Здравствуйте, я ваша мама! - Полина Нема

— Болит голова? Вино — дрянь редкостная, — сказал он.

А затем его пальцы легли поверх моих и слегка надавили. Тепло. Нет, настоящий жар прошел по всему телу, а я застыла на месте, не в силах поднять на него глаза. И все же посмотрела.

А в них не было холода. Лишь невообразимое желание. Мужчина хотел меня. Сразу, в один момент, будто прикосновение к моим пальцам включило кнопку привода в нем. А он приблизил лицо ко мне. Я ловила его горячее дыхание, чувствуя каждой клеточкой кожи.

Да, он же динозавр, огромный, чешуйчатый и рычащий! Но с другой стороны — сильный, и за ним как за каменной стеной.

Я вчера только выгнала жениха из дома! Ага, и уже спала с другим в одной квартире! Пусть даже и на разных поверхностях.

А еще он вот здесь, рядом и хочет меня поцеловать.

А я… я не готова к чему-то новому.

Отпрянула от него и повернула голову в сторону.

— Что-то мы увлеклись, — прохрипела.

— Это все вино, — подтвердил он и сделал шаг назад.

Вот! Хоть кто-то из нас сохраняет здравомыслие.

— А как так получается, что отец Коли динозавр, мать человек, а родился дракон? — спросила я, чтоб хоть немного отвлечься.

Хотя что отвлекаться. Вот он стоит — высокий, с широкими плечами, в которые так и хочется вцепиться, если он все-таки поцелует меня. Мне реально казалось, что он сорвется и сделает это. Но момент упущен, и все здраво спихнуто на алкоголь.

Я бы тоже на что-нибудь спихнула. Например, что мне нравятся вот такие мужчины.

— Сильная кровь — драконья. Поэтому и рождаются по сильнейшему роду, — мужчина тяжело дышал, не отводя от меня взгляда. — Коля дракон, а от Марины у него часть крови. Истинная пара делает ее сильной и способной воспитывать дракона до совершеннолетия. Все дело в крови.

— Но вы же родной дядя.

Мужчина прикрыл глаза пальцами и выровнял дыхание.

— Мы близнецы с Терри. Я родился младшим. Чтобы быть сильнее — драконы заводят истинную пару. Если у истинных рождается ребенок, он перенимает кровь самой пары. Она становится чем-то другим. Поэтому нельзя с уверенностью сказать, что мы с братом родные или что племянник для меня родной. И, как я сказал, взрослый дракон будет подавлять младшее поколение. Но в приюте драконов обучают фениксы. Которые не слабее в огне, как и драконы.

А Коля позвал меня, как единственного, кого встретил. Он спутал со своей матерью. Если на секунду представить, что квартира когда-то пропахла Мариной, то в этом есть смысл. И никакой ремонт ей не помог бы. Время. Нам нужно время.

— А если есть шанс, что никакого подавления не будет? Я имею в виду, а если вы узнаете друг друга, пообщаетесь. Может, как-то сработает то, что вы с отцом Коли братья, и вы не будете его подавлять, или как вы там это называете.

— Это очень опасно. В первую очередь для Николая. Когда-то раньше поколения так и делали, только в таких семьях драконы не вырастали полноценными. Они не могли превращаться, — ответил он.

Ужас. Просто ужас, если все это представить. Но какая разница, даже если не умеешь превращаться, то жить-то можно.

Ага, только ребенок хочет быть драконом. Вот таким большим, огромным и сильным, как папа.

Еще осталось разобраться в драконовской генетике, еще понять, что такое истинная пара и как она работает.

— То есть Марина драконом стала?

— Нет. Истинная пара никого не меняет. Изначально природой закладывалась пара, которая подходит дракону до конца жизни. Я вам это говорил уже. Очень редко ее можно встретить. Вот когда точно чувствуешь, что она твоя. Так что чаще — двое, которые хотят быть вместе, заключают истинность.

А я прослушала, задумавшись о нем.

— Пара, которая будет с тобой до конца жизни, единственная, к кому будет влечение, — его голос будто стал бархатным и мягким, а вот сам мужчина смотрел сквозь меня. — Единственная, кого будешь любить.

— Такого не бывает, при всем моем уважении. Я не верю, что можно быть с кем-то аж до такой степени, что можно иметь влечение лишь к одному. Это просто сказка. И как по мне, ты или любишь, или привыкаешь. А все эти истинные пары, что кто-то с тобой будет потому, что твой истинный — бред сивой кобылы. Чушь. Вот назовешь кого-то истинной парой — и все, любовь? А как же притереться друг к другу, а как же понять, сходитесь ли вы характером или нет?

Как-то мне слишком больно от измены Сережи. Я ведь считала, что мы идеальная пара, которая будет всю жизнь вместе. Замахнулась на всю жизнь, а ответку получила через четыре года.

— Извините, что мы не соответствуем вашим представлениям. Пожалуй, на этом можно закончить, — ответил он настолько холодно, что пробрало до костей. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — прошептала я.

Выходные пролетели только так. Особенно с ребенком. То туда пошли, то сюда пошли. То поесть, то поспать, то пошли опять играть. То уроки надо сделать. Посмотрела на их грамоту — ничем не отличается от нашей. Даже язык такой же, что не может не радовать. Только у ребенка почерк ужасный, но ничего — прорвемся.

С динозавром мы больше чем «доброе утро» и «приятного аппетита» друг другу не говорили. Он отсутствовал в доме довольно долго. Лишь в воскресенье вечером зашел и дозарядил кристалл. И то тут же ушел без слов. Я даже спросила, не обидела ли его. Но на меня посмотрели так холодно, что вопросы сами собой отпали. Та и больно надо общаться. Только посоветовал в моей одежде не ехать в школу — не поймут. Что ж, я опять согласилась.

Колю отправила утром в понедельник в школу. Пришлось собрать его — пару учебников, тетради и перья. Еще и немного еды с собой. Готовила сама, хотя Фра крутилась вокруг меня как глобус на своей оси. А я лишь спокойно выпила стакан воды и продолжила складывать продукты.

Не то чтобы я не доверяла кухарке, просто мне так спокойней.

Только ребенок не хотел меня отпускать, цеплялся за штаны и чуть не сжег их. Еле уговорила не уничтожать на мне последнее.

Детская психология, нужно почитать детскую психологию.

Кристалл разбила. Золотистое свечение заструилось передо мной, а через секунду я очутилась в своей квартире.

Все так непривычно после средневековой обстановки, когда нет ни телевизора, ни телефона.

Хотя он и так разряжен.

Так пусто и одиноко здесь. Будто чего-то не хватает. Точнее кого-то. И я про маленького светловолосого мальчика, грозящего сжечь все на свете. И рядом чтоб был побольше — с длинными черными волосами и холодным взглядом, от которого мурашки по телу, а внизу живота тяжесть. А что такого? Я женщина свободная — о ком хочу, о том фантазирую.

Ту фотографию, которую видел Клейтон, я выбросила. Нельзя оставлять столько воспоминаний. Разодрала картонку как кошка бумажный фантик. Вот и все. Теперь с Сережей точно покончено. Я так надеялась.