Сын синеглазой ведьмы - Георгий Смородинский

— Ну, принцип работы и возможности творений древних мастеров я тебе объяснить не могу, — с мелькнувшей в голосе иронией покачал головой Крам. — Что же до остального… Да будет тебе известно, что это святилище находится здесь с тех самых Темных Времен, и нет ничего удивительного, что артефакт помнит дорогу. Полагаю, он не раз спасал так своих прежних хозяев.

— Я… я не знаю, — растерянно произнесла Аста, бережно проведя ладонью по рукаву. — Мантия отозвалась в день моего выпуска, когда нас по традиции привели в хранилище артефактов. Но откуда мне было знать, что ее можно пробудить? Я ведь обычный человек, каких много…

— Скромность, конечно, хорошее качество, но «обычных» людей артефакты не выбирают, — глядя ей в глаза, грустно вздохнул Крам. — Ну и Хаос охотится только за теми, кто способен нанести ему серьезный вред. Вряд ли ты могла случайно столкнуться с убийцей…

— Не знаю, — пожала плечами она, — я всего лишь хотела найти одну книгу…

Боль отступила, дышать стало значительно легче, и Аста, мгновение поколебавшись, поведала лекарю о событиях прошедшего дня. Никаких тайн в этом не было, а вот узнать она могла бы немало. Ведь этот Крам, судя по всему, совсем не простой человек.

— Вряд ли нападение беса как-то связано с поиском книги, — внимательно выслушав рассказ, задумчиво произнёс лекарь. — Брат императора написал её тысячу оборотов назад, но почему тогда Хаос зашевелился только сейчас? Да и что такого Аделла поведала сыну? Тактику ведения войны? Или, может быть, легенду о Храме Элементов?

— Храм Элементов? — поморщилась Аста. — Я никогда не слышала о таком.

— По-другому — Храм-на-высокой-горе, главное святилище Единого. Разрушив его, Архидемон расколол мир на три части. Никто не знает, где этот храм сейчас находится, но, согласно легенде, найти его могут только простые смертные. — Старик вздохнул и посмотрел Асте в глаза. — Не стоит забивать этим голову. Ведь нападение, скорее всего, как-то связано с тобой.

— А что такого во мне?

— Не знаю, — покачал головой Крам, — но среди демонов есть провидцы, способные предсказывать судьбы людей на обороты вперед. Возможно, они увидели в тебе какую-то опасность?

— Ясно, — вздохнула Аста, слабо что понимая. Какие-то демоны, храмы, провидцы… Всего-то лишь пару часов назад жизнь была проста и понятна, а теперь… Нет, хорошо, что мантия пробудилась, и ее счастливая владелица обязательно с этим разберется чуть позже, но сейчас впечатлений и информации столько, что просто необходимо немного отдохнуть, чтобы потом обдумать все на свежую голову.

— А как мне теперь обратно? — подняв взгляд на лекаря, поинтересовалась женщина. — И… что я должна тебе за лечение?

— Будет достаточно, если ты пообещаешь мне во всем разобраться, — мгновение поколебавшись, произнес Крам. — Возможно, тебе все-таки стоит найти и прочитать эту книгу…

— Обещаю, — кивнула Аста, — я обязательно во всем разберусь.

— Хорошо, — поднявшись со стула, кивнул лекарь. — А теперь дай мне свою правую руку.

Не до конца понимая, что от неё хотят, Аста пожала плечами и положила свою ладонь на ладонь старика.

— Терпи, — попросил тот и, прикрыв глаза, медленно опустил голову.

Примерно с минуту не происходило ничего, когда ладонь Асты вдруг почувствовала тепло. Оно постепенно нарастало, и спустя какое-то время ощущения стали такими, словно кисть погрузилась в кипящую воду, так что стоило большого труда сдержаться и не выдернуть руку. Впрочем, длилось это недолго, и в какой-то момент боль схлынула, сменившись ощущением всемогущества. Таким же, как во время боя с порождением Хаоса. Всего на пару мгновений, но ощущения незабываемые. Мир вокруг словно замер, горя новыми красками, а перед глазами на миг вспыхнули очертания ярко-белой Печати.

