьмо! — сказал Хемингуэй и выстрелил из одного ствола.

Скотт потом говорил мне, что ему показалось, будто низко над землей пронесся плотный, колючий ветер.

— Я даже не вздрогнул, — рассказывал он, — а Эрнест был так поражен моим поведением, что из второго дула выстрелил гораздо ближе ко мне. Комки земли, клочья травы и вереска обсыпали мне лицо и одежду, а в левой ноге я почувствовал жгучую боль. И увидел кровь…

Бо не выдержала. Наша всегда собранная англичаночка, которой до всего было дело, уже много дней тревожилась о них и оберегала друг от друга, но выстрелов Хемингуэя ее нервы не выдержали. Она потеряла сознание.

— Все мои старания были ни к чему.

Когда она пришла в себя, Скотт и Хемингуэй склонились над ней, стоя на коленях. Скотт обмахивал Бо зеленой охотничьей шляпой, а Хемингуэй похлопывал ее по щекам.

— Я сделала какую-нибудь глупость? — спросила Бо.

— Да. Ты хлопнулась в обморок.

— Ты сразу сплющилась, как складной цилиндр, — сказал Скотт.

— Ох, правда? — простонала она. — Но это только по вашей дурацкой вине, — заявила она, садясь на траве. — Вы оба вели себя, как дикие звери. Вы чуть не убили друг друга.

— Ну что ты, Бо, — возразил Скотт. — Я целился так, чтоб промахнуться на целую милю, и Эрнест тоже.

— Ты едва не снес мне голову, — сказал Хемингуэй.

— Чепуха, — заявил Скотт. — Дело в том, что ты никудышный стрелок. Ты в меня попал. У меня в теле свинец. Я тоже моту показать свой раны.

Скотт начал усиленно хромать, придерживая рукой ногу выше колена, и Бо рассмеялась почти истерическим смехом. А Хемингуэй сердито схватил свой ягдташ и зашагал к конечному месту встречи у белого дома на склоне холма.

— Погоди минутку, — остановил Скотт Бо, которая хотела было пойти вслед за Хемингуэем. — Клянусь тебе, Бо, он в меня попал. Я покажу тебе ногу. — Он попытался закатать узкую штанину выше колена, чтоб показать ей ранку, но штанина никак не закатывалась.

— Да не надо, — сказала Бо. — Пошли.

— Но клянусь тебе, Бо, это правда. Честное слово.

Скотт уже снял башмаки и тщетно бился над бриджами. Потом он увидел двух егерей, вышедших из маленького белого домика. После первого выстрела Скотта они старались держаться в стороне, но последняя перестрелка погнала их к Ги де Гесклену — два сумасшедших американца пытаются убить друг друга, пусть мосье де Гесклен пойдет туда и вмешается. Мосье де Гесклен шагал позади егерей.

— Сейчас Ги сорвет с меня эполеты, — сказал Скотт. — Он хочет вытурить меня из своей феодальной армий. Нет, пожалуй, вызвать меня на дуэль. Ну да, конечно, это в его стиле.

Но на полпути группа встретила Хемингуэя, они остановились, несколько минут поговорили о чем-то и все вместе повернули обратно к белому дому.

— Мы спасены, — сказала Бо. — Интересно, что сказал им Эрнест.

— Он им сказал, что я пьян как скотина и не стоит со мной возиться, — с горечью ответил Скотт.

— Не будьте злюкой, Скотт. По крайней мере он спас вас от ужасного нагоняя, на которые Ги такой мастер.

— Пожалуй, я лягу вот здесь, и пусть меня засыплют листья, — сказал Скотт.

— Мет, пойдемте, — сказала Бо. — Прошу вас…

— Ты знаешь, Бо, что я абсолютно трезв. И все же чувствую себя, как пьяный. Так что, вероятно, Эрнест правильно сказал насчет охоты и убийств. И то и другое действует, как джин.

— Эрнест неправ. Во всяком случае, вы-то не должны так думать.

— Но я мог бы охотиться не хуже, чем он, — сказал Скотт. — А может, и лучше.

— Да не надо об этом думать, — ответила Бо. — Зачем вы себя терзаете?

— Беда только в том, — продолжал Скотт, — что нельзя выследить дичь на Елисейских полях или на Парк авеню, зато можно напиться до обалдения, пройдя из одного конца города в другой.

— О господи!

Скотт вздохнул и стал обуваться.

— Это, конечно, скверная альтернатива, — сказал он. — Но охотиться, выслеживать и убивать в сто раз хуже, чем пить, кутить и танцевать; и я должен как-то убедить в этом Эрнеста.

— Если вы его еще увидите — во всяком случае, по эту сторону океана, — считайте, что вам крупно повезло.

— Ты думаешь, он так рассердился?