Когда тают льды: Путь Велены - Ольга Погожева

Он не слишком-то мне рад: я свидетельница его позора и зарываемого в землю таланта. Даже не трудится это скрывать: со всеми благодушен, приветлив, каждого накормит и напоит, обогреет и разговорит, а со мной – меняется, становится серьёзен и неулыбчив. Я понимаю, что он осуждает меня, и это почему-то не даёт покоя. Мастер Мартин знает о нас, Райко.

В первый же вечер, как только Дагборн оставил меня в харчевне, он вышел из кухни, вытирая руки полотенцем,и спокойно спросил:

- Совесть–то не мучает? Отпускать человека с тёмным артефактом за спиной?

- Следи за собой, – отрезала я, разозлённая его проницательностью.

- Я тоже хорош, - согласился Мартин. – ?росто подумал, что надо дать тебе шанс объясниться. Да и артефакты... разные бывают. Я не всё разглядел. За Дагборна не слишком переживай: я намешал в его вино защитное зелье, укрепляющее тело, дух и разум. Это продержит его, надеюсь, до следующего визита. Да и Снежок в полёте будет спокойнее: пока сущность хозяина побеждает тёмную, ящер послушается руки Дагборна. Он здесь часто появляется: я избавлю его от меча сразу ?е, как увижу на пoроге. Мне другое интересно: кто тот умелец, выковавший меч для иммуна Сибранда?

Я замешкалась с ответом, мой дорогой: ведь теперь я, да и вы со Стефаном, оказывались в полной власти разоблачившего нас мастера Мартина. Не будь я так влюблена в его научные труды,ты бы узнал всё, что я могла бы о нём подумать в самых нелестных выражениях. Но… я не думаю. Даже сейчас – нет.

- Мастер Грег, - ответила я нехотя: в конце концов, даже иммуну Сибранду мы сказали правду. – Они учились когда-то вместе, и мастер передал ему через нас подарок.

- Не совсем так, - возразил харчевник, оттирая прилипшее к огромной ладони вязкое тесто. - Грег был кругом повыше, когда мы учились в гильдии,так что они не пересекались. С иммуном Сибрандом за одной скамьёй учился когда-то я сам. И до ломоты в зубах, до сердечной боли и бессонных ночей, завидовал ему самым недостойным образом.

- ?очему? – удивилась я. - Иммун – маг лишь третьего круга, как и я, а ты…

- А мой круг повыше, да и таланта побольше, – спокойно подтвердил Мартин. - Но при этом я не был ни воином, ни красавцем, и не имел такой звериной воли к победе, как у Сибранда. Преград для него не существовало. ?н пришёл в гильдию ради сына, и свою цель из виду не терял. Но при этом обрoс друзьями, любимой женщиной, почестями и славой, в то время как я… остался всего лишь Мартином.

- У каждого свой путь, - осторожно отозвалась я. - Твои труды по алхимии, заклинания магии воздуха,тела и разума разошлись по всей Империи, и, по слухам,их уже переводят брутты. Да и выглядишь ты… вполне довольным жизнью.

- Я выгляжу толстым, – философски заметил Мартин. – Но и жизнью я доволен тоже. Возвращаясь к теме: ты знала, что меч непростой?

- Мне велено передать – я выполнила, – отрезала я. – Осталь?ое – не моё дело.

Маг-харчевник молчал так долго, что я успела нервно пройтись к оставленной на скамье шубе, встряхнуть её, проверяя на сухость, и выжидающе уставиться на Мартина. Вывод, к которому пришёл кристарский маг, заставил меня вздрогнуть .

- Значит, Братство Ночи проснулось. Долго же таились, упыри. Не всех мы перебили под Унтерхолдом.

Райко, милый, у него даже лицо изменилось. Из добродушного, одутловатого – стало заострённым, беспощадным, суровым, как все льды Стонгарда. А ведь я и забыла, что мастер Мартин – один из участников легендарнoй битвы под Унтерхолдом! Клянусь тебе, мой дорогой – у меня даже колени ослабли,такoй колдовской волной плеснуло от него.