— Все… Теперь ты можешь исцелять от яда наложением рук. — Крам отпустил её ладонь, вытер со лба выступивший пот и тяжело вздохнул. — Главное, будь осторожней: лечение забирает жизненную силу, и, не рассчитав, можно легко умереть.

— Спасибо, — кивнула Аста, чувствуя легкое покалывание в правом плече и все ещё находясь под впечатлением от накрывших её ощущений.

— Прощай, Истинная, — негромко произнёс старик, и в следующий миг помещение подернулось рябью.

Стены вдруг резко приблизились и закрутились, как базарная карусель, перед глазами снова вспыхнула белая Печать, а затем стало темно…

Дерьмо… Аста открыла глаза и, сев, оглядела помещение мутным рассеянным взглядом. Голова раскалывалась, во рту противный металлический привкус, рука словно затекла… Затекла?! Кирия резко повернула голову и, морщась от боли, оглядела лежащий справа от неё труп. Тяжело вздохнув, она внимательно рассмотрела глубокий шрам на левой руке и устало прикрыла глаза. Выходит, это не сон? Кирх, и этот Крам, и её мантия…

Труп беса лежал в луже крови, среди упавших со стеллажа книг, и криво скалился в потолок. Морщась от неприятного запаха, Аста поднялась на ноги и, выдернув из груди чудовища меч, вытерла его о грязно-коричневую шкуру. Надо бы срубить твари башку, но мечом это делать замучаешься, так что пусть пока полежит так.

Трупы бесов обращаются в нежить не раньше чем через день, но, поскольку сюда еще никто не заглянул, времени прошло совсем немного. На входных дверях хорошая изоляция, и в холле, наверное, не слышали… «Наставница!!! — от пришедшей в голову мысли Аста похолодела. — Она-то ведь все слышала, но…»

Сунув в ножны меч, молодая женщина выскочила из архива и, гремя сапогами по полу, побежала ко входу. Тянущий липкий ужас, вцепившись в грудь холодными крючьями, скользил за ней по пустым комнатам библиотеки, рисуя в голове картины — одна ужасней другой.

Опрокинув по дороге попавшийся под ноги стул, Аста выбежала из библиотеки и замерла, слыша только стучащий в ушах пульс.

Тело наставницы лежало слева от стола, в луже потемневшей крови. Руки — раскинуты в стороны, остекленевший взгляд направлен куда-то вбок, на шее чернеет жуткая рана. От входной двери до стола всего-то пара шагов, и у старушки не было шансов, но…

Пульсация сменилась гробовой тишиной, словно в уши вылили бочонок воды. Из легких разом пропал весь воздух… Судорожно вдохнув и чувствуя разверзшуюся в груди пустоту, Аста сползла по дверному косяку на пол и прикрыла лицо ладонями. Её мама… маленькая и добрая… больше никогда не улыбнётся… Слёзы не шли, внутри все словно заледенело, как тогда — полгода назад, когда ее жизнь рухнула в глубокую пропасть. Смертная тоска опутала грудь своими щупальцами, не давая даже дышать, и в какой-то момент Аста вдруг поняла, что сидеть так больше нельзя. Если она хочет сохранить разум…

Чудовищным усилием воли кирия поднялась на ноги и, мазнув взглядом по телу мертвой наставницы, медленно пошла обратно в архив.

Бес все так же скалился в потолок, обнажив в усмешке пожелтевшие зубы. Подойдя к нему, Аста криво усмехнулась в ответ и, выхватив меч, ударила тварь по оскаленной морде, вложив в этот удар всю свою ненависть и отчаяние. Лезвие зачарованного клинка рассекло плоть и с глухим звуком врубилось в кость, хрустнули в тишине разбитые зубы. Не останавливаясь, Аста замахнулась и ударила повторно. Эта тварь убила ее мать, и плевать, что потом будут говорить люди. «Потом» будет потом, а сейчас Аста в исступлении наносила удар за ударом, не разбирая особо, куда бьет, и, когда голова беса отделилась наконец от туловища, его морда превратилась в сплошное кровавое месиво.