Амулет дракона - Торстен Деви

Хурган строил свое мрачное королевство на уверенности людей в том, что пощады не будет. Ни за что. Никому. Он уничтожил само понятие пощады, как и надежду, и сочувствие.

— Ты был верным спутником и проливал кровь там, где требовалась кровь! — рявкнул он.

— Я хочу делать это и дальше, — произнес Магинульф, не поднимая головы. — Ради вас и вашего королевства.

— Как будто я могу оставить тебя в живых после того, как ты потерпел неудачу. Какой это пример для всех?

Теперь наместник осмелился посмотреть на своего господина.

— Неужели мой последователь сможет послужить вам лучше, чем я? Неужели мертвый я буду ценнее, чем живой?

Хурган рассмеялся.

— Ты ничего не стоишь, ни живой, ни мертвый.

Он щелкнул пальцами, и Зверь услышал его приказ. Создание заревело, голодное, дикое. Возможно, это был единственный звук, которого боялись воины Орды. Сняв цепь с крючка, Хурган позволил Зверю напасть на свою жертву. Уже через мгновение Магинульф превратился в демона и вскочил с мечом в руке, собираясь защищаться, но борьба, если ее можно так назвать, не длилась и десяти секунд. Предсмертный крик Магинульфа заглушило чавканье Зверя, пожиравшего его тело.

Из тени у стены тронного зала, где, вообще-то, тени не должно быть, вышла хрупкая фигура и направилась к Хургану, который остался равнодушным к смерти своего наместника.

— Придется, видимо, назначить нового наместника в Констанции, — услужливо сказал Гадарик.

Вряд ли его можно было назвать советником. Скорее нашептывателем.

— Зачем? — рявкнул Хурган. — Там еще нужно уничтожать сопротивление? Завоевывать деревни?

— Вы же повелитель, — напомнил Гадарик. — И ваша власть должна быть представлена.

Хургану было уже больше ста лет, и он знал, в каких случаях голос его советника начинал дрожать.

— Что-то случилось, Гадарик?

— Нет, — поспешно заверил его лесной дух, принявший человеческий облик, но тут же поправился, ведь ложь могла привести к его смерти: — По крайней мере, ничего важного. Незначительное столкновение на севере, где почти нет людей.

— Я это почуял, — пробормотал Хурган. — Не узнал и не почувствовал, а почуял. Время становится на дыбы, словно необъезженная лошадь, и в последний раз пытается нас сбросить.

Встав, король подошел к каменному балкону и глубоко вдохнул ночной воздух.

— Никто не может представлять для вас опасности, господин, ведь есть Орда и есть… — Запнувшись, Гадарик посмотрел на Зверя, заползшего в клетку под троном.

Хурган его не слушал. Закрыв глаза, он сосредоточился и мысленно позвал своего самого старого союзника. Тот очутился здесь уже через несколько минут, и его появлению предшествовал порыв ветра, который обычно бывает перед грозой. Хурган уперся в стену, чтобы его не отнесло обратно в тронный зал. Звездное небо внезапно потемнело, и воздух наполнился шорохом кожистых крыльев.

Вонь. Сера и копоть. Разложение и мор.

Хурган открыл глаза.

— Фафнир.

Бруния испугалась, когда, проснувшись утром, не обнаружила рядом Зигфинна. Хотя она сама могла о себе позаботиться, девушка болезненно искала его общества. Юный принц был последним, что связывало ее с привычной реальностью.

И было еще кое-что.

Бруния почувствовала это с первого мгновения, когда она прибыла в Исландию. Ее дружба с Зигфинном изменилась. Он изменился. Девушка все время ловила себя на том, что смотрит на его широкие плечи, а прошлой ночью ее губы не случайно коснулись нежной кожи на шее принца. Когда они вместе купались в горячем источнике, Бруния разделась перед ним, и ее бросило в холод не от морозного воздуха Исландии, а от мысли о том, понравилось ли ее тело Зигфинну.

Отбросив эти глупости, Бруния огляделась. Солнце взошло уже давно, но облака будто удерживали свет, делая все цвета блеклыми. На деревьях почти не было листьев, хотя осень только начиналась, а оставшаяся листва приобрела коричневый оттенок и казалась безжизненной. Все дубы вокруг были искорежены, будто рука богов в ярости изогнула их стволы. Бруния знала, что здоровый лес выглядит совсем по-другому, но уже начала с этим смиряться.

Поднявшись, она взяла свой меч и отправилась на поиски Зигфинна. Лошади по-прежнему были привязаны к веткам и наверняка подняли бы шум, если бы что-то произошло. Несмотря на это, Бруния соблюдала осторожность и тихо пробиралась сквозь заросли.

Она нашла Зигфинна у небольшого ручья с удивительно чистой для такого грязного мира водой. Он постирал одежду и разложил ее сушиться на камне, а сам вошел по колено в воду и сейчас мыл голову. Брунию восхищало, как ритмично напрягается при этом его стройное тело, а мышцы перекатываются под кожей. Сейчас на нем не было ничего, кроме драконьего амулета. Талисман блестел, словно подзывая девушку к себе. Спрятавшись за деревом, Бруния решила не привлекать к себе внимания и принялась подглядывать за принцем. Зигфинн был обнажен, обнажен настолько, как Брунии еще не приходилось видеть мужчину. В таком виде Бруния не должна была видеть никого, кроме собственного мужа. Это зрелище разожгло огонь в ее лоне и гулкой тяжестью отозвалось в груди. Ей пришлось закрыть глаза, чтобы не упасть в обморок.

В это время одна из лошадей заржала. Бруния вздрогнула… и взглянула Зигфинну прямо в глаза!

Это мгновение оказалось более важным, чем она предполагала. Брунии хотелось подойти к нему, быть рядом с ним, на нем, раздеться и намочить волосы в прозрачной воде. То, как Зигфинн сейчас смотрел на нее и как реагировало его тело, свидетельствовало о том, что он предлагает именно так и поступить.

Но момент был упущен, поскольку оба колебались слишком долго. Зигфинн поспешно протянул руку, взял свою рубашку и оделся.

— Нужно посмотреть, что там с лошадьми, — сказал он, избегая ее взгляда.

— С лошадьми… лошади, да, точно, — пробормотала Бруния, чувствуя, что в голове нет ни одной ясной мысли.

С лошадьми все было в порядке. Может быть, их испугал какой-то мелкий зверь или треснувшая ветка. Зигфинн и Бруния поели ягод и выпили воды, почти не разговаривая. Невысказанные слова высились между ними стеной. Делать было нечего, и они решили отправиться на юг, чтобы найти там Солнечную долину.

— Я думал о словах Петара, — в конце концов произнес Зигфинн.

— Вормс. — Бруния согласно кивнула. — Я это тоже заметила.

— Разве не странно, я бы даже сказал, подозрительно, что наши с тобой предки родом из Вормса, как и тот амулет, что мы разделили?

Бруния вновь кивнула.

— Хотя наши семьи уже давно не живут на Рейне, я не верю в такое совпадение.

Путь вел их по скудным полям, много лет не знавшим сева, мимо заброшенных деревень с отравленными колодцами и наспех заложенных кладбищ без крестов. Вечером Зигфинн и Бруния улеглись спать отдельно, опасаясь, что будут досаждать друг другу своей страстью.