- Это хoрошо, что ты теперь далеко от мастера ?рега, – вдруг медленно и раздельнo проговорил Мартин. - ?н бы сгубил тебя в два счёта.

- Отведи меня в мой дом, – выпалила я, не в силах терпеть словесный поединок. - Я устала , хочу отдохнуть…

- Твой дом? - удивился Мартин, словно очнувшись. - Я собирался для тебя выделить комнату в харчевне. Никто другой в городе двери тебе не откроет – здесь чужаков годами проверяют. А в свете последних разногласий с Империей… Ты – сикирийка и колдунья. Может, кто из земледелов согласился бы, но до ближайшей фермы от Кристара не очень–то близко…

- Хочу отдельно! – непререкаемо заявила я…

Тёмный бы побрал моё упрямство! Мартин недолго меня отговаривал: пожав плечами, сказал, что есть только одно место в городе, пригодное для отдельного житья – сторожка в разрушен?ой крепости. Рядом с загоном ящера.

- Как раз и присмотришь за Дедом, - добродушно предложил харчевник, подхватывая сундук.

Дурацкий маршрут – с вещами обратно, вверх по горе, через всю улицу, мимо храма, под уже зажжёнными городскими фонарями, к чёрной, как бездна, разрушенной крепости. Ключ от сторожки Мартин предварительно захватил в доме старосты – никто не возражал. Смотрели странно, это да. Но, дорогой мой, они же знали больше, чем я…

Сторожка оказалась не очень большой, но неубранной, грязной, в паутине, с единственным соломенным матрацем на лавке и поленницей у печки: Мартин сказал, Дух знает, кто её здесь заготовил.

- Обращайся, вдруг что, – предложил он напоследок, охватывая мой новый дом быстрым взглядом. - Я с Ульрикой договорюсь, сторожку за тобой закрепят. По крепости не особо шастай: тут обвалы могут быть, всё старое… Не буду тебе мешать, – заторопился он. – Отдыхай.

Удивительно: хотя мастер Мартин явно издевался – как в обледеневшей, грязной, пустой и необжитой лачуге отдыхать, Тёмный его дери?! – злилась я только на себя. Он же не предъявлял обвинений, когда узнал про меч – поверил, как будто, что я не причём. Могла бы остаться в тёплой харчевне…

?ордость, Райко. Мы с тобой прекрасно знаем, что это такое. ?на толкает на свершения, она же сталкивает с обрыва вниз.

Я не стану тебе рассказывать, как пережила первую ночь. Ни разу не сомкнула глаз: всё пыталась хоть как–то согреться. Звуки ветра, гуляющих по крепости сквозняков, тонкий писк под потолком, собачий или волчий вой вдалеке сводили с ума. Я ничего не боюсь! Но я устала , я так устала , мой дорогoй… Лишь к рассвету удалось протопить грубую печь – дрова всё не хотели заниматься. Колдовских сил тоже не хватало – я замёрзла, оголодала и ненавидела в тот миг весь мир. Мастер Грег говорил, ненависть придаёт сил…

Может, ему и придаёт. Я же к утру даже стоять не могла от изнеможения. Так и встретила мастера Мартина, который заглянул, как только рассвело, - лёжа на лавке. Даже вещей не разложила. Серый свет пробился сквозь мутные окна, я разглядела наконец слои грязи и пыли в проклятой лачуге и едва сдерживала позорные слёзы.

Он так и не заговорил со мной. Оставил на пороге несколько вёдер с тряпками да ветошью, смахнул пыль со стола, поставил на него еще дымящийся чугунок, растопил печь пожарче и укрыл меня поверх шубы притащенным с собой необъятным меховым одеялом. ?роро?ил, что погодка сегодня замечательная, как раз для полёта на ящере. Сказал, что дел в харчевне по горло, да и отчёт иммуну Сибранду лежит незаконченный. Ко мне так и не обратился – вышел, не попрощавшись, только напоследок летучую мышь прогнал, что скреблась всю ночь у потолка.